Автор детских стихов требуется: Вакансии автора песен удаленно в Москве, работа и подработка автором песен на дому онлайн

Требуется ли разрешение для цитирования Библии или стихотворений?

Здесь есть три вопроса:

1. Авторское право действует в течение ограниченного периода времени, в основном жизни автора плюс 70 лет, или если авторское право принадлежит организации, а не человеку, или, если автор является анонимным, в течение 95 лет с даты публикации.

2. Перевод имеет отдельное авторское право на оригинальную работу, с часами, начинающимися с момента публикации перевода, а не на оригинальную работу.

3. В соответствии с «доктриной добросовестного использования» вы можете цитировать короткие выдержки из произведений, защищенных авторским правом, без получения разрешения.

Так что, если вы хотите процитировать оригинальный текст на иврите из Книги Бытия, авторские права на него истекли около 1300 лет назад. Это не проблема.

Если вы хотите процитировать версию короля Джеймса, которая была опубликована в 1611 году, значит, авторские права на нее истекли 400 лет назад. Опять без проблем.

Более поздние переводы по-прежнему защищены авторским правом. Например, новая международная версия была опубликована в 1978 году, поэтому авторские права на нее действительны до 2073 года. Новый король Джеймс (Джимми 2) был опубликован в 1982 году. И т.д.

У многих издателей Библии есть правила относительно того, что они считают «добросовестным использованием», которое они не оспаривают. Если вы остаетесь в этих пределах, вы должны быть на 100% в безопасности. Например, перед моей Библией Хольмана написано, что вы можете скопировать «до 250 включительно стихов включительно … при условии, что цитируемые стихи не составляют более 20 процентов работы, в которой они цитируются, и при условии, что полная книга Библии не цитируется «. Есть похожие заявления перед Новым Интернационалом и Новым Королем Джеймсом, возможно, во многих других переводах.

Шекспир умер в 1616 году, так что срок действия авторских прав на все, что он писал, давно истек.

Для ваших детских стишков, проверьте дату Publican. Если это до 1923 года, срок действия авторского права истек. На книги, написанные до 1970 года, авторские права на которые были короче, поэтому, если вы смотрите на что-то на границе, вам нужно разобраться в деталях правил. На что-либо после 1970 года все еще распространяется авторское право, если только автор явно не опубликовал его в открытом доступе или в нескольких других особых случаях.

В разделе «добросовестное использование» вы можете указать одну или две строки из стихотворения или песни, даже если они все еще защищены авторским правом. Но не цитируйте все это или значительную его часть.

«Глава шестая | Заповеди детских поэтов» Корней Чуковский

I. УЧИТЬСЯ У НАРОДА. — УЧИТЬСЯ У ДЕТЕЙ

Удивительная история случилась в России с одним молодым человеком. Он приехал в столицу учиться и неожиданно для себя, без натуги создал гениальную книгу, бессмертное творение русской словесности, которое живет уже больше ста лет и, несомненно, проживет еще столько же.

Девятнадцатилетний, круглощекий, безусый юнец, только что со школьной скамьи, — как изумился бы он, если бы кто-нибудь тогда, в 1834 году, предсказал ему великую судьбу его полудетского опыта!

И как громко засмеялись бы тогдашние критики, если бы кто заикнулся о том, что эта бедная рукопись угловатого провинциального юноши есть классическое произведение русской поэзии, которое и тогда будет волновать миллионы сердец, когда навеки засыплются библиотечной пылью многошумные книги знаменитейших Кукольников, Бенедиктовых, Гречей, Сенковских и прочих кумиров тогдашней читающей публики.

Звали юношу Петр Ершов, а его книга была «Конек-горбунок».

В литературной биографии Ершова меня всегда поражали две странности. И первая странность такая. Почему, после того как он незрелым юнцом написал свою знаменитую книгу, он до конца дней уже не мог написать ничего, что по литературному качеству могло бы хоть в какой-нибудь мере сравниться с его юношеским, ранним шедевром? Жил он долго, и у него хватило бы времени сочинить хоть десять таких же замечательных книг, а он сразу после «Конька-горбунка» утратил всю силу своего дарования. Не то чтобы он бросил перо — он продолжал писать, и порою с большими претензиями, но у него почти всегда получались дюжинные, эпигонские вещи, лишенные каких бы то ни было ярко выраженных, индивидуальных особенностей. Вскоре после «Конька-горбунка» были написаны им: напыщенная поэма «Сибирский казак», в духе мистических баллад реакционной романтики, либретто для оперы «Страшный меч», драматический анекдот «Суворов и станционный смотритель» и т.д. Его биограф так и пишет об этой полосе его жизни: «Он мечется, берясь за самые разнохарактерные литературные работы… пытает свои силы в драматургии, пишет либретто для опер» ¹. И все это было, пожалуй, неплохо, но, повторяю, не шло ни в какое сравнение с «Коньком-горбунком».

Часто случалось читать, будто эта творческая трагедия Ершова произошла оттого, что он вскоре после «Конька-горбунка» уехал к себе в Сибирь, сделался инспектором, а позднее директором тобольской гимназии и с головою был втянут в тину захолустной чиновничьей пошлости. Это, конечно, вздор. Мало ли было чиновников среди замечательных русских писателей: и Крылов, и Даль, и Гончаров, и Щедрин, — но из-за этого они не утратили своих дарований тотчас же после первого литературного опыта.

Еще более разительной кажется мне вторая странность биографии Ершова. Почему, создавая свою детскую книгу, которая является, так сказать, хлебом насущным для всех пятилетних, шестилетних, семилетних детей, он ни разу не догадался, что это детская книга?

И никто из окружавших его тоже не догадался об этом. Барон Брамбеус напечатал первую часть его книги в «Библиотеке для чтения», издававшейся исключительно для взрослых читателей. И критики мерили ее только такими мерилами, которыми измеряются книги для взрослых. А если бы Ершов вздумал сунуться со своим «Коньком-горбунком» в журнал для детей, оттуда вытолкали бы его «Горбунка», как мужика-деревенщину, затесавшегося на губернаторский бал.

За всю свою долгую жизнь он почти никогда уже не возвращался к «простонародному», крестьянскому стилю, которым написан «Конек-горбунок», а пытался культивировать стиль тогдашней высокой поэзии, сочиняя послания, эклоги в духе Жуковского и даже вычурные стихотворения в бенедиктовском духе, хотя и был в этой области неудачлив и даже безличен, то есть похож на всякого другого из тогдашних середняцких писателей.

И тут, мне сдается, разгадка первой странности его биографии. Мастер русского народного стиля, которым он владел в совершенстве, он тотчас после «Конька-горбунка» отрекся от этого стиля, пренебрег им и ни разу не сделал попытки вернуться к нему в своем творчестве (если не считать «Русской песни», написанной им вскоре после «Конька-горбунка», и еще двух-трех произведений такого же рода, проявлявших тенденцию к модному в те времена стилизаторству). Его биограф очень верно указывает: «Там, где искрой вдохновения Ершову служит народное творчество, где он остается верным своему светлому таланту сказочника и поэта, там он находит и нужные краски, и выразительную красоту языка, и естественность хода событий, и задушевность, которые всегда получают отклик в сердце читателя. Но как только он становится на ходули романтизма или переходит на чуждую его поэтическому таланту почву бытописательства и религиозного мистицизма, силы изменяют ему»².

Отсюда все его неудачи и немощи: он оторвался от своей почвы, от народа, который дал его творчеству такие могучие соки, — от народной речи, народного юмора, народного мировоззрения, народной эстетики.

И тут, как мне кажется, ключ ко второй особенности его трагической биографии.

При Николае I «Конек-горбунок» был долго под цензурным запретом. А потом мало-помалу стал печататься как лубочная книга для низового читателя. Ею бойко торговали офени в деревнях и на ярмарках — наравне с ситцами, сонниками, иконами, пряниками.

Однако прошло лет тридцать, и она вошла в литературу опять, но уже в качестве книги для маленьких. Маленькие отвоевали ее у больших и навсегда завладели ею, как драгоценной добычей, и тут только большим удалось разглядеть, что для детей это в самом деле хорошая пища — вкусная, питательная, сытная, способствующая их духовному росту.

К тому времени в нашей стране произошли огромные социальные сдвиги. Русская педагогика стала служить разночинцу, которому не могла не прийтись по душе демократическая идея и простонародная форма ершовского «плебейского» эпоса.

Отвоевав эту книгу у взрослых, дети передали ее по наследству своим внукам и правнукам, и правнукам правнуков, и нельзя представить себе такое поколение русских детей, которое могло бы обойтись без нее.

Тут великий урок для всех нас. В этой поучительной судьбе «Горбунка» был явно для всех поставлен знак равенства между детьми и народом. Детское и народное оказались синонимами.

И подобных случаев в истории нашей литературы немало. Именно в силу своей народности многие подлинно народные книги не раз преображались в книги детские. Судьба «Горбунка» повторяет судьбу сказок Пушкина. Пушкин писал их для взрослых тоже в порядке усвоения и разработки фольклора. Взрослые отнеслись к ним с высокомерной брезгливостью, видя в них падение Пушкина, и даже Баратынский сердился — как смеет великий поэт отдавать свои силы такому «низкопробному» жанру. А дети, к которым и не думал обращаться поэт, когда писал своего «Салтана», «Золотого петушка» и «Царевну», ввели их в свой духовный обиход и лишний раз доказали, что народная поэзия в высших своих достижениях часто бывает поэзией детской.

Все сказки Пушкина, все до одной, были сказки крестьянские и по словарю и по дикции.

И если мы вспомним, что басни Крылова тоже возникли как литература для взрослых и тоже с непревзойденным совершенством воссоздали народную речь, у нас будет полное право сказать, что русский народ (то есть русский крестьянин, потому что народ в ту пору был почти сплошь деревенским) продиктовал писателям самые лучшие детские книги. Их устами великий русский народ утверждал свою веру в вечную победу добра, милосердия, правды над криводушием, жестокостью, ложью. Таковы же детские стихотворения Некрасова, детские книги Льва Толстого, Ушинского, насквозь пропитанные фольклором.

Параллельно с этими народными книгами в XIX веке возникла ненародная, антинародная детская литература, начиная с ишимовской «Звездочки» и кончая «Задушевным словом» Маврикия Вольфа. Вполне понятна литературная немощь этой оторванной от народа словесности. Понятно, почему от нее не осталось теперь ничего или почти ничего. К концу века с детской литературой случилось то самое, что когда-то случилось с Ершовым. Чуть она оторвалась от народной эстетики, народного юмора, народных идеалов и вкусов, она тотчас же стала бесплодной.

Тот бурный ренессанс «большой литературы для маленьких», который начался у нас лет сорок назад, ознаменован обращением детской поэзии к фольклору. В критике давно было отмечено, что детские стихи Маяковского «обильны фольклорными реминисценциями» и что, например, начало «Сказки о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий» — типичная народная считалка, приближающаяся по своим интонациям к традиционным числовкам:

Жили-были
Сима с Петей.
Сима с Петей
были дети.
Пете 5,
а Симе 7 —
И 12 вместе всем³.

Читаешь эти строки и невольно делаешь те самые жесты, какие делает перед началом игры всякий ребенок, произносящий считалку среди пяти или шести своих сверстников.

Пристальное изучение «алмазной» речи народа проявилось не только в повестях и романах А.Н.Толстого, но и в тех «Русских народных сказках», тексты которых он с таким тонким искусством сконструировал из разных вариантов фольклора⁴.

Или вспомним, например, «Петрушку» Маршака, где так искусно использованы широкие и емкие формы раешного стиля, его же «Кошкин дом» и «Терем-теремок», творчески воссоздающие стиль устной народной поэзии и в то же время далекие от внешних стилизаторских приемов. И в других жанрах, казалось бы очень далеких от фольклорной тематики, у него то и дело звучат отголоски народной поэтической речи; например, в сказке «Вчера и сегодня»:

Подходили к речке близко,
Речке кланялися низко:
— Здравствуй, речка, наша мать,
Дай водицы нам набрать!..
и т.д.

Беседуя в печати о поэзии, Маршак призывал молодежь к истокам народного творчества⁵.

И конечно, в своих переводах он не мог бы так верно передать дух английских детских народных песенок, если бы не ориентировался на звучание и стиль русского фольклора для детей.

Об этой же органической связи нашей детской поэзии с фольклором говорит и Агния Барто: «Ведь у детской поэзии, безусловно, есть свои законы. Она, например, особенно широко пользуется изобразительными средствами народной поэзии. В лучших стихах для детей мы находим гиперболу, повторы, звукоподражание, меткую игру слов, считалку, загадку»⁶.

В произведениях Сергея Михалкова часто слышится то близкое, то отдаленное эхо фольклора. Так, например, и сюжет, и самая форма его замечательного по своей словесной чеканке стихотворения «Как старик корову продавал» подсказаны ему устной народной поэзией, равно как и старинная притча об упрямых баранах, встретившихся на узком мосту:

Как рогами ни крути,
А вдвоем нельзя пройти.

И хотя в стихотворении «А у вас?» фабула городская, московская, уже первые его строки заранее подготовляют нас к тому сплаву народного стиля с детским, которым и определяется стиль Михалкова.

Как верно указывает Сергей Баруздин, «близость стихов С.Михалкова к народной поэзии подтверждается тем, что многие их строки вошли в обиходный разговорный язык: «Из районных великанов самый главный великан», «Мы с приятелем вдвоем замечательно живем», «Мамы разные нужны, мамы всякие важны» и т.д.

«В стихотворении «Красная Армия», — говорит тот же критик, — поэт использует характерный для народной песни прием параллелизма:

Мы летаем высоко,
Мы летаем низко,
Мы летаем далеко,
Мы летаем близко»⁷.

И чего стоили бы лучшие драмы Евгения Шварца, если бы он не опирался на русский и всемирный фольклор, творчески преобразуя его.

Могущество народной традиции мне пришлось испытать и на собственном опыте. Когда я приступал к сочинению детских стихов, я долго не мог отыскать для них живую, органическую форму. Тогдашняя поэзия, которую предлагали ребятам всех возрастов — «Путеводные огоньки», «Светлячки», «Родники», «Задушевные слова» и т.д., — отличалась самой оголтелой бесстильностью (вследствие полного распада ее идейных основ). И лишь мало-помалу, после многих неудач и шатаний, я пришел к убеждению, что единственным компасом на этом пути для всех писателей — и сильных и слабых — является народная поэзия.

Это, конечно, не значит, что наша задача — имитация старинного народного творчества. Копии фольклора никому не нужны. Но нельзя же игнорировать то обстоятельство, что народ в течение многих веков выработал в своих песнях и сказках идеальные методы художественного и педагогического подхода к ребенку и что мы поступили бы весьма опрометчиво, если бы не учли этого тысячелетнего опыта.

Однако, как уже сказано выше, не только у народа должны мы учиться. Второй наш учитель — ребенок. Я, по крайней мере, никогда не дерзнул бы приступить к сочинению моих «Мойдодыров», если бы не попытался дознаться заранее, каковы потребности и вкусы малолетних «читателей», к которым мне предстоит адресоваться со своими стихами, и каков наиболее правильный метод сильнейшего воздействия на их психику.

Нельзя понимать дело так, будто я призываю угодливо приспособляться к ребенку. У нас, повторяю, нет и не может быть права отказываться от обязанности воспитывать его, влиять на него, формировать его личность, но эту обязанность нам только тогда удастся исполнить, если мы досконально изучим умственные навыки ребенка, методы его своеобразного мышления и попытаемся возможно точнее определить для себя, каковы должны быть те литературные формы, которые в данном случае окажутся наиболее действенными.

Конечно, писал я стихи инстинктивно, без оглядки на какие бы то ни было правила. Но в моем подсознании правила эти существовали всегда; они были подсказаны мне самой детворой, я считал их тогда непреложными и верил, что они универсальны, то есть обязательны для всякого автора, пытающегося писать для детей. Ни Маршак, ни Михалков, ни Барто, ни Борис Заходер, ни другие мои товарищи по литературному служению детям еще не приступали к работе, и я не мог проверить на их писательской практике правильность моих тогдашних догадок. Теперь я могу сказать, не боясь ошибиться, что хотя творчество этих поэтов внесло в мои «заповеди» ряд коррективов, но в главном и основном оно подтвердило их правильность, поскольку дело идет о стихах для дошкольников младшего и среднего возраста.

II. ОБРАЗНОСТЬ И ДЕЙСТВЕННОСТЬ

О первой заповеди уже было сказано выше. Она заключается в том, что наши стихотворения должны быть графичны, то есть в каждой строфе, а порою и в каждом двустишии должен быть материал для художника, ибо мышлению младших детей свойственна абсолютная образность. Те стихи, с которыми художнику нечего делать, совершенно непригодны для этих детей. Пишущий для них должен, так сказать, мыслить рисунками⁸.

Стихи, печатаемые без рисунков, теряют чуть не половину своей эффективности.

«Мама, покажи!» — кричал ребенок, когда одна из сотрудниц издательства читала ему «Тараканище» в корректурных листах без рисунков. Он чувствовал, что в данном случае зрительный образ и звук составляют органическое целое. А так как детское зрение на первых порах воспринимает не столько качество вещей, сколько их движения, их действия, сюжет поэмы для малых детей должен быть так разнообразен, подвижен, изменчив, чтобы каждые пять-шесть строк требовали новой картинки. Там, где этого нет, детские стихи, так сказать, не работают.

Если, написав целую страницу стихов, вы замечаете, что для нее необходим всего один-единственный рисунок, зачеркните эту страницу как явно негодную. Наибыстрейшая смена образов — здесь, как мы видели выше, второе правило для детских писателей.

Третье правило заключается в том, что эта словесная живопись должна быть в то же время лирична.

Поэт-рисовальщик должен быть поэтом-певцом.

Ребенку мало видеть тот или иной эпизод, изображенный в стихах: ему нужно, чтобы в этих стихах были песня и пляска.

То есть ему нужно, чтобы они были сродни его собственным стихам-экикикам.

Если же их невозможно ни петь, ни плясать, если в них нет элементов, составляющих главную суть экикик, они никогда не зажгут малолетних сердец.

Чем ближе наши стихи к экикикам, тем сильнее они полюбятся маленьким. Недаром в детском фольклоре всех стран уцелели в течение столетий главным образом песенно-плясовые стихи.

Эта заповедь труднее всех других, так как поэт-рисовальщик почти никогда не бывает поэтом-певцом. Тут две враждебные категории поэтов. Можно ли требовать, чтобы каждый эпизод, изображаемый в стихотворении с графической четкостью, был в то же время воспринят читателями как звонкая песня, побуждающая их к радостной пляске?

Всю трудность этой задачи я вполне сознавал, когда принимался за сочинение своей первой «поэмы для маленьких». Но мне было ясно, что эта задача — центральная, что без ее решения нельзя и приступать к такой работе. Предстояло найти особенный, лирико-эпический стиль, пригодный для повествования, для сказа и в то же время почти освобожденный от повествовательно-сказовой дикции. Мне кажется, что всякие сказки-поэмы и вообще крупные фабульные произведения в стихах могут дойти до маленьких детей лишь в виде цепи лирических песен — каждая со своим ритмом, со своей эмоциональной окраской.

Речь идет о большой эпопее, которую я и пытался воскресить в нашей детской словесности через семьдесят лет после «Конька-горбунка». Чувствуя, что ее прежние формы, выработанные деревенско-дворянской культурой, уже давно не соответствуют психике наших ребят, я строил все свои «крокодилиады» на основе бойких, быстро сменяющихся, урбанистических, уличных ритмов, избегая монотонной тягучести, которая свойственна деревенскому эпосу.

Вырабатывая форму «Крокодила» (1916), я пытался всячески разнообразить фактуру стиха в соответствии с теми эмоциями, которые этот стих выражает: от хорея переходил к дактилю, от двухстопных стихов — к шестистопным.

Такая подвижность и переменчивость ритма была для меня четвертой заповедью.

III. МУЗЫКА.

Пятая заповедь для детских писателей — повышенная музыкальность поэтической речи.

Замечательно, что экикики всегда музыкальны. Их музыкальность достигается раньше всего необыкновенной плавностью, текучестью звуков. Дети в своих стихах никогда не допускают того скопления согласных, которое так часто уродует наши «взрослые» стихи для детей. Ни в одном стишке, сочиненном детьми, я никогда не встречал таких жестких, шершавых звукосочетаний, какие встречаются в некоторых книжных стихах. Вот характерная строка из одной поэмы для детей:

Пупс взбешен…

Попробуйте произнести это вслух! Псвзб — пять согласных подряд! И взрослому не выговорить подобной строки, не то что пятилетнему ребенку.

Еще шершавее такая строка некоего ленинградского автора:

Вдруг взгрустнулось…

Это варварское вдругвзгр — непосильная работа для детской гортани.

И больно читать ту свирепую строку, которую сочинила одна поэтесса в Москве:

Ах, почаще б с шоколадом…

Щебсш! Нужно ненавидеть ребят, чтобы предлагать им такие языколомные «щебсши». Не мешало бы сочинителям подобных стихов поучиться у тех малышей, которым они царапают горло своими корявыми щебсшами. Стоит только сравнить два стиха: один, сочиненный ребенком, — «Половина утюга», и другой, сочиненный взрослым, — «Ах, почаще б с шоколадом», чтобы увидеть колоссальное превосходство трехлетних. В «Половине утюга» на семь слогов приходится всего шесть согласных, а в стишке о шоколаде на восемь слогов целых двенадцать согласных.

Конечно, создавая столь благозвучные строки, ребенок заботился не об их красоте, а только о том, чтобы ему было легче выкрикивать их, но именно благодаря этому они так мелодичны и плавны.

Любопытна в этом отношении та переработка стихов, которую незаметно для себя производит ребенок. Она вся направлена к тому, чтобы придать «шершавому» стиху максимальную плавность. Мой знакомый двухлетний мальчик очень любил почему-то стихотворение Пушкина «Черногорцы? что такое?» — и декламировал это стихотворение так:

Тетеготи? то такое? —

то есть устранял все согласные, тормозящие плавное течение стиха.

Конечно, и тут сказалась не эстетика, а неразвитая гортань, но ведь именно для этой гортани мы и должны писать свои стихи.

Вы только вслушайтесь в ту благозвучнейшую хореическую песню, которую пела, танцуя, девочка Витя Раммо, еще не достигшая двухлетнего возраста:

Коси мине, коси кой,
Леба куси, леба кой,
Коси баба, коси кой,
Куси паки, куси мой.
Йока куку, шибка кой,
Леба кусяй, шибка кой,
Кока кусяй, шибка кой.

Говорила она в то время отлично, свободно произнося любые сочетания звуков, но, когда дело дошло до стихов, предпочла распределять свои согласные так, чтобы они возможно реже встречались друг с дружкой. За исключением слова «шибка», все остальные слова построены у нее таким образом, что между двумя согласными непременно поставлены гласные.

Вообще в речи ребенка мы нередко замечаем борьбу с согласными, преодоление согласных. Трехлетний Адик Павлов, вместо того чтобы сказать «солнце красно», говорил соне касно (то есть выбрасывал л, ц, р). У Ади Рыбникова слово «дрова» превратилось в дова, слово «смотри» в соти, слово «другой» — в дугой. Нина Златковская говорила пазник, потивный, касивый. Левик Гаврилов говорил пиезжай, а «гром» выговаривал гом⁹.

Замечательны меры, которые принимала двухлетняя Алена Полежаева, для того чтобы этого скопления не было. Ее мать сообщает о ней: когда рядом в слове встречаются две согласные, Аленушка ставит между ними гласную:

— Птичка — патичка, кто — кито, где — гиде¹⁰.

Точно такой же прием «разукрупнения» согласных при помощи добавочных гласных подметила у своей дочери Майки ленинградская жительница Инна Борисова: «Я сикушила кашику», «я гуляю си бабушкой».

При помощи такого приема Майя (одного года десяти месяцев) избегала неудобных для нее звукосочетаний: ск, шк, сб.

Сочиняя детские стихи, я старался, насколько у меня хватало умения, считаться с этим отчетливо выраженным требованием малых детей.

IV. РИФМЫ. — СТРУКТУРА СТИХОВ

Шестое правило было подробно изложено на предыдущих страницах. Оно заключается в том, что рифмы в стихах для детей должны быть поставлены на самом близком расстоянии одна от другой.

Читатели этой книжки могли убедиться, что почти во всех стихотворениях, сочиненных малыми детьми, рифмы находятся в ближайшем соседстве. Ребенку гораздо труднее воспринимать те стихи, рифмы которых не смежны.

Седьмое правило заключается в том, что те слова, которые служат рифмами в детских стихах, должны быть главными носителями смысла всей фразы. На них должна лежать наибольшая тяжесть смысла.

Так как благодаря рифме эти слова привлекают к себе особенное внимание ребенка, мы должны дать им наибольшую смысловую нагрузку. Это правило я считаю одним из важнейших и пытаюсь не нарушать ни при каких обстоятельствах. И часто делаю опыты со своими и чужими стихами: прикрываю ладонью левую половину страницы и пытаюсь по одной только правой, то есть по той, где сосредоточены рифмы, догадаться о содержании стихов. Если мне это не удается, стихи подлежат исправлению, так как в таком виде они до детей не дойдут.

Восьмое правило заключается в том, что каждая строка детских стихов должна жить своей собственной жизнью и составлять отдельный организм.

Иными словами, каждый стих должен быть законченным синтаксическим целым, потому что у ребенка мысль пульсирует заодно со стихом: каждый стих в экикиках — самостоятельная фраза и число строк равняется числу предложений. (Этой своей особенностью стихи для детей очень близки к народным стихам.).

Две строки — два предложения:

Твоя мама из дворян,
А отец из обезьян.

Шесть строк — шесть предложений:

Мама умная была
И меня не посекла!
Ай, люли, люли, люли!
Ты меня всегда люби!
Я теперь тебя люблю.
Не кап-риз-ни-ча-ю!

У детей постарше каждое предложение может замыкаться не в одну, а в две строки, но за эти границы уже никогда не выходит. Вот стихи девятилетней Ирины:

1) Мы с Чукошею вдвоем
За калошами идем.
2) Купим, купим мы калоши
Для себя и для Чукоши.

Поэтому длинные стихи для детей чаще всего состоят из двустиший. В сущности, пушкинский «Салтан» и ершовский «Конек-горбунок» по своей структуре являют собой целую цепь экикик, большинство которых не превышает двух строк. И Пушкин и Ершов свои сказки писали главным образом «двояшками». Вот типичный отрывок из Пушкина:

1) В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
2) Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
3) Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица;
4) И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
5) День прошел, царица вопит…
А дитя волну торопит:
6) «Ты, волна моя, волна,
Ты гульлива и вольна;
7) Плещешь ты, куда захочешь,
Ты морские камни точишь,
8) Топишь берег ты земли,
Подымаешь корабли —
9) Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!»

После каждой «двояшки» — пауза. Восемнадцать строк — девять пауз и девять «двояшек», причем в большинстве случаев каждая «двояшка» есть самостоятельная фраза.

Стихи эти написаны не для детей. Пушкин, создавая свои сказки, ориентировался на фольклорную дикцию взрослых. Но благодаря близости народного поэтического мышления к детскому пушкинская сказка с давнего времени прочно вошла в обиход малышей, и ее структура является для нас образцом.

Никаких внутренних пауз детские стихи не допускают, иначе будет нарушен напев. Во всех известных мне стихотворениях, сочиненных малыми детьми, я нашел только один перенос — да и то очень слабый, — один-единственный случай вытеснения фразы за пределы двустишия:

Воробейко поскакал,
На ходу он уплетал
Крошки хлеба, что ему
Я в окошечко даю.

Эти строки сочинил Ваня Ф., четырех с половиною лет.

Они в моих глазах есть одно из редкостных нарушений общего незыблемого правила, которое заключается в том, что каждый стих, сочиненный ребенком, целостен, замкнут сам в себе, неделим.

V. ОТКАЗ ОТ ЭПИТЕТОВ. РИТМИКА

Выше было сказано, что детское зрение чаще всего воспринимает не качество, а действие предметов. Отсюда девятая заповедь для детских писателей: не загромождать своих стихов прилагательными.

Стихи, которые богаты эпитетами, — стихи не для малых, а для старших детей.

В стихах, сочиненных детьми младшего возраста, почти никогда не бывает эпитетов. И это понятно, потому что эпитет есть результат более или менее длительного ознакомления с вещью. Это плод опыта, созерцания, исследования, совершенно недоступного маленьким детям.

Сочинители детских стихов часто забывают об этом и перегружают их огромным числом прилагательных. Покойная Мария Пожарова дошла до того, что в своих «Солнечных зайчиках» чуть не каждую страницу наполнила такими словами, как зыбколистный, белоструйный, тонкозвучный, звонкостеклянный, беломохнатый, багрянозолотой, и, конечно, все это для детей мертвечина и скука.

Потому что маленького ребенка по-настоящему волнует в литературе лишь действие, лишь быстрое чередование событий. А если так, то побольше глаголов и возможно меньше прилагательных! Я считаю, что во всяком стишке для детей процентное отношение глаголов к именам прилагательным есть один из лучших и вполне объективных критериев приспособленности данного стишка к психике малых детей.

Поучителен в этом отношении Пушкин: в своей «Сказке о царе Салтане» он на 740 глаголов дал только 235 прилагательных, между тем как в его поэме «Полтава» (в первой песне) число глаголов даже меньше числа прилагательных: на 279 глаголов — 281 прилагательное.

Тяготение ребенка к глаголу отмечено в науке давно. Канадский профессор Фредерик Трэси в своей «Психологии детства» (1893) подсчитал, что в словаре у малышей (от 19 до 28 месяцев) глаголы составляют 20 процентов всех слов, в то время как у взрослого их только 11, то есть почти вдвое меньше.

Вот таблица, приводимая Трэси:

Таблица едва ли правильная, так как многие существительные в речи ребенка являются по своей сути односложными предложениями, где на первом месте — глагол. Когда маленький ребенок кричит, например, «динь-динь», это может значить: «дай мне позвонить колокольчиком!», или «колокольчик звонит!», или «мне очень нравится звон колокольчика», или «подними меня вверх к колокольчику!» — и мало ли что еще. В каждом таком «динь-динь» подразумевается непроизнесенный глагол.

Предмет как таковой, вне своих динамических функций, гораздо реже фигурирует в речи ребенка, чем это было принято думать, когда Трэси составлял таблицу.

Поэтому Трэси был бы более прав, если бы составил для детского словаря примерно такую таблицу:

Существительных 20%
Существительных, имеющих характер глагола (или сопряженных с глаголом) 53%
Глаголов 20%
Прилагательных 7%

Такая таблица была бы ближе к истине, потому что в речи двухлетнего ребенка скрытых и явных глаголов приблизительно 50-60%, а чистых прилагательных в девять раз меньше. Ошибка Трэси заключается в том, что он отнесся к грамматическим категориям слишком формально. Но общие выводы его вполне справедливы: идеи, которые играют в уме ребенка наиболее значительную роль и которые ребенок чаще всего выражает словами, суть идеи действий, а не состояний, — движений, а не качеств и свойств.

По утверждению немецких исследователей Клары и Вильгельма Штерн (1907), в речи ребенка сперва преобладают существительные, потом глаголы и лишь потом прилагательные. Штерны приводят такие наблюдения над одной маленькой девочкой: когда ей был год и три месяца, 100 процентов ее словаря составляли имена существительные; через пять месяцев они составляли всего 78 процентов, а глаголов было 22 процента; еще через три месяца существительных оказалось всего 63 процента, глаголов 23 и остальных частей речи (в том числе и прилагательных) 14 процентов.

Эта схема грешит таким же формальным подходом к грамматике, как и схема профессора Трэси, но общая тенденция языкового развития детей в ней отмечена верно: ребенок в первые годы своего бытия так глубоко равнодушен к свойствам и формам предметов, что прилагательные долго являются наиболее чуждой ему категорией речи.

Любовь к прилагательным свойственна (да и то в малой мере) только книжным, созерцательно настроенным детям, а ребенок, проявляющий активное отношение к жизни, строит почти всю свою речь на глаголах. Поэтому «Мойдодыра» я сверху донизу наполнил глаголами, а прилагательным объявил беспощадный бойкот и каждой вещи, которая фигурирует в этих стихах, придал максимальное движение: «все вертится и кружится и несется кувырком».

Одеяло
Убежало,
Улетела простыня,
И подушка,
Как лягушка,
Ускакала от меня.

Ибо только такая, только «глагольная» речь по-настоящему дойдет до ребенка.

Конечно, все изложенное в этой главе относится лишь к самым маленьким детям. Когда дети становятся старше, ни в чем так наглядно не сказывается созревание их психики, как именно в увеличении числа прилагательных, которыми обогащается их речь.

И.Адамиан пишет мне по этому поводу: «Вы говорите, что у детей больше тяготения к глаголу, чем к прилагательному. Мне кажется, что ваш вывод правилен лишь отчасти, ибо, насколько я заметил, в лексиконе девочек преобладают прилагательные, а в лексиконе мальчиков — глаголы. Вообще, по моим случайным и отрывочным наблюдениям, девочки больше обращают внимание на определенное свойство предметов (у куклы розовый бантик, зеленое то-то и т.п.), а мальчики — на действие (паровоз свистит и т.п.). Интересно было бы произвести опыт: написать рассказ с одинаковым количеством прилагательных и глаголов и прочесть детям обоего пола, а затем заставить их повторить. Возможно, что результат ряда таких опытов подтвердит правильность моих наблюдений». Мне кажется, что догадка тов. Адамиана верна лишь в отношении старших детей. Младшим же — и мальчикам и девочкам — одинаково чуждо большинство прилагательных. Между тем, как уже сказано выше, речь идет исключительно о литературе для младшего возраста. Форма произведений, предназначенных для более старших, должна быть иной.

Десятая заповедь заключается в том, что преобладающим ритмом ребячьих стихов должен быть непременно хорей.

VI. ИГРОВЫЕ СТИХИ

Одиннадцатая заповедь для детских писателей заключается в том, что их стихи должны быть игровыми, так как, в сущности, вся деятельность младших и средних дошкольников, за очень небольшими исключениями, выливается в форму игры.

Конечно, есть отличные стихи для детей, не имеющие отношения к игре; все же нельзя забывать, что детские народные стишки, начиная от бабушкиных «Ладушек» и кончая «Караваем», чаще всего являются порождением игры.

Вообще почти каждую свою тему поэт, пишущий для младших дошкольников, должен воспринимать как игру. Тот, кто не способен играть с малышами, пусть не берется за сочинение детских стихов.

Но дети не ограничиваются играми этого рода. Они, как мы видели, играют не только вещами, но и произносимыми звуками. Эти звуковые и словесные игры, очевидно, чрезвычайно полезны, так как в фольклоре детей всего мира они занимают заметное место. Даже когда ребенок становится старше, у него часто возникает потребность потешиться и поиграть словами, так как он не сразу привыкнет к тому, что слова выполняют только деловую, коммуникативную функцию. Разные словесные игрушки все еще привлекают его, как привлекают куклы многих девочек, давно уже вышедших из «кукольного» возраста.

Вспомним наши русские потешки, созданные уже в школьной среде:

«Императрина Екатерица заключила перетурие с мирками».

«Челодой моловек! Не камняйтесь бросами, а то режиком заножу, будешь дрыжками ногать».

Дошкольнику такие словесные игрушки еще больше нужны, так как пользование ими всегда знаменует, что ребенок уже вполне овладел правильными формами слов.

Взрослые, кажется, никогда не поймут, чем привлекательны для малых ребят такие, например, незатейливые деформации слов, которые я позаимствовал в английском фольклоре:

Жила-была мышка Мауси
И вдруг увидала Котауси.

У Котауси злые глазауси
И злые-презлые зубауси.

Подбежала Котауси к Мауси
И замахала хвостауси:

— Ах, Мауси, Мауси, Мауси,
Подойди ко мне, милая Мауси!

Я спою тебе песенку, Мауси,
Чудесную песенку, Мауси!

Но ответила умная Мауси:
— Ты меня не обманешь, Котауси!

Вижу злые твои глазауси
И злые-презлые зубауси!

Так ответила умная Мауси
И скорее бегом от Котауси!

Дети именно потому и смеются, что правильные формы этих слов уже успели утвердиться в их сознании.

Мою песенку очень бранили в печати за «коверкание родного языка». Критики предпочитали не знать, что такое «коверкание» с незапамятных времен практикуется русским фольклором и узаконено народной педагогикой. Вспомним хотя бы известную сказку «Звери в яме», где несколько раз повторяются в различных вариантах такие стихи:

Медведь-медведухно — имечко хорошее.
Лиса-олисава — имечко хорошее,
Волк-волчухно — имечко хорошее,
Петух-петушихно — имечко хорошее,
Кура-окурова — имя худое.

Почему же, спрашивается, всевозможные человеки в футлярах нещадно преследуют подобные словесные игры, столь необходимые детям в процессе их языкового развития?

Покойный академик Игорь Грабарь сообщил мне, что в детстве ему, как и всем его товарищам-сверстникам, очень нравилась такая вариация басни «Мартышка и очки»:

ОЧКИШКА И МАРТЫ

Старишка в мартости глаза слабами стала,
А у слухей она людала…

С великим удовольствием я вспоминаю, как яростно встретили леваки-педагоги мои игровые стишки о лягухах, впервые увидавших черепаху:

И они закричали от страха:

— Это Че!
— Это Ре!
— Это Паха!
— Это Чечере… папа… папаха…

Весело и озорно, совсем по-детски увлекался такой словесной игрой молодой поэт Даниил Хармс. Нужно было видеть, каким восторгом встречали они своего любимого автора, когда он читал им с эстрады:

А вы знаете, что у,
А вы знаете, что па,
А вы знаете, что пы,
Что у папы моего
Было сорок сыновей?

И дальше:

А вы знаете, что на,
А вы знаете, что не,
А вы знаете, что бе,
Что на небе
Вместо солнца
Скоро будет колесо?
и т.д.

Совсем по-другому, но так же аппетитно и весело играет он словом «четыре» в своей последней книжке «Миллион»:

Раз, два, три, четыре,
И четыре на четыре,
И четырежды четыре,
И потом еще четыре.

Одним из лучших памятников его словесной игры останется «Иван Иваныч Самовар», где всему повествованию придана такая смехотворно однообразная (и очень детская) форма:

Самовар Иван Иваныч,
На столе Иван Иваныч,
Золотой Иван Иваныч
Кипяточку не дает,
Опоздавшим не дает,
Лежебокам не дает.

Такие же игровые стихи создал в свое время поэт Александр Введенский. Особенно было популярно в детской среде его шуточное стихотворение «Кто?»:

Дядя Боря говорит,
Что
Оттого он так сердит,
Что
Кто-то на пол уронил
Банку, полную чернил,
И оставил на столе
Деревянный пистолет,
Жестяную дудочку
И складную удочку.
Может, это серый кот
Виноват?
Или это черный пес
Виноват?
и т.д.

С таким же озорством Наталья Кончаловская изобрела такие небывалые овощи:

Показал садовод
Нам такой огород,
Где на грядках, засеянных густо,
Огурбузы росли,
Помидыни росли,
Редисвекла, чеслук и репуста,
Сельдерошек поспел
И моркофель дозрел,
Стал уже осыпаться спаржовник…

Я не говорю, что детские писатели все, как один, должны сплошь заниматься такими словесными играми, забыв о других воспитательных и литературных задачах (это было бы ужасно и привело бы к деградации детской поэзии), я только хочу, чтобы наконец была признана педагогическая целесообразность и ценность литературного жанра, который недаром так богато представлен в устной народной поэзии (см. главу «Лепые нелепицы»).

Мастером этого жанра был С.Я.Маршак. Его знаменитое четверостишие о вагоновожатом словно затем и написано, чтобы разъярять скудоумных филистеров и восхищать детвору:

Глубокоуважаемый
Вагоноуважатый!
Вагоноуважаемый
Глубокоуважатый.

VII. ПОСЛЕДНИЕ ЗАПОВЕДИ

Итак, мы видим, что стихи для детей нужно писать каким-то особенным способом — иначе, чем пишутся другие стихи. И мерить их нужно особенной меркой. Не всякий даже даровитый поэт умеет писать для детей.

Такие, например, великаны, как Тютчев, Баратынский и Фет, несомненно потерпели бы в этой области крах, так как приемы их творчества враждебны по самому своему существу тем приемам, которые обязательны для детских поэтов.

Но отсюда не следует, что детский поэт, угождая потребностям малых детей, имеет право пренебречь теми требованиями, которые предъявляют к поэзии взрослые.

Нет, чисто литературные достоинства детских стихов должны измеряться тем же самым критерием, каким измеряются литературные достоинства всех прочих стихов.

По мастерству, по виртуозности, по техническому совершенству стихи для советских детей должны стоять на той же высоте, на какой стоят стихи для взрослых.

Не может быть такого положения, при котором плохие стихи оказались бы хороши для детей.

В сущности, совершается злое и вредное дело: вместо того чтобы подготовлять детей к восприятию гениальных поэтов, их систематически отравляют безграмотной и бездарной кустарщиной, убивающей в них то горячее чувство стиха, которое сказалось в экикиках.

Итак, двенадцатая заповедь для детских поэтов: не забывать, что поэзия для маленьких должна быть и для взрослых поэзией!¹¹

Есть и тринадцатая. Она заключается в том, что в своих стихах мы должны не столько приспособляться к ребенку, сколько приспособлять его к себе, к своим «взрослым» ощущениям и мыслям. Конечно, мы должны делать это с большой осторожностью, не насилуя природы ребенка, но если мы этого делать не станем, нам придется отказаться от роли воспитателей. Мы обязаны мало-помалу нарушать многие из вышеуказанных заповедей, дабы путем постепенного усложнения поэтической формы подвести малыша вплотную к восприятию великих поэтов. Это и будет подлинным стиховым воспитанием, о котором у нас почему-то все еще очень мало заботятся. Методика стихового воспитания старших дошкольников заключается в выработке наиболее рациональных приемов постепенного нарушения вышеизложенных правил — всех, за исключением двенадцатого, которое требует высокого качества детских стихов. Это правило нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах.

К сожалению, многие педагоги, рецензенты и критики все еще судят о детской поэзии исключительно по ее содержанию, не догадываясь, что самое ценное содержание детских стихов будет безнадежно погублено неудачной и неряшливой формой, — так что именно в интересах тематики нужно раньше всего изучать формальные особенности детских стихов, а также наиболее эффективные методы их созидания.

Всякий, кто хоть бегло ознакомится с тем золотым фондом детской советской поэзии, который создан Маяковским, Маршаком, Михалковым, Барто, Квитко, Янкой Купалой, Забилой и плеядой их младших собратьев,Борисом Заходером, Вал. Берестовым, Нурадином Юсуповым, не может не прийти к убеждению, что богатейшее разнообразие поэтических форм вполне соответствует здесь такому же богатому разнообразию сюжетов. По сравнению с литературой дореволюционной эпохи в нынешних детских стихах чрезвычайно умножилось количество жанров, входящих в повседневный обиход детворы.

В течение последних двадцати лет я из года в год (с небольшим перерывом) наблюдаю несколько детских садов Подмосковья и вижу, как многочисленны темы, входящие нынче в круг интересов ребенка. Вот примерный перечень тех стихотворений и песен, которые бытуют в этих детских садах и пользуются особой популярностью среди малышей. Уже самые заглавия этих произведений поэзии показывают, как расширился в последнее время диапазон интересов и вкусов ребенка.

«Песня о Ленине». — «Первомай». — «Мы — за мир!» — «Полет в космос». — «Мальчик и летчик». — «Праздник урожая». — «Мой папа депутат». — «Кто построил этот дом». — «Война с Днепром». — «Елка». — «Дед Мороз». — «Дождик». — «Журавли». — «Усатый-полосатый». — «Детки в клетке». — «Дядя Степа». — «Снегирь». — Фольклорные перевертыши, считалки, потешки, загадки, игровые стишки. — Озорные развлекательные сказки в стихах — и наряду с этим такие, ставшие народными, песни, как «По долинам и по взгорьям», «Летят перелетные птицы», «Эх, туманы мои, растуманы» (усвоенные по радио).

Уже из одного этого перечня заглавий мы видим, что нет, в сущности, такого литературного жанра, доступного пониманию детей, которого не внедряла бы в духовную жизнь дошкольника советская педагогика последнего времени. Все дело только в соблюдении пропорций — в том, чтобы какой-нибудь один-единственный жанр не вытеснил всех остальных.

Так что вопрос о тематике стихов для детей можно считать (в общих чертах) решенным. Те жаркие споры по этому поводу, какие так часто велись в двадцатых — тридцатых годах, нынче остались уже далеко позади.

Не так обстоит дело с вопросом о поэтической форме стихов, предлагаемых детям. До сих пор этот немаловажный вопрос не привлекает сколько-нибудь серьезного внимания исследователей. Критики словно не замечают его. Педагоги в огромном своем большинстве игнорируют его совершенно.

Между тем (повторяю опять и опять!) в интересах той самой тематики, которая дорога педагогам (и не только педагогам, а нам всем), им следует во что бы то ни стало изучить поэтику детских стихов. Вот почему меня не покидает надежда, что мои скромные заповеди будут не совсем бесполезны.

Конечно, заповеди — слишком громкое название для этих непритязательных правил. Это просто вехи, поставленные для себя одним из начинающих детских писателей, который стремился приблизиться к психике малых детей, чтобы влиять на нее возможно сильнее.

Мы, советские писатели, имеем драгоценную возможность изучать эту психику не только келейным порядком, в узком кругу семьи, но и в тех бесчисленных «громадах» детей, какими являются в нашей стране детские ясли, детские сады и т.д. Поэтому главная особенность наших дошкольных стихов заключается именно в том, что они должны быть приспособлены для чтения вслух перед большими коллективами детей. Конечно, их можно читать и детям-одиночкам, но их композиция, их ритмы и образы организованы так, чтобы их могли без труда воспринимать многочисленные аудитории ребят. Здесь одна из наиболее характерных черт нашей нынешней детской поэзии: когда мы пишем, мы воображаем себя на эстраде перед множеством юных слушателей.

Этого чувства не знали детские писатели Запада, и оттого их произведения в большинстве случаев были камерные, глубоко интимные.

Много ли детей видел перед собой Эдвард Лир, когда писал свою прелестную «Книгу нелепостей»? Только трех маленьких внучат графа Дарби, которых в то время учил рисованию.

И только три девочки, сестры Лидделл, слушали Льюиза Керролла, автора «Алисы в стране чудес», когда он импровизировал над сонной оксфордской рекой свою знаменитую сказку, в которой навсегда сохранились интонации его тихого голоса.

Нам же, детским писателям советских республик, если бы даже мы захотели быть камерными, это ни за что не удалось бы, так как всю свою жизнь мы находимся, так сказать, в океане детей. Безбрежный океан — от Артека до Арктики. В нем-то и формируется все наше творчество. Я совсем по-другому написал бы «Муху-цокотуху», «Бармалея», «Краденое солнце», «Телефон», если бы не чувствовал во время писания, что мне нужно будет читать эти вещи в обширных залах, перед множеством маленьких слушателей. Отсюда — то качество этих стихов, которое я назвал бы сценичностью. Эти сказки театрализованы: сюжет развертывается в них по законам драматического действа (завязка, коллизия и проч.).

Самый объем каждой сказки определяется тем, что она должна быть произнесена перед непоседливой и нетерпеливой толпой, психика которой не похожа на психику отдельного слушателя. «Краденое солнце» я сперва написал в виде длинной, монотонной сказки:

Журавли по небесам,
А медведи по лесам
Понеслися во всю прыть,
Чтобы солнце воротить.
Долетели журавли
До Египетской земли…
и т.д.

Медведь в этой сказке обращадся к Крокодилу с такой негодующей речью:

Ишь разбойничья порода,
Цапнул солнце с небосвода
И с набитым животом
Растянулся под кустом.
Да и хрюкает спросонья,
Словно сытая хавронья.
Пропадает целый свет,
А ему и горя нет!

Но так как в таком оформлении эта сказка годилась только для индивидуального чтения, я сократил ее впятеро, ускорил темпы, внес максимальное разнообразие в ее ритмику — словом, приспособил ее к восприятию детского коллектива.

Это не значит, конечно, что «комнатное», уединенное чтение сказок отошло в область прошлого. Напротив, никогда еще не было такого изобилия матерей и отцов, которые читают книжки своим маленьким детям. Но пусть эти книжки раньше всего пройдут испытание в массовых аудиториях детей.

Это не праздное требование, так как коллективное чтение занимает все большее место в системе воспитания дошкольников и младших школьников. Все эти колоссальные дома культуры, детские городки и дворцы, организующие многомиллионную массу детей, предъявляют нам, литераторам, новые требования, которых мы не можем не выполнить. Для того чтобы вполне уразуметь эти требования, у нас есть единственный путь — всей своей деятельностью приобщиться к этой ребячьей «громаде». Я, например, как и прочие «детские авторы», не могу себе представить такого месяца в моей жизни, когда я был бы оторван от коллектива детей. Подобно другим товарищам, я выступал и выступаю со своими стихами и в Крыму, и на Кавказе, и в Ленинграде, и в Колонном зале, и в зале Чайковского, и в Доме Советской Армии, и в клубе писателей, и в клубе ученых, и во множестве школ всех районов, во множестве детских садов, детских больниц, детских санаториев, детских библиотек, детских домов культуры и проч., и проч., и проч.

Только такое беспрестанное, повседневное общение с коллективами малых ребят давало и дает нам, советским детским писателям, возможность согласовать свое творчество с их массовой психикой.

Сноски:

1.В.Утков, Вступительная статья к книге: П.П. Ершов. «Конек-горбунок». Стихотворения. Малая серия «Библиотеки поэта», Л. 1951.

2. В.Утков, Вступительная статья к «Сочинениям», П.П.Ершова, Омск, 1950, стр. 27.

3. М.Китайник, Детский фольклор и детская литература. Журнал «Детская литература», 1940, № 5, стр. 12-15.

4. А.Толстой, К молодым писателям, «Новый мир», 1939, № 2.

5. С.Маршак, О хороших и плохих рифмах. Сборник «Воспитание словом», М. 1961, стр. 102-111.

6. А.Барто, О стихах для детей, «Литературная газета» от 3 января 1953 года.

7. Сергей Баруздин, О большой школе и одном из ее воспитанников (Заметки о работе С.Михалкова в поэзии для детей). Сборник «Детская литература», 1959, Детгиз, М. 1959, стр. 97.

8. Если читатель перелистает, например, мои детские сказки, он увидит, что для «Тараканища» требуется двадцать восемь рисунков (по числу зрительных образов), для «Мойдодыра» — двадцать три и т.д.

9. Н.А.Рыбников, Словарь русского ребенка, М.-Л. 1926, стр. 24, 45, 56, 64, 71, 80, 81, 105, 112.

10. Л.В.Полежаева, Детская речь и ее развитие. «Педагогика раннего детского возраста» под ред. проф. А.С.Дурново, М. 1927, с.56.

11. Теперь она звучит тривиально, но, когда писались эти строки, в них увидели формалистическую ересь, ибо всякий разговор о поэтической форме считался тогда формализмом.

Стихи о дружбе для детей — стихотворения о дружбе для детей дошкольного возраста

Читать стихи детям можно и нужно. Далеко не все дошкольники к школьному возрасту умеют читать (а это и не требуется для поступления в первый класс), но все с удовольствием слушают стихи в исполнении мамы и папы. Такие совместные чтения – хороший повод завести с ребёнком важный разговор о том, что его волнует, о его друзьях или соперниках, о том, как бы он сам поступил в ситуациях, описываемых в стихотворениях, о ценности дружбы и почему дружить необходимо. Можно рассказать и о своём детстве, вспомнить своих верных друзей и рассказать о них истории. Такие беседы способствуют доверительным отношениям и служат формированию эмоциональной связи между поколениями.

Многие стихи для детей читают и заучивают наизусть. Наша подборка детских стихов поможет вам в подготовке любого утренника, ведь стихи о дружбе уместны на каждом детском празднике в дошкольных учреждениях. При этом само разучивание стихов способствует развитию малыша – его памяти, умения концентрироваться, воспринимать информацию на слух. Каждое новое стихотворение в копилке памяти ребёнка обогащает его словарный запас, знакомит с понятием «рифма», учит вслушиваться в ритмичный рисунок стиха.

Есть у стихов и воспитательный момент. Когда малыш не в духе, капризничает, некорректно ведёт себя с товарищами, можно вместо замечания прошептать ему на ухо строчки из любимого подходящего случаю стихотворения – и ситуация разрядится, конфликт будет исчерпан.

Почитайте вашему ребёнку добрые стихи о настоящих друзьях.

Двояшки

Мы друзья – два Яшки,

Прозвали нас «двояшки».

«Какие непохожие!» –

Говорят прохожие.

И должен объяснять я,

Что мы совсем не братья,

Мы друзья – два Якова,

Зовут нас одинаково.

(Агния Барто)

Друзья

Как начну конфеты есть,

У меня дpузей не счесть.

А закончились конфеты,

И дpузей в помине нету.

За конфету каждый дpуг,

Так и pвёт её из pук.

Hу зачем мне дpужба эта?

Я и сам люблю конфеты.

(Елена Стеквашова)

***

А разве друга надо звать,

Когда темно в пути,

Когда дороги не узнать

И нету сил идти?

Когда беда со всех сторон,

Когда при солнце – ночь,

Да разве не увидит он,

Не ринется помочь?

Ведь он не сможет есть и спать,

Когда такое вдруг!

Но… если друга надо звать –

То вряд ли это друг…

(Виктория Ватулко)

Такая дружба

Я свою соседку Олю

За косичку дёрнул в школе, –

Эта Оля мне опять

Не дала ответ списать.

Ручкой больно ткнул я в спину

Одноклассницу Марину,

Нужно с ней, вообще, построже,

Чтоб не строила мне рожи.

Я стиралкой кинул в Лену,

Ей же – как горох об стену,

А весёлую Катюшку

Обозвал я хохотушкой.

В сумку ябеды Ларисы

Я с утра подкинул крысу,

Та устроит в сумке нору – вот потеха будет скоро!

На весь класс одну Иришку

Уважаю, как мальчишку,

С Ирой я давно дружу –

Ей лишь кнопку подложу…

(Виктория Можная)

Про дружбу

Дружит с солнцем ветерок,

А роса – с травою.

Дружит с бабочкой цветок,

Дружим мы с тобою.

Всё с друзьями пополам

Поделить мы рады!

Только ссориться друзьям

Никогда не надо!

(Юрий Энтин)

Много у меня друзей

Много у меня друзей:

Лена, Танечка, Сергей.

С Леной песенки поём,

С Таней мы гулять пойдём,

А Серёжке целый день

Нас дразнить совсем не лень!

В школе дружно мы живём:

Вместе учимся, растём,

Узнаём про всё на свете,

О других таких же детях,

Как они живут и чем

Заниматься им не лень.

Всем дружить необходимо –

Ане, Вите, Насте, Диме,

Все мы – лучшие друзья,

Друг без друга нам нельзя.

Мы умнеем и растём,

В школе весело живём.

Пусть учительница верит –

Мы её не подведём!

(Валентина Бережная)

У меня теперь есть Друг

У меня теперь есть Друг,

Преданный и верный.

Без него я как без рук,

Если откровенно.

Мы гуляем во дворе,

Весело играем,

Скоро в школу в сентябре

Вместе зашагаем.

Другу я любой секрет

Расскажу без страха.

Я несу ему котлет,

Спрятав под рубахой.

Ешь, мой маленький Дружок,

Что ещё затеешь?

Ты пока ещё щенок,

А дружить умеешь.

(Татьяна Агибалова)

Дружба

Я совсем ещё ребёнок,

Ростом метр шестьдесят,

Неуклюжий жирафёнок.

Приходите в Зоосад.

А дружу я с дядей Борей,

Он мне и отец, и мать,

Из бутылочки накормит

И уложит в сено спать.

Я в ответ его целую,

Разрешу себя обнять,

Руку нежную большую

Языком начну лизать!

Нелегко здесь жить без мамы,

Но скажу я без прикрас:

Дядя Боря – лучший самый!

Дружба нежная у нас.

(Галина Ключникова)

Подружки

Мы поссорились с подружкой

И уселись по углам.

Очень скучно друг без дружки!

Помириться нужно нам.

Я её не обижала –

Только мишку подержала,

Только с мишкой убежала

И сказала: «Не отдам!»

Я пойду и помирюсь,

Дам ей мишку, извинюсь,

Дам ей мячик, дам трамвай

И скажу: «Играть давай!»

(А. Кузнецова)

ОКВГУ

За 110 лет своего существования образовательное учреждение внесло значительный вклад в подготовку педагогических кадров. За время существования в нём было подготовлено более 12.000 учителей. Среди выпускников колледжа много известных заслуженных людей, государственных деятелей. Это известный советский военачальник, дважды Герой Советского Союза И.И. Якубовский; доктора наук Т.А. Галинкевич, А.Я. Утенков, В.В. Позняков; композитор Я.А. Косолапов; писатели И.В. Василевский, А.С. Русецкий, И.М. Шевцов. За заслуги в деле подготовки специалистов народного образования Оршанский колледж ВГУ имени П.М. Машерова награжден: в 1971 году Почетной грамотой Верховного Совета БССР, в 1978 и 1983 годах Переходным Красным Знаменем Министерства просвещения СССР и ЦК Профсоюза работников просвещения, высшей школы и научных учреждений. В настоящее время Оршанский колледж ВГУ имени П.М. Машерова готовит: учителей начальных классов, учителей английского языка, учителей физической культуры, воспитателей, техников-программистов. Для качественной подготовки специалистов создана соответствующая материальная база: 27 учебных кабинетов и лабораторий, 2 читальных зала, 1 спортивный зал, 1 тренажерный зал, 2 лингафонных кабинета, 3 компьютерных класса. Книжный фонд библиотеки насчитывает более 80 тысяч экземпляров учебно-методической, научно-популярной и художественной литературы. Для иногородних учащихся имеется современное общежитие на 450 мест, на базе которого действует социально-культурный комплекс: музей истории колледжа, читальный зал, актовый и хореографический залы, кабинеты музыки для индивидуальных занятий, студии декоративно-прикладного и изобразительного искусства, тренажерный зал. Педагогический коллектив насчитывает 50 преподавателей, среди которых 13 являются магистрами; 75% имеют высшую и первую квалификационную категорию. Преподаватели колледжа активно участвуют в процессах реформирования образования, исследовательской деятельности. Неоднократно принимали и принимают участие в республиканских и международных научно-практических конференциях и семинарах, являются авторами многих публикаций в республиканской печати. А.А.Зулев Директор Оршанского колледжа Учреждения образования Витебский государственный университет имени П.М.Машерова

Ежемесячная газета Оршанского колледжа ВГУ имени П.М.Машерова

Подробнее »

В июне 2010г. сертифицирована система менеджмента качества стандарта СТБ ISO 9001-2009

Подробнее »

Литературные конкурсы 2021 — Все конкурсы 2021-2022

Список литературных конкурсов 2021 года. Посмотрите все литературные конкурсы, которые проводятся в этом году. Большинство литературных конкурсов — бесплатные, для участников предусмотрены призы, публикации и др. варианты поощрения.

Участвуйте в литературных конкурсах 2021 года!

30 сентября, 2021

 Автор:
admin
· Published 30 сентября, 2021

Объявлен международный фотоконкурс и литературный конкурс «Север — страна без границ». 1 октября — начало первого этапа.  Работы до 30 ноября.

30 сентября, 2021

 Автор:
Editor
· Published 30 сентября, 2021
· Last modified 27 сентября, 2021

Объявлен Всероссийский конкурс чтецов и патриотической песни, посвященного памяти народного артиста Советского союза, Героя труда Российской Федерации Василия Семеновича Ланового. Дедлайн 15 апреля 2022 года.

30 сентября, 2021

 Автор:
Editor
· Published 30 сентября, 2021

Объявлен всероссийский конкурс эссе для школьников «День рубля». Дедлайн 15 ноября 2021 года.

28 сентября, 2021

 Автор:
Editor
· Published 28 сентября, 2021
· Last modified 29 сентября, 2021

Объявлен конкурсный отбор для участия в мероприятии «От сердца к сердцу, от разума к разуму. Программа межрегионального литературного сотрудничества и взаимного перевода». Дедлайн 30 октября 2021 года.

28 сентября, 2021

 Автор:
Editor
· Published 28 сентября, 2021
· Last modified 27 сентября, 2021

Объявлен конкурс шуток, анекдотов, комиксов, мемов и смешных рассказов. Дедлайн 4 октября 2021 года.

23 сентября, 2021

 Автор:
admin
· Published 23 сентября, 2021

Открыт прием заявок на Всероссийский конкурс молодежных проектов «Если бы я был Президентом»! Дедлайн 1 октября 2021 года.

23 сентября, 2021

 Автор:
admin
· Published 23 сентября, 2021

Объявлен всероссийский творческий конкурс, посвященный встрече с дикими животными. Дедлайн 3 октября 2021 года.

21 сентября, 2021

 Автор:
admin
· Published 21 сентября, 2021

Объявлен всероссийский конкурс молодых журналистов «Памяти героев», приуроченный к 125-летию со дня рождения маршала Советского Союза, четырежды Героя Советского Союза Георгия Константиновича Жукова. Дедлайн 20 октября 2021 года.

19 сентября, 2021

 Автор:
Editor
· Published 19 сентября, 2021

Объявлен конкурс эссе к 200-летию Николая Некрасова. Дедлайн 31 октября 2021 года.

16 сентября, 2021

 Автор:
admin
· Published 16 сентября, 2021
· Last modified 19 сентября, 2021

Объявлен открытый конкурс поэтов «Лондонская осень». Дедлайн 10 октября 2021 года.

Как быстро запомнить стих

Каждому знакомы ситуации, когда нужно запомнить некую информацию. Для примера рассмотрим ситуацию со стихотворением. Если заняться этим заранее, то проблем не возникнет, но бывают такие ситуации, когда требуется запомнить стих в короткие сроки. Может показаться, что за 5 минут ничего выучить не получится, однако это совсем не так. Нужно просто знать определенные приемы.

Как запомнить стих наизусть за 5 минут

Запоминанию стихотворения поможет богатое воображение и способность воспринимать прекрасное. Первым делом следует прочесть стих несколько раз, стараясь как можно точнее понять его структуру и суть, чувства, которые вложил в него автор. Чтобы вникнуть в эмоциональный поток, переживаемый лирическим героем, следует мысленно встать на его место и пропустить через себя описываемые события и атмосферу стихотворения.

Еще один вариант – построение ассоциативной цепочки. В целом ритм и рифмованные строчки помогают запоминанию, поэтому чтобы быстро запомнить стих за 5 минут, стоит учить по одной строфе и повторять текст по несколько раз.

Основная инструкция для запоминания стихотворения

Есть определенные правила, которые позволяют быстро справиться с задачей:

1. 
   Первым делом необходимо прочесть текст вслух 2-3 раза.

2. 
   Затем еще раз прочесть его, но уже медленнее, пытаясь усвоить времена и формы слов.

3. 
   Можно записать стихотворение на бумагу – это подключит еще один вид памяти. В процессе записывания рекомендуется вслух проговаривать текст. Данный прием не следует игнорировать, он поможет еще скорее справиться с заучиванием наизусть.

4. 
   Если разбивать каждое из четверостиший на мелкие элементы, это ускорит и упростит процедуру запоминания.

5. 
   Заучивать стих лучше именно с листка бумаги, на котором он был записан. Требуется прочесть одну строчку пару раз, а затем воспроизвести ее уже по памяти, не смотря на листок. Потом соединить вместе первую и вторую строку и тоже проговорить их без подсказки. С каждым подходом нужно прибавлять по одной строчке, но все стихотворение заучивать таким образом необязательно – можно начать новый цикл после 4 или 8 строк.

6. 
   Когда какие-то моменты никак не получается выучить наизусть, можно сделать шпаргалку на ладони. Она будет содержать слово, с которого начинается проблемное место в тексте.

Эти несложные правила помогут учить по несколько страниц текста в час. Лучше уделить запоминанию вечернее время пред сном, так как за ночь человек усваивает ту информацию, которую выучил. Поэтому на другой день стихотворение будет просто отскакивать от зубов. Даже если сильная усталость заставляет думать, что ничего не выйдет, и нет толку пытаться учить, стоит попробовать. Наутро результат может очень удивить!

Другие способы заучивания стихотворений

Неплохим помощником в этом деле станет диктофон. На него стоит записать стих в собственном исполнении. Данный способ удобен тем, что его можно использовать, занимаясь своими делами. Например, убираться по дому или готовить обед, а заодно прокручивать запись и одновременно повторять текст про себя.

Быстро справиться с заучиванием стихотворения наизусть можно, если привлечь все свои органы чувств. Можно взять в руки небольшой шарик и, проговаривая текст, подбрасывать его, перекидывать из одной руки в другую, вертеть в пальцах. Данное упражнение довольно эффективно, и поможет выучить стих не только детям, но и взрослым тоже.

Можно также напевать строчки – такой прием помогает многим людям легко запоминать даже длинные стихотворения. Рекомендуется сочинить простенький мотив и пропеть пару строк. Если стих несложный, этот способ однозначно поможет.

Как запомнить длинное стихотворение

Когда предстоит выучить большой объем текста, не стоит отчаиваться, ведь есть несколько секретов:

1. 
   Тщательно изучить текст стихотворения 2-4 раза и разобраться с представленными образами и событиями. Узнать значения неизвестных слов, если в этом есть необходимость.

2. 
   Переписать стих в тетрадь и применять его для запоминания. Нужно постараться выучить первое четверостишие, если не выходит – читать данный фрагмент до той поры, пока он не отложится в памяти.

3. 
   Добавлять к первому четверостишию следующие, проговаривая все вместе.

4. 
   После запоминания двух-трех строф следует делать перерывы на 10-15 минут, это позволит информации лучше усвоиться. После запоминания целого стихотворения стоит повторять его на протяжении дня, проговаривая несколько раз особенно трудные фрагменты.

5. 
   Нужно повторить стихотворение перед сном, а с утра воспроизвести текст сразу после пробуждения, не читая с листа. После 2-3-кратного повторения будет понятно, что материал выучен.

Может показаться, что таким способом быстро выучить стихотворение не получится, но это всего лишь заблуждение. Доказано, что эти простые приемы действительно способствуют быстрому запоминанию текста.

Усачев, Андрей Алексеевич — ПЕРСОНА ТАСС

Родился 5 июля 1958 г. в Москве в семье рабочего-токаря и учительницы истории.

Окончил четыре курса Московского института электронной техники (ныне — Национальный исследовательский университет «МИЭТ»). Писал тексты для музыкальной группы, в которой играл на барабанах. В середине 1980-х гг. прошел срочную службу в войсках связи. После службы в армии перевелся на филологический факультет Калининского (ныне — Тверского) государственного университета. Окончил его в 1987 г., защитил дипломную работу на тему «Поэтика детских стихов Даниила Хармса».

В разное время работал дворником, сторожем, машинистом сцены в Театре сатиры, уборщиком на пляже, редактором журнала «Веселые картинки». С 1988 г. профессионально занимается литературным творчеством.
Впервые его стихотворение «Планета кошек» было опубликовано в 1985 г. в детском журнале «Мурзилка». Усачев также сотрудничал с журналами «Пионер», «Веселые картинки», «Крокодил» и др., для которых писал фельетоны, юморески, стихи.
В 1990 г. сборник его стихотворений «Если бросить камень вверх» был удостоен первой премии на Всероссийском конкурсе молодых писателей для детей. В 1991 г. Усачев стал членом Союза писателей России.
В России издано более ста книг Андрея Усачева. Он является автором сборников детских стихов «Сны Петушкова» (1994), «Волшебная азбука» (1996), «Шкатулка» (1999), «Любопытная Варвара» (2003), «Прогулки по Третьяковской галерее с поэтом Андреем Усачевым» (2010), «Детская площадка» (сборники стихов и песен; 2011-2015), «Что такое День Победы?» (2015) и др. Среди произведений Усачева в прозе — «Умная собачка Соня» (1996), «Жуткий детский фольклор» (в соавторстве с Эдуардом Успенским; 1998), «Сказочная история воздухоплавания» (2003), «Малуся и рогопед» (2003), «Жили-были ежики» (2007), «Приключения «Котобоя» (2012), «Олимпийская деревня Дедморозовка» (2014) и др. Автор учебных пособий для детей младшего школьного возраста: «Основы безопасности жизнедеятельности», «Декларация прав человека», «Мои географические открытия». Произведения писателя переведены на английский, немецкий, французский, китайский и др. иностранные языки.
Сценарист телепередачи «Кварьете — веселая квампания», телесериала «Дракоша и компания» (2004). Автор сценариев новогодних представлений для детей. Был ведущим радиопередач «Веселая радиоквампания» и «Летающий диван». Написал ряд пьес для кукольного театра. Совместно с Михаилом Бартеневым создал либретто мюзиклов «Алые паруса» и «TODD».
По сценариям Андрея Усачева были сняты мультфильмы «Умная собачка Соня» (1991), «Девица Бигелоу, или жевательная история» (1995), «Приключения в Изумрудном городе» (1999), «Леталка» (2001), «Прекрасная лягушка» (2008), «Как кричит крокодил» (2012) и др.
Выступал в качестве соавтора сценария мультфильма «Ку! Кин-дза-дза» (2013) режиссера Георгия Данелия. Был художником-постановщиком анимационного фильма «Кукарача» (2013), также написал музыку к нескольким мультфильмам.
В 2016 г. Андрей Усачев стал автором текста для культурно-образовательной акции «Тотальный диктант» (название — «Этот древний-древний-древний мир!»).

Входит в состав попечительского совета Российской государственной детской библиотеки (Москва).

Удостоен премий «Золотой Остап» (как автор детских песен; 2005), «Книга года» в номинации «Вместе с книгой мы растем» (за книгу «333 кота», совместно с Виктором Чижиковым; 2005). Лауреат международного конкурса «Петя и волк» (2006), литературных премий им. С. Маршака (2007), К. Чуковского (2009) и Ю. Коваля (2011), театральной премии «Музыкальное сердце театра» в номинации «Лучший текст песен» (совместно с Михаилом Бартеневым; 2012).
В 2009 г. был номинирован на Международную литературную премию им. Астрид Линдгрен. В 2012 г. награжден почетным дипломом премии им. Х. К. Андерсена.

Женат, имеет двоих детей. Супруга – Татьяна. Дети — Михаил и Анна – окончили МГУ им. М. В. Ломоносова.

Истоки классических детских стишков и колыбельных

Большинство людей впервые знакомятся с поэзией в форме детских стишков — колыбельных, счетных игр, загадок и рифмованных басен, которые знакомят нас с ритмическим, мнемоническим и аллегорическим использованием языка в стихах, которые поют или читают родители.

Мы можем проследить подлинных авторов только некоторых из этих работ. Большинство из них передавались от матери и отца своим детям в течение нескольких поколений и были записаны в печатном виде только спустя долгое время после их первого появления на языке (даты ниже указывают на первую известную публикацию).

Хотя некоторые слова и их написание, и даже длина строк и строф изменились с годами, рифмы, которые мы знаем и любим сегодня, удивительно похожи на оригиналы.

Вот несколько самых известных английских и американских детских стишков.

Джек Спрэт (1639)

Джек Спрат был не человеком, а типажем — английское прозвище 16-го века для мужчин невысокого роста. Это, вероятно, объясняет начальную фразу: «Джек Спрэт не ел никакого жира, а его жена не могла есть постное.”

Пирог, Пекарь, Пекарь (1698)

То, что впервые появилось в виде диалогов в романе английского драматурга Томаса Д’Урфея «Участники кампании» 1698 года, сегодня является одним из самых популярных способов научить детей хлопать в ладоши и даже выучить собственные имена.

Баа, Баа, Черная овца (1744)

Хотя его смысл был утерян со временем, текст и мелодия мало изменились с тех пор, как он был впервые опубликован. Независимо от того, было ли это написано о торговле порабощенных людей или в знак протеста против налогов на шерсть, это остается популярным способом петь детям перед сном.

Хикори, Док Дикори (1744)

Этот детский стишок, вероятно, возник как игра со счетом (например, «Ини Мини Мини Мо»), вдохновленная астрономическими часами в соборе Эксетера. Судя по всему, в двери комнаты с часами было проделано отверстие, чтобы кошка могла войти и защитить часы от паразитов.

Мэри, Мэри, совсем наоборот (1744)

Это стихотворение впервые появилось в письменной форме в первой антологии английских детских стихотворений «Симпатичный песенник Томми Тамб» 1744 года.В нем Мэри упоминается как Госпожа Мэри, но кем она была (матерью Иисуса, Марией Королевой Шотландии?) И почему она была противной, остается загадкой.

Этот поросенок (1760)

Примерно до середины 20 века в линиях этой игры на пальцах рук и ног использовались слова «поросята», а не «поросята». Тем не менее, финал игры всегда был таким же: как только вы добираетесь до мизинца, поросенок все еще плачет «пи-пи-пи» всю дорогу домой.

Простой Саймон (1760)

Как и многие детские стишки, этот рассказывает историю и преподает урок.До нас дошло 14 строф из четырех строк, иллюстрирующих серию злоключений молодого человека, в немалой степени благодаря его «простому» характеру.

Эй Диддл Диддл (1765)

Вдохновение для Hey Diddle Diddle, как и для многих детских стишков, неясно, хотя кошка, играющая на скрипке, была популярным изображением в раннесредневековых иллюминированных рукописях. Авторы детских стишков, очевидно, копили богатые жилы рассказывания историй, уходящие в прошлое.

Джек и Джилл (1765)

Ученые считают, что Джек и Джилл — не настоящие имена, а древнеанглийские архетипы мальчика и девочки.По крайней мере, в одном случае Джилл вовсе не девочка. На гравюре на дереве Джона Ньюбери «Мелодии матери гусыни» изображены Джек и Джилл — два мальчика, поднимающиеся на холм в том, что стало одним из самых популярных бредовых стихов всех времен.

Маленький Джек Хорнер (1765)

Этот рассказ о еще одном «Джеке» впервые появился в книжке с 1765 года. Однако в произведении английского драматурга Генри Кэри «Намби Пэмби » , опубликованном в 1725 году, упоминается Джеки Хорнер, сидящий в углу с пирогом, так что этот дерзкий оппортунист не сомнения играли роль в английской литературе на протяжении десятилетий.

Рок-а-бай, детка (1765)

Без сомнения, это одна из самых популярных колыбельных всех времен, теории о ее значении включают политическую аллегорию, раскачивающуюся («болтающуюся») рифму и отсылку к английскому ритуалу 17-го века, в котором мертворожденных младенцев помещали в корзины, подвешенные на дереве. ветвь, чтобы посмотреть, вернутся ли они к жизни. Если сук ломался, ребенок считался пропавшим навсегда.

Шалтай-Болтай (1797)

Кто или что должно изображать это персонифицированное яйцо, исторически или аллегорически, уже давно является предметом споров.Первоначально считавшийся разновидностью загадки, Шалтай-Болтай был впервые опубликован в книге Сэмюэля Арнольда «Детские забавы» в 1797 году. Он был популярным персонажем, которого сыграл американский актер Джордж Фокс (1825–1877), и его первое появление в виде яйца было в «Зазеркалье» Льюиса Кэрролла.

Маленькая мисс Маффет (1805)

Нити мрачности вплетены во многие детские стишки, будь то изложение более глубоких посланий под видом беззаботных стихов или потому, что тогда жизнь была просто мрачнее.Ученые не принимают во внимание легенду о том, что эта была написана врачом 17-го века о своей племяннице, но тот, кто написал ее, с тех пор заставляет детей вздрагивать при мысли о жутких ползаях.

Один, два, застегните мою обувь (1805)

Здесь нет неясных политических или религиозных отсылок, только простой счетный стишок, призванный помочь детям узнать свои числа. И, может быть, немного истории, так как сегодняшняя молодежь, вероятно, не знакома с пряжками для обуви и служанками в ожидании.

Тише, малышка или песня пересмешника (неизвестно)

Эта колыбельная (считается, что она возникла на юге Америки) такова непреходящая сила, что почти двести лет спустя она вдохновила множество авторов песен. Написанный в 1963 году Инез и Чарли Фокс, «Mockingbird» был перепечатан многими знаменитостями поп-музыки, включая Дасти Спрингфилд, Арету Франклин, а также Карли Саймон и Джеймса Тейлора в дуэте, занявшем первое место в чартах.

Мерцание, Мерцание, Маленькая звезда (1806)

Написанная в виде куплета, эта песня была впервые опубликована в 1806 году как «Звезда» в антологии детских стихотворений Джейн Тейлор и ее сестры Энн Тейлор.В конце концов, он был положен на музыку — популярный французский детский стишок 1761 года, который лег в основу классического произведения Моцарта.

Литтл Бо Пип (1810)

Считается, что стишок является отсылкой к детской игре в жанре прятки, которая восходит к 16 веку. Фраза «bo beep», однако, возникла на двести лет раньше, чем это, и относится к наказанию в виде того, что ее заставили стоять у позорного столба. Как и когда дошло до упоминания молодой пастушки, неизвестно.

У Марии был ягненок (1830)

Одна из самых популярных американских детских песен, эта сладкая песня, написанная Сарой Джозефой Хейл, была впервые опубликована в виде стихотворения бостонской фирмой Marsh, Capen & Lyon в 1830 году. Несколько лет спустя композитор Лоуэлл Мейсон установил ее на Музыка.

Этот старик (1906)

Происхождение этого стиха, состоящего из 10 строф, неизвестно, хотя Энн Гилкрист, коллекционер британских народных песен, упоминает в своей книге 1937 года «Журнал Английского общества народных танцев и песен», что версия была преподнесена ей ее валлийским языком. медсестра.Британский писатель Николас Монсаррат вспоминает в своих мемуарах, что слышал об этом в детстве, когда рос в Ливерпуле. Версия, с которой мы знакомы сегодня, была впервые опубликована в 1906 году в «Английских народных песнях для школ».

The Itsy Bitsy Spider (1910)

Эта песня, используемая для обучения детей ясельного возраста ловкости пальцев, имеет американское происхождение. Считается, что она впервые была опубликована в книге 1910 года «Лагерь и Камино в Нижней Калифорнии», в которой описаны приключения ее авторов, исследующие полуостровную Калифорнию.

Как написать традиционный детский стишок — Poetry4kids.com Кенна Несбитта

Одни из самых известных детских стихов на английском языке — это «детские стишки» из Матушки Гусыни. Хотя никто не знает наверняка, была ли Матушка Гусыня реальной личностью, ее стишки были популярны среди маленьких детей с 1600-х годов. Некоторые из самых популярных стихотворений Матушки Гусыни включают «Шалтай-Болтай», «Эй, Диддл Диддл», «Маленький Бо Пип», «Питер Питер, пожиратель тыкв» и многие другие.Фактически, Матушка Гусь написала несколько сотен детских стишков.

Но знаете ли вы, что Матушка Гусыня — не единственный автор детских стишков? «Twinkle Twinkle Little Star» написала англичанка по имени Джейн Тейлор. Многие из коротких бессмысленных стихотворений Эдварда Лира можно квалифицировать как детские стишки. А некоторые, такие как «The Itsy-Bitsy Spider», являются «традиционными», то есть мы не знаем, кто их написал.

За последние несколько десятилетий ряд детских поэтов также начали писать новые детские стишки.Например, канадский поэт Деннис Ли является автором ряда книг, в том числе Alligator Pie , Jelly Belly и Bubblegum Delicious , которые наполнены новыми детскими стишками. Американский поэт Джек Прелуцкий последовал его примеру с такими книгами, как Ride a Purple Pelican , Beneath a Blue Umbrella и The Frogs Wore Red Suspenders .

Многие авторы даже начали писать забавные «ломаные» детские стишки, взяв известные стихи Матушки Гусыни и дополнив их юмором и современными идеями.

На самом деле, даже вы можете написать свои собственные новые детские стишки, и это не так уж и сложно. Все, что вам нужно, это карандаш, лист бумаги, немного времени и ваше воображение.

Детские стишки рассказывают историю

Хотя детские стишки обычно очень короткие, всего 4-8 строк, они почти всегда рассказывают историю. Например, «Док Гикори Дикори» рассказывает историю о мышке, бегущей по часам, а затем отступающей после их боя. «Маленькая мисс Маффет» рассказывает историю девушки, которая садится есть, но ее пугает паук.

Когда вы рассказываете историю с помощью детских стишков, это не должно быть сложно. Это может быть так же просто, как любая история о матушке-гуся. Это может быть рассказ о животном или персонаж со смешным именем, или даже просто счетный стишок или стихотворение о месте или предмете.

Рассказы о животных

Допустим, вы хотели написать о животном. Почему бы вам не попробовать написать о своем любимом животном ? Я люблю кроликов, поэтому напишу об этом. Если вы хотите рассказать историю о кролике, вам нужно подумать о том, что кролики делают.Мы знаем, что они любят прыгать и есть морковь, поэтому вы можете начать с описания кролика, прыгающего во дворе, например:

Зайчик, кролик,
Прыгай по двору.

Вам не нужно рифмовать каждую строчку, но вам нужно рифмовать или строк. Yard рифмуется с card , hard , и guard . Решил использовать guard . Думаю, кому-то нужно охранять морковь от кролика, поэтому я закончил стихотворение так:

Зайчик, кролик,
Прыгай по двору.
Но не приближайся к
моркови здесь,
потому что я охранник сада.

Если вы хотите написать о кошке, с другой стороны, вы можете попробовать что-то еще вроде этого:

Котенок, котенок,
позволь мне погладить твою шерсть.
Тогда я накормлю вас рыбным лакомством
и послушаю ваше мурлыканье.

Какое животное ваше любимое? Почему вы не видите, можете ли вы написать короткий стишок о том, чем они занимаются?

Рассказы о персонажах

Еще один распространенный способ написать детский стишок — написать о человеке.Вам нужно будет дать им имя и чем заняться. Имя может быть глупым, как Шалтай-Болтай, или простым, как Джек.

Вот стишок, который я написал о голодной маленькой девочке по имени Кэти. Она была так голодна, что не прекращала есть, когда закончила с едой.

Кэти съела тарелку блинов.
Кэти ела и ела,
и Кэти была так голодна
, что она тоже съела тарелку.

У вашего персонажа не обязательно должно быть имя. Вы можете просто описать его или ее; мальчик, девочка, мать, учитель и так далее.Вот небольшая история, которую я написал о маленьком учителе.

Маленькая учительница в крошечной школе
преподавала маленькие уроки с крошечной табуретки.
Эта крошечная учительница, она была супер-милашка.
Она преподала свои маленькие уроки крохотным мышкам.

А вот еще одно, что я написал о семье и о том, что они любят есть:

Маме нравится ее дыня.
Папе нравится его слива.
Брат любит бананы, а
ребенку нравится большой палец.

Counting Rhymes

Счетные стишки, такие как «Один, два, пристегни мою обувь» и «Одна картошка, две картошки» — это детские стишки, которые учат маленьких детей числам и счету. Когда вы пишете счетную рифму, вы, вероятно, захотите включить хотя бы числа от одного до четырех, а возможно, и до десяти. Вот небольшой счетный стишок, который я написал. Это не только счетный стишок, но и история о том, как залезть на дерево, собрать палки и вернуться обратно.

Один, два, три,
иди залезь на дерево.
Четыре, пять шесть,
соберите палки.
Семь, восемь, девять,
сошли с виноградной лозы.
Сосчитайте до десяти,
снова поднимитесь.

Здесь вы найдете длинный список счетных и математических стишков. Прочитав несколько счетных стишков, почему бы вам не посмотреть, сможете ли вы придумать свой собственный?

Рифмы о вещах

Детские стишки могут быть такими простыми, как несколько стихотворений о том, что вам нравится (или, может быть, о том, что вам не нравится). Просто решите, о чем вы хотите написать (карандаш, любимая видеоигра, спальня и т. Д.).). Вот что я написал о своем велосипеде:

Велосипед, Велосипед, покатай меня.
Встану на сиденье, не отрывая ногами от земли.
По всей стране и по городу.
Велосипед, Велосипед, покатай меня.

Вот еще одно, что я писал про дождь:

В городе Лондон
идет дождь.
В Лидсе идет дождь.
Дождь
поддерживает зерно,
, но также питает сорняки.

А вот один, который я написал про острый острый перец чили:

Перец чили, перец чили острый, острый, острый!
Маме нравится готовить тебя в своей огромной кастрюле.
Папа думает, что ты замечательный, а я нет.
Перец чили, перец чили, острый, острый, острый!

Твоя очередь

Теперь, когда вы познакомились с различными типами детских стишков, которые вы пишете, настала ваша очередь попробовать их самостоятельно. Сначала решите, какую рифму вы хотите создать — счетную рифму или рифму о животном, персонаже или предмете — а затем посмотрите, куда ваше воображение и ваш карандаш могут привести вас!

Детские стишки в цифровом мире

Опубликовано: 31 июля 2015 г.

Автор: Элизабет Хэммилл

Представьте себе младенца или маленького ребенка, которые начинают открывать свое место в мире.Все новое — все неизвестное. Обычное необычно… невозможное возможно. А слова одновременно являются «орудием жизни» и волшебством.

Они зовут. Они соединяются. Они вызывают чувственный отклик на свою музыку, свой ритм, свой ритм и свою рифму — задолго до того, как их поймут. И самые волшебные слова из всех — это любимые многовековые слова «Матушки Гусыни» и ее детские стишки.

Это Мать Гусь первая знакомит нас с тем, кто мы есть в мире, и приглашает нас стать членами языкового сообщества.Поскольку ее рифмы пересекали земной шар, порождая интригующие варианты, так сегодня параллельные рифмы и стихи входят и расширяют английский лексикон из Северной и Южной Америки, Австралии и Новой Зеландии, а в переводе — из Азии, Карибского бассейна, Африки, коренных народов и других стран. Испано-американские культуры и в других местах.

И какой богатый и жизненно важный вход в мир языка они предлагают — закладывая основы для детского удовольствия от слов и звука и поощряя их способность слушать и открывать, чем язык в «форме» отличается от повседневного разговора — как мелодия, ритм, повторения и каденции имеют значение.Послушайте, например, эти восхитительные культурные варианты о Маленькой мисс Маффет, когда она путешествует по Америке, Карибскому региону и Австралии.

Находятся ли детские стихи в опасности в нашем цифровом мире?

Исследования

BookTrust и National Literacy Trust, проведенные в 2009 и 2012 годах, подняли вопросы о том, актуальны ли рифмы «Мать-гусь», населенная королями, королевами и крестьянами из деревенского прошлого, предшествовавшего электричеству, телевидению, компьютерам и iPad, для детей и родителей 21 века.Если мы так далеки от мира, в котором зародились эти рифмы, почему мы все еще должны делиться ими?

Тем не менее, от устных корней до печати на iPad и приложений, Mother Goose всегда была на свободе — ее детские стишки всегда в движении, приспосабливаясь к новым временам, новым местам. Но в нашем цифровом мире она и ее коллеги-сочинители стихов из разных стран мира в опасности или их рифмы живы и здоровы?

Достаточно послушать сами рифмы, чтобы обнаружить, что здесь вся человеческая жизнь воплощена в острой, запоминающейся и оригинальной форме — часто в самых коротких рассказах.Здесь мы сталкиваемся не только с нашим «семейным альбомом» — собранными гражданами, чьи имена и безумие мы передавали на протяжении многих лет, как слухи на заднем дворе », — и с удовольствиями, бедствиями, трагедиями и комедиями повседневной жизни, но и с нашей первой выдумкой. Корова прыгает через луну. Малышка и я запеклись в пироге. Убегают ножи и вилки. Старуха укладывает детей спать в туфле. И наши пальцы ног становятся свиньями, идущими на рынок, и нашим пальцам говорят: «Проснись!» Ерунда или «волшебный реализм»? Прекрасное пробуждение для нашего воображения и возможностей для игры слов.Послушайте эти бессмысленные стишки со счетом, вдохновляющие молодого художника на создание творческого мира, который раскрывает грани четырех культур в буйстве красок, жизни и веселья.

Колыбельные по всему миру

Также есть рифмующиеся алфавиты, счетные рифмы, рифмы о днях недели, месяцах, временах года, праздниках, а также загадки, игры и развлечения. Самые старые из них — это колыбельные, которые поют, чтобы успокоить самых маленьких.Первые записанные колыбельные датируются вавилонскими временами. Все мы знаем «Тише-а-пока, детка», но послушайте эту прекрасную колыбельную от народа акан в Гане, в которой мать поет о своей любви к своему ребенку: «Кто-то хотел бы, чтобы ты был ее ребенком, но ты мой» .

Или эти две популярные традиционные колыбельные — одна — «песня для тишины» из американского Юга до Гражданской войны, другая — «песня сна» новозеландских маори

Или эту мечтательную, потустороннюю американскую колыбельную.

Где бы мы ни жили, мы узнаем чувства, тепло и чувство близости, порождаемые этими колыбельными. Они принадлежат всем нам и являются частью традиции, передаваемой из поколения в поколение.

Переосмысление детских стишков

Известная новозеландская книготорговля и учительница Дороти Батлер написала в книге «Детские книги»: «Даже не думайте о родительстве без действительно хорошей коллекции» детских стишков. Сегодня существует бесчисленное множество коллекций на выбор.Большинство из них содержат известные традиционные английские стихотворения о матушке гуся, иллюстрированные такими художниками, как Гарольд Джонс, Раймонд Бриггс и Никола Бейли. Но другие, иногда в коллекциях отдельных культур, начинают отражать и прославлять чудесное разнообразие «детских песен» и голосов, которые сегодня говорят с молодежью в стихах в Британии и других странах.

Цитируемые здесь стихи взяты из Over the Hills and Far Away, сборника, который выходит за рамки традиционного шаблона и сочетает в себе старые фавориты Матушки Гусыни со стихами со всего англоязычного мира — некоторые из них недавно переведены.Здесь дети из разных слоев общества могут найти себя в словах и картинках. Семьдесят семь художников со всего мира создали произведения для двойного разворота и рифмы или группы стихов. Здесь встречаются культура, стихи, художник и стиль, и поэтому перевернуть страницу — значит войти в другой мир и часто обнаруживать, как много у нас общего.

Подобно тому, как сегодня рифмы могут быть переосмыслены для создания визуальных и интерактивных цифровых впечатлений для самых маленьких, точно так же переосмысляется и печатная детская коллекция, чтобы отразить разнообразную культуру и мир, в котором мы живем.

Окружите вашего ребенка или ребенка джинглами и стишками

Как родитель или опекун, если вы поделитесь рифмами, вы обнаружите, что ваш ребенок любит их — действительно упивается ритмом, рифмой, а иногда и безумием. Детские стишки — это не просто то, что они «полезны для ребенка» и их последующее языковое развитие, как утверждают специалисты в области образования, они оставались так долго, потому что они действительно и действительно говорят с ними.

Окружите вашего малыша или ребенка мелодиями и стишками.Поощряйте их восторги ритмом и рифмой. Откройте для себя силу слов и изображений, открывающую нашему воображению широкий мир и его возможности. А когда солнце садится, соберитесь вместе, чтобы послушать семейные стишки перед сном, пока матери и дети коренных американцев собираются в пустыне Сонора в Аризоне, чтобы послушать «в наступающей синей ночи» рассказчика из Тохоно О’одхама, который задается вопросом: «Как мне начать свою песню, ..»

Статья 2 — Традиционные детские стишки и преподавание английского для современных детей — CLELE JOURNAL

Детские стишки использовались в обучении детей английскому языку в течение длительного времени и по разным причинам, включая лингвистические, познавательные, эмоциональные и культурные.Однако, поскольку многие рифмы были созданы более ста лет назад, когда общество ценило несколько иные ценности, чем в наши дни, следует проявлять осторожность при выборе рифм, которые будут использоваться в обучении современных детей. В статье аргументируется и разрабатываются критерии, которые могут помочь учителям молодых и очень маленьких учеников выбирать стихотворения, подходящие для обучения языку, с точки зрения их содержания, сопровождающих иллюстраций и языка. Таким образом, рифмы необходимо рассматривать с точки зрения актуальности их содержания для мира детей и соответствия их возрасту, а также того, предоставляют ли они материал для поощрения обсуждения и исследования ценностей, а также средства для преодоления разнообразия. проблем, с которыми дети могут столкнуться в повседневной жизни.Сопровождающие иллюстрации также должны быть соблюдены в отношении изображения персонажей, обстановки и действий, в которых они участвуют, а также синхронизации иллюстраций с текстом. Наконец, критерии выбора с лингвистической точки зрения должны включать отбор рифм на основе соответствующего уровня используемого языка, языкового потенциала рифм для изучения и их потенциала для развития действий, связанных с рифмой.

Ключевые слова: Детские стишки Mother Goose, преподавание английского языка молодым ученикам, очень маленькие ученики, критерии отбора, содержание стишков, иллюстрации, изучение второго языка [Конец страницы 25]

Danijela Prosic-Santovac ( PhD) — доцент Университета Нови-Сада, Сербия.Ее исследовательские интересы включают преподавание английского языка молодым людям и детской литературы с особым вниманием к детским стишкам и сказкам. Она является автором книги детских стишков, Использование матушки гуся в домашних и школьных условиях (2009).

В 1815 году появилась одна из самых ранних сохранившихся копий Tommy Thumb’s Songbook, , впервые опубликованная в 1744 году, с примечаниями для воспитателей, в которых признавалась роль детских стишков как инструмента обучения языку. Этот 32-страничный альбом с картинками соответствует стандартам нумерации страниц в аналогичных современных публикациях (Salisbury & Styles, 2012, стр.11), посвящает свою первую часть обучению отдельным словам посредством изображений, сопровождаемых четко сформулированными инструкциями о том, как подходить к обучению словарю:

Метод, который я предлагаю, заключается в том, что вы сначала показываете ребенку следующих животных, одного на время и произнесите его звук, например. Спросите, что это за СОБАКА? затем укажите на него, затем спросите, что говорит СОБАКА, затем скажите: ЛУК, ВАУ, ВАУ. и так далее, что означает, что ребенок за короткое время сможет сделать то же самое [ sic! ].(1815, стр. 8)

За этой частью следуют девять детских стишков, отсортированных по степени сложности, начиная с стихотворения, подходящего под названием «Особенности» (рис. 1), снова акцентируя внимание на его обучающем потенциале.

Рис. 1. «Особенности» (аноним, 1815, общественное достояние)

Спустя двести лет детские стишки все еще используются для помощи в развитии языка, как для овладения родным, так и вторым языками. Скороговорки, загадки, пословицы, колыбельные, стихотворения в ладоши, стихотворения для пальцев, стихотворения с отсчетом, стихотворения с алфавитом, лимерики и стихотворения с именованием элементов — все это попадает в категорию детских стихотворений и также функционирует как песни.Они являются «общим« ингредиентом »различных программ и часто включаются в учебники учащихся, используемые при обучении английскому языку, особенно в дошкольном и младшем школьном возрасте» (Prosic-Santovac, 2009a, стр. 64). [Конец страницы 26] Находясь в открытом доступе, традиционный корпус детских стишков «Мать гусь» хорошо подходит для такого использования, и многие из них также часто переиздаются в новых сборниках, помимо того, что они находятся в свободном доступе на сайте Интернет, что особенно важно для тех сред обучения EFL, которые не имеют доступа к печатным источникам из англоязычных стран, поскольку он предоставляет доступный аутентичный материал для использования в классных комнатах без опасности нарушения авторских прав.Однако более важно то, что «язык традиционных песен богат и красочен и расширяет словарный запас детей за пределы ограниченного диапазона их повседневного опыта» (Reilly & Ward, 2003, стр. 18), обеспечивая альтернативный контекст обучения. который «обогащает обучение и делает его значимым и целостным» (DeCastro, 2000, стр. 3).

Использование детских стихов при обучении английскому языку юных учеников рекомендовалось различными авторами с целью целостного восприятия языка путем беспрепятственного усвоения грамматики (Пинтер, 2006, стр.86) и функциональные блоки (Curtain & Dahlberg, 2010, p. 56), которые впоследствии «образуют часть лингвистической базы данных ребенка, из которой могут быть сделаны обобщения» (Rixon, 1996, p. 36). Детские стишки изобилуют частичным повторением на лингвистическом уровне, с «множеством повторений последовательностей слов, содержащих незначительные вариации, которые, с точки зрения ребенка, могут способствовать восприятию абстрактных лингвистических категорий» (Crystal, 2001, стр. 29). ) и языковые модели (Гордон, 2007, с. 99). Таким образом, из-за повторяющегося языка и повторяющегося характера их использования детские стишки хорошо подходят для использования в качестве лингвистических упражнений без сопутствующего чувства потенциальной скуки или разочарования (Crystal, 2001, стр.28), и они помогают в развитии автоматизма использования языка, наряду с учетом различных стилей обучения и множественного интеллекта (Gardner, 2011). Кроме того, они предоставляют широкие возможности для повторного использования языка, предлагая широкий спектр возможностей для разработки сопутствующих им занятий в классе.

Детские стишки можно использовать в качестве ценного мотивационного инструмента для обучения фонологической и фонематической осведомленности (Cremin, Bearne, Dombey & Lewis, 2009; Shin & Crandall, 2014), поскольку они «помогают изучающим язык овладеть связной речью» (Bland, 2013 , п.162). Считается, что они особенно полезны для интонации и произношения. и слабые формы »(Reilly & Ward, 2003, p. 18). Просодия и ритм являются частыми причинами для рекомендации использования детских стишков при обучении иностранным языкам, но на удивление мало эмпирических исследований, поддерживающих эту практику в теории.Кэмпфилд и Мерфи (2013, 2014) исследовали влияние заметных ритмов в форме детских стишков на усвоение L2 у детей, «установив четкую связь между неявным усвоением L2 и просодией» (Campfield and Murphy, 2014, p. 207). Они пришли к выводу, что «молодые новички L2 кажутся предрасположенными извлекать пользу из просодических сигналов в речевом сигнале и могут быть способны индуктивно изучить некоторые аспекты структуры L2 через« воздействие просодически богатого входа L2 »(Campfield and Murphy, 2013, п.16). Значение для практики в классе однозначно, и дополнительно подтверждается тем фактом, что включение рифм в учебную программу молодых учащихся гарантирует, что произношение и просодические функции (высота, темп, объем, ритм и интонация) воспринимаются с удовольствием и с легкостью пения. ‘(Блэнд, 2015, с. 150-151).

Игровой аспект детских стишков играет важную роль в обеспечении приятных условий для овладения языком, поскольку дети «тратят много времени на создание или получение игрового языка», поскольку для них «значительная часть языка остается в первую очередь управляемой. по звуку, а не по значению » (Cook, 1997, стр.228). Таким образом, учителя должны следовать логике, «которая лежит в основе всей хорошей образовательной практики: один из них добьется наибольшего прогресса, когда преподавание может быть связано с тем, что ученик уже знает» (Crystal, 2001, с. 184), и использовать любовь детей к играм. взаимодействие с языком посредством использования детских стишков, которые содержат «элемент веселья, игры с языком» (Scott & Ytreberg, 1991, стр. 27). С психологической точки зрения, некоторые стишки, если их использовать в соответствии с особенностями развития, могут «предоставить детям инструменты для приобретения необходимых знаний как о себе, так и о мире вокруг них, а также необходимые навыки работы с эмоциями», таким образом помогая им развивать эмоциональный интеллект (Prosic-Santovac, 2009a, стр.47). Кроме того, пение и пение в классе может привести к формированию «групповой идентичности, общего социального опыта, чувства безопасности и силы в числах, мотивации и чувственного удовольствия от слов и ритма» (Bland, 2013, стр. 159). Таким образом, использование детских стишков при обучении английскому языку молодых учащихся помогает [Конец страницы 28] создать позитивную атмосферу в классе, снизить эмоциональный фильтр учащихся и повысить их мотивацию к обучению, поскольку помимо усиления чувства принадлежности учащимся, выполнение рифмы могут вызывать у отдельных учеников эффект повышенного «чувства гордости и достижений» (Harmer, 2012, стр.208).

Рис. 2. Передняя обложка Оксфордского словаря детских стихов (1997 г., 2 ^{, ред.} ), под редакцией Ионы и Питера Опи

Так же, как языковая игра функционирует как «мост между знакомым и незнакомым». лингвистический мир »и« точка связи с остальной частью учебной программы »(Crystal, 2001, с. 187), детские стишки обеспечивают« третье пространство »(Levy, 2008) для детей, как с точки зрения преодоления разрыва между домашняя и школьная практика с учетом их знакомой формы, а также между домашней и целевой культурой, поскольку некоторые рифмы могут появляться в разных культурах с небольшими вариациями в содержании или мелодии. ¹ Кроме того, рифмы, уникальные для любой или многих целевых культур, способствуют ознакомлению детей с ними, «отражая [] целевую культуру и предоставляя учащимся общий опыт с носителями языка» (Занавес & Dahlberg, 2010, p. 397), что способствует развитию у молодых учеников непредубежденности. Однако, поскольку самые старые записанные детские стишки «Матушка гусь» относятся еще к XVI веку, а большинство из них впервые было записано в XVIII и XIX веках (Opie & Opie, 1997, p.7), естественно, что, по большому счету, сообщения, содержащиеся в этих рифмах, «отражают идеи и взгляды обществ и людей, которые их создали» (Prosic-Santovac, 2007, p. 427). Из-за этого они иногда «предлагают широкий спектр желаемых уроков, которые стоит включить в современное образование ребенка, но они также могут одновременно включать некоторые идеи, которые продвигают либо неприемлемые, либо просто устаревшие взгляды» (Prosic-Santovac, 2007 , с. 427).

Поскольку ценности, вплетенные таким образом в ткань рифм, могут незаметно запечатлеть себя в умах юных учеников, помимо того факта, что содержание рифмы также может быть несовместимо с восприятием мира сегодняшними детьми, необходимо, чтобы [ Конец страницы 29] устанавливает критерии для выбора рифм, которые будут использоваться при обучении английскому языку, с учетом их содержания, сопровождающих иллюстраций и используемого языка.В рамках этих трех категорий рифмы должны быть тщательно изучены с моральной, лингвистической и психолого-педагогической точки зрения, чтобы рифмы не использовались при обучении английскому языку молодых и очень маленьких учеников в ущерб самим детям »из-за далеко идущие последствия, которые знания и отношения, приобретенные в раннем возрасте, могут иметь для жизни ребенка »(Prosic-Santovac, 2009a, p. 64).

Содержание . Помимо тщательного изучения репрезентации властных отношений и персонажей в сюжетной линии рифм, которые будут использоваться в языковом классе, содержание рифм также необходимо изучить с точки зрения его соответствия детскому миру. с точки зрения того, насколько он соответствует интересам детей, соответствует ли он возрасту, предоставляет ли он материал для поощрения обсуждения и исследования ценностей, а также средства для преодоления разнообразных проблем, с которыми дети могут сталкиваться в своей повседневной жизни.

Актуальность . Обычно бывает так, что «детская литература содержит темы и содержание, которые актуальны для юных учащихся и затрагивают их проблемы, страхи и чаяния, и, таким образом, могут служить мотивирующей и увлекательной средой для обучения» (Ghosn, 2013, p. 52). Однако в случае детских стишков это иногда может представлять проблему, поскольку традиционные стишки возникли по-разному, и не все они связаны с детской; таким образом, некоторые представляют собой остатки или были адаптированы из ряда источников, таких как баллады или песни взрослых (Prosic-Santovac, 2009a, стр.17-24), поэтому учителям необходимо выбирать те стишки, которые затрагивают интересующие детей темы. Однако, исследуя поэтические предпочтения детей четвертого, пятого и шестого классов начальной школы, Терри (1974) обнаружила, что выбор стихов учителями часто не соответствовал предпочтениям учеников (стр. 53). В связи с этим важно не «ограничивать детский репертуар текстов только выбором учителя и. . . опираться на внешкольные интересы самих детей »(Horner & Ryf, 2007, p.28). Имея это в виду, МакКлюр (2003) рекомендует учителям начать «расширять выбор стихов, выходя за рамки того, что, по их мнению, детям должно нравиться , к выбору стихов, которые, как они думают, детям понравятся » (стр. 78; курсив оригинала). Тем не менее, я утверждаю, что учителя должны действовать не только на основе своих предположений, но и для того, чтобы как можно больше избегать догадок и вместо этого проводить опросы в классе, при необходимости родной язык, так как это поможет им прийти к обоснованным выводам о предпочтениях конкретных детей, которые у них есть.

Соответствие возрасту. Возраст — важный фактор, который также необходимо учитывать при принятии решения об интересах детей. Основываясь на исследовании Терри (1974), Фишер и Натарелла (1982) изучили поэтические предпочтения учеников первого, второго и третьего классов и обнаружили, что они предпочитают традиционную поэзию современной поэзии, что прямо противоречит предпочтениям детей старшего возраста из исследования Терри. , и выступает за использование детских стишков «Матушка гусь» с учениками младших классов начальной школы.Однако следует обращать внимание и на нюансы в их развитии, и не следует использовать рифмы, которые находятся либо выше, либо ниже стадии развития детей. Например, следующая рифма была бы довольно непригодной для использования с юными учениками, в то время как она идеально соответствовала бы мировому опыту и схемам большинства очень маленьких учеников:

Круги вокруг сада
Как плюшевый мишка;
Один шаг, два шага,
Пощекочите вас там! (Опи и Опи, 1997, стр.215)

С другой стороны, очень молодые учащиеся, находящиеся на предоперационной стадии, характеризуются эгоцентризмом в смысле слова Пиаже, то есть «неспособностью отличить свой собственный взгляд от точек зрения других» (Hauser-Cram, Nugent, Thies & Travers, 2014, стр. 317), будет трудно понять суть следующей рифмы:

Мудрая старая сова жила в дубе;
Чем больше он видел, тем меньше говорил;
Чем меньше он говорил, тем больше слышал.
Почему мы все не можем быть похожими на эту старую мудрую птицу? (Опи и Опи, 1997, стр.403)

Тем не менее, одна и та же рифма может успешно служить стимулом для обсуждения темы важности активного слушания других с группой старших учеников, которым необходимо узнать, например, о различных способах разрешения конфликтов.

Средство для преодоления проблем. Для того, чтобы детские стихи были актуальны для юных учеников, «понимание значения текста и его применение в [своей] собственной жизни [Конец страницы 31] и опыте является ключом» (Horner & Ryf, 2007, p.13). Уроки английского языка предлагают учителям значительную свободу действий с точки зрения возможности включать темы, не охваченные в заданных учебниках. Таким образом, они обладают огромным потенциалом для обучения детей тому, как преодолевать и решать некоторые проблемы, с которыми они сталкиваются в своей повседневной жизни, особенно те, которые связаны со школьной общественной жизнью. Так, например, к пресловутой теме издевательств можно подойти, выбрав подходящие рифмы для дальнейшего развития в классе. Что необходимо учитывать, так это то, что выбор должен быть сделан на основе способа представления темы, предпочтительно с описанием проблемы, за которым следует возможное решение 2, как в этом примере с человеческими персонажами:

Джек и Гай
Вышли во ржи,
И нашли маленького мальчика с синяком под глазом.
Пойдем, говорит Джек, давай стукнем его по голове.
Нет, говорит Гай, давай купим ему хлеба;
Ты купишь одну буханку, а я куплю две,
И мы будем воспитывать его, как это делают другие люди. (Opie & Opie, 1997, стр. 265)

Этот стишок предлагает три точки зрения: хулигана (Джек), потерпевшего (маленький мальчик) и свидетеля (Гай), и предлагает ценный урок о роли сторонних наблюдателей в предотвращении издевательств, если они правильно развиваются с учениками. Точно так же рифмы могут служить подсказкой для обсуждения отношения к жестокому обращению с животными:

Динь, дон, звоночек,
Пизда в колодце.
Кто ее засунул?
Маленький Джонни Грин.
Кто ее вытащил?
Маленький Томми Стаут.
Какой непослушный мальчик был этот,
Пытаться утопить бедную кошечку,
Кто никогда не причинил ему вреда,
И убил мышей в сарае своего отца. (Opie & Opie, 1997, стр.174)

Исследование ценностей. Выбирая стишки для использования в классе молодых учеников, учителя должны обращать внимание на то, насколько хорошо они поддаются исследованию различных ценностей через их содержание.Властные отношения, например, часто встречаются во всей литературе, и они также играют свою роль в области детских стишков. Так, например, «если в обществе есть расистские тенденции, его детские стишки также могут содержать их в попытке произвести на свет новых, хорошо согласованных членов этого общества» (Prosic-Santovac, 2007, p. 431). Поэтому такие рифмы, как «Десять маленьких негров» или «Десять маленьких индейцев» (Opie & Opie, 1997, стр. 386–387), изображающие неуклонное устранение членов групп, рассматриваемых как «Другие», не были бы позитивными. выбор для языкового класса, хотя с лингвистической точки зрения они представляют собой хороший пример деятельности по счету.Более того, поскольку одними из самых важных взаимоотношений в детском мире являются отношения между взрослым и ребенком, следует позаботиться о том, какие аспекты этих отношений представляются в качестве желательной модели, особенно если цель опекунов состоит в воспитании компетентных и уверенных в себе дети, которые вырастут во взрослых, которые не будут покорными и смогут постоять за себя и других в этом мире. Таким образом, содержание рифмы, которая следует за этим, возникла из совета, данного слугам в давние времена (Prosic-Santovac, 2012a, стр.96-98), будет резко контрастировать с вышеуказанной образовательной целью:

Приходи, когда тебя зовут,
Делай, как велят,
Закрой за собой дверь,
Никогда не уклоняйся. (Opie & Opie, 1997, стр.159)

Следовательно, следует соблюдать стандарты успеха, продвигаемые рифмами, уделяя особое внимание тому, чтобы избегать любых последствий их соответствия стереотипам любого рода. Это можно проиллюстрировать следующей стигматизацией, в которой мальчики подвергаются стигматизации за открытое выражение беспокоящих эмоций плачем, деятельность, стереотипно связанная с женской сферой:

Когда Джеки будет хорошим мальчиком,
Ему будут пирожные и заварной крем,
Но когда он будет только плакать,
Ему не будет ничего, кроме горчицы.(Opie & Opie, 1997, стр.283)

Следует пересмотреть использование рифм, укрепляющих гендерные стереотипы, и те, которые подчеркивают «отрицательную сторону женственности для девочек (хрупкость, робость, одержимость внешностью и домашним хозяйством), и отрицательную сторону мужественности для мальчиков». (агрессия, нечувствительность, грубость и отказ быть полезным) »(Дэвис, 2003, стр. xi), следует либо избегать, либо использовать в качестве стимула для обсуждения. Таким образом, следующая рифма, если она вообще используется, должна сопровождаться действиями ³ , цель которых — предотвратить сохранение стереотипов:

Из чего сделаны маленькие мальчики?
Из чего сделаны маленькие мальчики?
Лягушки и улитки
Собачьи хвосты,
Вот из чего сделаны маленькие мальчики.

Из чего сделаны маленькие девочки?
Из чего сделаны маленькие девочки?
Сахар и специи
И все это хорошо,
Вот из чего сделаны маленькие девочки. (Opie & Opie, 1997, стр. 116-117)

Кроме того, учителя должны избегать подсознательного предпочтения одного пола по сравнению с другим, тщательно планируя, какие рифмы должны использоваться на протяжении всего курса, и уравновешивая количество символов обоих полов, которые представлены как в положительном, так и в отрицательном свете.

Иллюстрации

Сопровождающие иллюстрации представляют собой важную часть детского восприятия рифмы, особенно когда она написана на иностранном языке, поскольку картинки помогают понять и могут служить в качестве основы. Следовательно, из-за «огромного потенциала обучения путем взгляда» (Salisbury & Styles, 2012, стр. 79) необходимо также установить критерии для использования иллюстраций, касающиеся изображения персонажей, как людей, так и животных, обстановки и действий. они занимаются и синхронизацией иллюстраций с текстом.

Человеческие персонажи. В дополнение к соображениям содержания следует уделять внимание гендерным репрезентациям в иллюстрациях, а учителям следует избегать показывать детям только изображения, соответствующие стереотипным представлениям каждого пола. Гендерная предвзятость может быть выражена путем выбора стереотипной одежды и причесок для персонажей, что не отражает широкий спектр практик, которые современные дети практикуют сегодня. Кроме того, язык тела и выражения лица должны иметь равное распределение для мужчин и женщин.Таким образом, как женские, так и мужские персонажи должны иногда изображаться в спортивной позе, которая сигнализирует об уверенности в себе и напористости или ее отсутствии, например, а также как мужские, так и женские персонажи должны быть изображены с выражением [Конец страницы 34] широкий спектр эмоций на их лице, независимо от того, что стереотипно считается «подходящим» для каждого пола. Кроме того, принимая во внимание ограничивающие эффекты растущей сегрегации в современном детском мире, основанные на дихотомии розового и синего (Wong & Hines, 2014), иллюстрации, сопровождающие рифмы, используемые в классе, не должны служить цели укрепления этого стереотипа, а вместо этого представьте оба пола в сочетании с разнообразием цветов.

Использование цвета также является важным фактором при изображении персонажей разных рас и национальностей. Везде, где текст рифмы не ограничивает изображение, иллюстрации должны содержать разнообразный набор символов, независимо от того, имеют ли дети в данной стране или нет возможность фактически встретиться с представителями соответствующих рас или наций. (Prosic-Santovac, 2007, стр. 432), поскольку такая практика расширит их взгляды и поможет развить терпимость по отношению к тем группам в их непосредственном окружении, которые отличаются от них самих.Само собой разумеется, что здесь также следует избегать любых стереотипных или негативных представлений. То же самое верно для изображений стариков или инвалидов или тех, кто принадлежит к низшему социально-экономическому классу, поскольку некоторые популярные рифмы, часто перепечатываемые в современных коллекциях, содержат персонажей, принадлежащих к этим группам, например старуха, которая жила в туфле »или« Был кривой человек »(Комер, 2008, стр. 6, 9). Следовательно, при соблюдении этих критериев иллюстрации, сопровождающие рифмы, могут служить инструментом для развития прочной основы терпимости в классе, что особенно важно в среде с учащимися с особыми потребностями.

Животные персонажи. В детских стишках часто используются персонажи животных, и поэтому они могут быть полезным инструментом при обучении детей словам, связанным с животными, «контекстуализируем новый словарный запас и предоставляем детям новые возможности применения приобретенных знаний» ( Просич-Сантовац, 2009а, с. 50). Исследования показали, что «обучение детей по книжкам с картинками облегчается реалистичными иллюстрациями» (Tare, Chiong, Ganea & DeLoache, 2010, p. 395), поэтому именно эти, а не антропоморфные иллюстрации следует чаще использовать в обучении, по крайней мере, во время обучения. начальные этапы обучения.Однако, чтобы продвигать эгалитарный взгляд на мир и всех его жителей и «биологическую модель, в которой люди являются одним из видов животных» (Waxman, Herrmann, Woodring & Medin, 2014, стр. 7), это сомнительно, должно ли [Конец страницы] антропоморфное изображение животных вообще найти свое место в обучении английскому языку молодых учащихся, особенно с целью поддержки межучебного обучения, поскольку такая практика может мешать обучению естествознанию.Утверждение, что антропоцентрическая точка зрения универсально предшествует биологической в ​​развитии детей (Carey, 1985), недавно оспаривалось, и было показано, что «антропоцентрическая модель, демонстрируемая маленькими городскими детьми, не является универсальной отправной точкой для развития, но сама по себе является культурной. -инфекция, вероятно, отражает чувствительность городских детей к антропоцентрической культурной модели, которая передается в рамках дискурса их сообществ » (Medin, Waxman, Woodring & Washinawatok, 2010, p.206). Тем не менее, поскольку антропоморфизация персонажей животных на иллюстрациях, сопровождающих детские стишки, является распространенной практикой, и, таким образом, ее трудно избежать, отбор следует производить на основе уровня антропоморфизма, который предпочтительно должен быть низким (например, гусь на рис. ), при этом животное сохраняет как можно больше оригинальных черт, включая естественные гендерные маркеры, характерные для данного вида. Однако следует избегать человеческих гендерных маркеров, наряду со стереотипными образами (рисунки 4 и 5), которые помогают идентифицировать пол либо открыто, либо с помощью тонких приемов, таких как добавление ресниц только животным, воспринимаемым как самки, что усиливает понятие женского пола как отмеченного. .

Рис. 3. Передняя обложка, Моя самая первая мать-гусь (1996), Иона Опи (редактор) и Розмари Уэллс (ил.)
Рис. 4. Передняя обложка, Лучшая мать-гусь за все время (1999) Ричарда Скарри (рис.)
Рис. 5. Передняя обложка, Mother Goose (1999) Сильвии Лонг (илл.) [Конец страницы 36]

Параметры и действия, в которых участвуют персонажи. Не менее важным, чем представление самих персонажей, является представление условий, в которых они находятся, и действий, которыми они занимаются, особенно в тех случаях, когда текст рифмы не предлагает каких-либо конкретных .Ни то, ни другое не должно отражать какую-либо форму дискриминации или соответствовать предвзятости, например патриархальный, практика любого рода. Обычно сам контент сигнализирует о неуместности использования рифмы в обучении, как в примере с известной рифмой «Петр, Петр, Пожиратель тыкв», где дословный перевод слов в образы приводит к представлению детям женского персонажа. которая смиренно принимает заключение в домашнем хозяйстве с улыбкой на лице, в то время как мужской персонаж свободно действует в рамках общественного достояния (см. рис. 6).

Рисунок 6. «Питер, Питер, Пожиратель тыкв» (Comer, 2008, p. 17). Воспроизведено с любезного разрешения Hinkler Books, Австралия

В этом случае, если учителя явно не желают начать обсуждение гендерных качеств, было бы целесообразно обратиться к альтернативным источникам как для иллюстрации, так и для текста, которые представляют человеческие отношения в более позитивном свете, как в случае следующий стишок, «Мистер и миссис Тыквенный пожиратель», взят из «Отец Гандер» Детские стишки (1994):

Петр, Питер, тыквояд,
Имел жену и хотел оставить ее себе.
Относился к ней с уважением,
Она осталась с ним и обняла его за шею! (Ларче, 1994, с. 36)

Иллюстрация, сопровождающая альтернативную рифму, представляет собой ту же метафору для дома, тыквы, но с дверями, открытыми в мир, в то время как жена и муж стоят на вершине, объединенные и свободные (Larche, 1994, стр. 37).

Синхронизация с текстом. В контексте раннего изучения языка полезно определить различие между иллюстрированными книгами по главам и книжками с картинками.Джалонго (2004) определяет книгу как иллюстрированную, если «рисунки периодически помещаются в текст», тогда как в книге с картинками «читаются и слова, и изображения, а изображения расширяются, [Конец страницы 37] поясняют , дополнять или заменять слова »(стр. 11). У каждого из них есть свое место в обучении английскому языку, в зависимости от возраста и уровня знаний учащихся. Таким образом, в самом начале рекомендуются книжки с картинками, предпочтительно содержащие только один детский стишок и, по крайней мере, одну полную иллюстрацию на строку текста в том смысле, что все лексические слова представлены на картинке, которая сопровождает строку.Эллис и Брюстер (2014) рекомендуют, чтобы иллюстрации в книжках с картинками «синхронизировались с текстом, чтобы помочь прояснить и поддержать обучение» (стр. 18), и это позволяет учителю сначала указывать на отдельные элементы или действия, чтобы сформировать обучение, а затем позволяет ребенку играть активную роль, помимо чтения или пения. Здесь «простое отношение изображения и слова» (Mourão, 2011, стр. 11) с отображением изображений и слов, передающих одну и ту же информацию, означает, что дается очень мало дополнительной информации, чтобы запутать или отвлечь учащегося.Переход к иллюстрированным книгам должен быть постепенным, с использованием сначала книг, которые содержат рифмы, уже встречающиеся в книжках с картинками, причем каждая рифма сопровождается одной иллюстрацией в симметричном взаимодействии, что подразумевает, что « слова и картинки рассказывают одну и ту же историю, по сути, повторяя информацию в различные формы общения »(Николаева и Скотт, 2000, с. 225).

Язык

Поскольку основной целью включения стишков в обучение английскому языку молодых учеников является изучение языка, этому аспекту детских стишков также следует уделить должное внимание.Следовательно, критерии выбора с лингвистической точки зрения должны включать отбор рифм на основе соответствующего уровня используемого языка, потенциала изучения языка, который предлагают рифмы, и их потенциала для развития деятельности, связанной с рифмой. Нет необходимости дополнительно подчеркивать, что язык рифм, используемых в классе, ни в коем случае не должен быть оскорбительным. (4]

Соответствующий уровень. Исследования подтвердили очевидный постулат о том, что «если дети не могут понять смысл стихотворения, им оно вряд ли понравится» (Stagg Peterson & Swartz, 2008, стр.30). Так, Curtain и Dahlberg (2010) предлагают использовать рифмы с ограниченным словарным запасом, « совместимые с языком, используемым в классе, чтобы слова и концепции в песне усиливали или вводили материал, используемый для многих других занятий в учебной программе » (стр. 396). Такой выбор должен подкрепляться повторяющимся языком, и, если [Конец страницы] сопровождается мелодией, детские стишки должны представлять «ограниченную музыкальную задачу, особенно в начальных классах», чтобы не затмевать языковые цели (Занавес И Дальберг, 2010, стр.396). Следует избегать архаичных или неправильных грамматических построений, присутствующих в следующей рифме, или, по крайней мере, исправлять их, чтобы они соответствовали современным нормам, поскольку их использование может привести к ошибочному усвоению языковых структур на ранних этапах обучения:

Том, Том, сын волынщика,
Украл свинью, и он сбежал ;
Свинья была съела
И Том был избит ,
И Том с воем пошел по улице. (Опи и Опи, 1997, стр.493; курсив мой)

Васкес, Хансен и Смит (2010) предлагают использовать такие рифмы на уровне средней школы с целью их переписывания и обсуждения различных грамматических понятий, и, хотя это не применимо к большинству молодых учащихся, аналогичные упражнения можно использовать в группе. молодых учеников в возрасте около 10-12 лет, которые разделяют особый интерес к грамматическим особенностям языка.

Возможности изучения языков. Помимо расширения словарного запаса и, косвенно, знания грамматики, детские стишки следует проверять на предмет других возможностей изучения языка.Так, например, детские стишки Азбуки гуся «имеют долгую историю в классе», наряду с числами и счетными стишками, «поскольку педагоги давно знают, что обучение может быть забавным, и что забавное обучение легче усваивается» (Деламар , 2001, с. 76, 89). Однако из-за их архаичного происхождения некоторые детские стишки в корпусе Mother Goose не обязательно будут содержать, например, все буквы алфавита, поэтому учителям следует выбирать те стишки, которые были обновлены, чтобы включать в себя все буквы. набор из 26 букв, известных в современном алфавите »(стр.77). Кроме того, звуки в рифмах могут использоваться для отработки произношения, и их следует проверять на наличие аллитерации, которая «очень часто используется в скороговорках» 5 (Prosic-Santovac, 2012b, стр. 2), а также в первой строке следующего стишка:

Один м исты, м oisty, м орнинг,
В пасмурную погоду,
Там я встретил старика
Одетый весь в кожу;
Весь в коже, [Конец страницы]
С кепкой под подбородком.
Как дела, и как дела,
А как дела опять ? (Opie & Opie, 1997, с. 370; курсив мой)

Рифмы, которые предлагают множество возможностей, обеспечивают больший потенциал для обучения, как в предыдущем примере, где последние две строки могут помочь обучающимся функциям обучения языку, помогая понять, как люди вели себя в прошлом и приводя к введение более современных формулировок: в современном английском «How are you?» является обычным приветствием, а «How do you do?» используется только в формальном вступлении.

Возможности для развития деятельности. Самое важное, что следует учитывать при использовании рифм в обучении английскому языку, это то, что они «наиболее эффективны, когда они являются неотъемлемой частью учебной программы, выбранной с учетом их связи со всеми видами деятельности и словарного запаса во время урока и не рассматриваются как надстройка или наполнитель времени »(Curtain & Dahlberg, 2010, p. 396). Более того, в тематическом обучении рифма может даже представлять центральный момент в обучении.Следовательно, рифмы, которые предлагают больше возможностей для развития задач до, во время и после представления рифм, должны иметь приоритет над теми, которые не могут быть хорошо использованы различными способами. Таким образом, например, некоторые из действий перед презентацией могут включать введение словарного запаса посредством имитации, изображений или марионеток, игр, связанных со словарным запасом в рифмах или предсказании содержания, с использованием облаков слов, созданных различными генераторами облаков слов, которые также можно использовать для реконструкции рифмы или повторного использования впоследствии для написания новой рифмы или исправления (Copland, Garton & Davis, 2012, стр.102-103). Что касается самой презентации, помимо чтения или пения стишка учителем, полезно выбирать стишки, которые также могут сопровождаться аудио- или видеозаписью. Действия после презентации (в Таблице 1) могут включать устные и письменные задания, а также другие связанные с ними занятия в классе, такие как чтецкий театр (Fredericks, 2007) или задания по декоративно-прикладному искусству (дополнительные идеи о мероприятиях см. В Commins (1988), Hamner (2003) и Норрис (1998), например). [Конец страницы 40]

Таблица 1.Примеры дополнительных мероприятий

Заключение

Использование детских стишков при обучении английскому языку юных и совсем маленьких учеников дает множество преимуществ, поскольку они могут способствовать языковому и личностному развитию детей различными способами.Наряду с другими литературными произведениями детские стишки часто используются как «средство наставления и обучения», и «поскольку взрослый играет огромную роль в процессе предоставления детям материала для чтения, уроки, присущие этой литературе, действуют как барометр идеология и принципы общества, которое производит и потребляет такие произведения »(Голуэй, 2008, с. 7). Поскольку многим стишкам Mother Goose более ста лет, в этой статье были определены критерии, которые могут помочь воспитателям сделать выбор стишков, которые будут использоваться в обучении, которые помогут, а не противоречат современным целям в образовании детей.Критерии, включающие проверку содержания стишков, сопровождающих иллюстраций и используемого языка, были разработаны с целью содействия использованию детских стишков в обучении английскому языку, а не [Конец страницы 41] только как «просто ресурсы для обучения грамоте », но также как мощный инструмент обучения« пониманию условий человеческого существования »(Cremin et al., 2009, p. 101) и распространения идей эгалитаризма и толерантности.

Критерии сгруппированы по трем категориям и представлены соответственно для удобства пользования.Однако не все из них будут иметь одинаковый вес с точки зрения актуальности в разных учебных ситуациях, что будет сильно зависеть от контекста, в котором используются рифмы. Если, например, рифмы включены в межклассное учебное занятие или тематический блок обучения с акцентом на особенности животных, реалистичные изображения животных будут иметь первостепенное значение и будут иметь гораздо большее значение, чем в уроке, менее ориентированном на науку. Таким образом, учителя должны будут решить, насколько важны отдельные критерии, исходя из имеющегося у них учебного контекста, а иногда даже не применять их вообще при работе с очень маленькими учениками, которые в начале своего пути изучения английского языка , любят создавать « случайные узоры, которые приятны на слух, но смысл которых может быть абсурдным или неясным » (Cook, 1997, стр.228). Они могут обращаться с устаревшим языком, например, только ради ритма, «принимая рифму или ее фрагменты как ритмический звук без смысла» (Cook, 2000, с. 25). Тем не менее, многие из морально, лингвистических и психолого-педагогических критериев действительно имеют значение для большинства обучающих ситуаций, и даже если некоторые рифмы используются на ранних этапах без ссылки на них, детей следует поощрять критически осмыслить эти вопросы позже. , более продвинутые стадии, как с точки зрения обучения, так и с точки зрения когнитивного развития.Это можно сделать путем тщательного планирования и создания возможностей для пересмотра рифм в спиральной учебной программе, а также развития « идей многократно, опираясь на них, пока учащийся не усвоит полный формальный аппарат, который им сопутствует » (Bruner, 2009, p. 13).

Банкноты

¹ Например, хорошо известный детский стишок «Кольцо из роз» имеет свои параллели в других культурах (Opie & Opie, 1997, p. 435).

² Некоторые рифмы прямо не объявляют издевательство неправильным, но представляют его беззаботно, как, например, этот, который описывает физическое издевательство над инвалидом: «Как я шел [Конец страницы 42] чтобы продать свои яйца, / Я встретил человека с кривыми ногами; / Кривые ноги и кривые пальцы ног, / я споткнулся о его пятки, и он упал носом »(Opie & Opie, 1997, p.259). Учителя должны будут проявлять здравый смысл, принимая во внимание возраст учащихся и общую зрелость, если они выберут такой стишок в классе в качестве подсказки для обсуждения.

³ Одним из таких последующих действий может быть, например, переписывание рифмы таким образом, чтобы избежать гендерной сегрегации, путем замены существительных «девочки» и «мальчики» на инклюзивные и неспецифические по полу существительные «дети» ( или неформальные «дети», если важно сохранить количество слогов) и создание модифицированных, более позитивных описаний: «Из чего сделаны маленькие детей ? / Из чего сделаны маленькие детей ? / Kisses и hugs , / И божьих коровок , / Вот из чего сделаны маленькие детей .’

⁴ Примеры оскорбительного употребления речи присутствуют в следующих рифмах: «Ина, мина, мина, мо, / Поймай негра за палец ноги; / Если он визжит, отпустите его, / Иина, миена, мина, мо »(Opie & Opie, 1997, стр. 184; курсив мой) и« Качели, Марджери Доу, / Продал свою кровать и лег на солому; / Разве она не была грязной шлюхой / Чтобы продать свою кровать и лежать в грязи »(с. 351).

⁵ Следует проявлять осторожность при использовании скороговорок детям, у которых низкая самооценка по тем или иным причинам, так как скороговорки часто сопровождаются ошибочным выполнением скороговорок и большим количеством смеха.Если учитель не успокаивает, за такой деятельностью может последовать «уход детей как от рассматриваемой деятельности, так и от непосредственной социальной группы» (Prosic-Santovac, 2009b, p. 160).

Библиография

Основные тексты

Аноним. (1815 г.). Сборник песен Томми Тамб: Для всех маленьких мастеров и промахов: их пели им медсестры, пока они сами не научатся петь. Глазго: J. Lumsden & Son. Получено из архива https: //.org / details / tommythumbssongb00loveiala

Комер, К. (2008). Сборник «Мои детские стишки». Хизертон Виктория: Книги Хинклера.

Ларче, Д. У. (1994). Отец Гандер Детские стишки: Поправка о равных стишках . Санта-Барбара Калифорния: Advocacy Press. [Конец страницы 43]

Опи И. и Опи П. (1997). Оксфордский словарь детских стишков (2 ^nd изд.) . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Дополнительные тексты

Бланд Дж. (2013). Детская литература и расширение прав и возможностей учащихся. Дети и подростки в обучении английскому языку . Лондон и Нью-Йорк: Bloomsbury Academic.

Бланд Дж. (2015). Грамматические шаблоны со стихами для детей. В J. Bland (Ed.), Преподавание английского языка учащимся младшего возраста: Критические проблемы в обучении языку с 3–12-летними . Лондон и Нью-Йорк: Bloomsbury Academic, стр.147-66.

Брунер Дж. (2009). Процесс обучения . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Кэмпфилд Д. Э. и Мерфи В. А. (2013). Влияние просодического ввода в классе второго языка: Стимулирует ли он усвоение ребенком порядка слов и функциональных слов? Журнал изучения языков , 1-19. DOI: 10.1080 / 09571736.2013.807864

Кэмпфилд Д. Э. и Мерфи В. А. (2014). Выявлена ​​имитация в поисках влияния языкового ритма на усвоение ребенком L2.Система , 42, 207-219.

Кэри, С. (1985). Концептуальные изменения в детстве . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Комминс, Э. (1988). Уроки от мамы-гусыни . Атланта: Издательская группа Humanics.

Кук, Г. (1997). Языковая игра, изучение языков. ELT Journal, 51 (3), 224-231. Получено с http://203.72.145.166/ELT/files/51-3-4.pdf

.

Кук, Г. (2000). Language Play. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Копленд, К., Гартон, С. и Дэвис, М. (2012). Crazy Animals и другие занятия по обучению английскому языку школьников. Лондон: Британский Совет. Получено с https://www.teachingenglish.org.uk/sites/teacheng/files/B369-Young-Learners-Activity-Book_v10.pdf

Cremin, T., Bearne, E., Dombey, H. & Lewis, M. (2009). Креативное преподавание английского языка. Абингдон / Оксон: Рутледж.

Кристалл, Д. (2001). Языковая игра .Чикаго: Издательство Чикагского университета. [Конец страницы 44]

Занавес, Х. и Дальберг, К. А. (2010). «Языки и дети»: новые языки для школьников, классы K – 8 (4 ^-е изд.) ». Бостон, Нью-Йорк: Пирсон.

Дэвис Б. (2003). Лягушки, улитки и феминистские сказки: дети дошкольного возраста и пол . Кресскилл, Нью-Джерси: Hampton Press.

ДеКастро, А. (2000). Преподавание языковых навыков с помощью детских стишков .Вестминстер: ресурсы, созданные учителем.

Деламар, Г. Т. (2001). Мать-гусь: от питомника до литературы. Линкольн, NE: iUniverse.

Эллис, Дж. И Брюстер, Дж. (2014), Скажи это еще раз! Новый справочник для учителей начальных классов ( 3 ^rd ed.). Лондон: Британский совет. Получено с http://www.teachingenglish.org.uk/sites/teacheng/files/D467_Storytelling_handbook_FINAL_web.pdf

Фишер, К. Дж. И Натарелла, М.А. (1982). Предпочтения детей младшего возраста в поэзии: национальный опрос учащихся первого, второго и третьего классов. Исследования в области преподавания английского языка, 16 (4), 339-354.

Фредерикс, А. Д. (2007). Театр читателей «Мать гусь» для начинающих читателей. Вестпорт, Коннектикут и Лондон: безлимитные библиотеки.

Голуэй, Э. А. (2008). От детских стишков к национальности: детская литература и создание канадской идентичности. Нью-Йорк и Лондон: Рутледж.

Гарднер, Х. (2011). Фреймы разума: теория множественного интеллекта . Нью-Йорк: Основные книги.

Гон, И. (2013). Гуманизирующее обучение английскому языку юных учеников с помощью детской литературы. C Журнал «Детская литература на английском языке» , 1 (1), 39-57.

Гордон, Т. (2007). Обучение детей младшего возраста второму языку . Вестпорт: Прегер.

Хамнер, Д. (2003). Растущие читатели и писатели с помощью Mother Goose.NCTE, без разбивки на страницы. Получено с http://www.readwritethink.org/classroom-resources/lesson-plans/growing-readers-writers-with-83.html

.

Хармер, Дж. (2012). Основные знания учителя: основные концепции преподавания английского языка . Эссекс: Пирсон. [Конец страницы 45]

Хаузер-Крам, П., Ньюджент, Дж. К., Тис, К. М. и Трэверс, Дж. Ф. (2014). Развитие детей и подростков . Хобокен, Нью-Джерси: Джон Уайли и сыновья.

Хорнер, К., & Ryf, В. (2007). Творческое преподавание: английский в младших классах и начальной школе. Нью-Йорк: Рутледж.

Джалонго, М. Р. (2004). Дети младшего возраста и иллюстрированные книги (2 ^{-е изд.} ). Вашингтон: Национальная ассоциация образования молодежи. Получено с http://naeyc.org/store/files/store/TOC/160.pdf

Леви Р. (2008). «Третьи пространства» — это интересные места: применение «теории третьего пространства» к построению детьми ясельного возраста самих себя как читателей. Журнал по грамотности детей младшего возраста, 8 (1), 43–66.

МакКлюр, А. А. (2003). Дети, реагирующие на стихи: век исследований и комментариев. В Л. Павонетти (ред.), Воспоминания детской литературы: проблемы, тенденции и любимые книги. Санта-Барбара, Калифорния: Безлимитные библиотеки, стр. 73-89.

Медин, Д., Ваксман, С., Вудринг, Дж. И Вашинаваток, К. (2010). Ориентация на человека не является универсальной чертой рассуждений маленьких детей: культура и опыт имеют значение при рассуждении о биологических объектах. Когнитивное развитие, 25 (3), 197–207. DOI: 10.1016 / j.cogdev.2010.02.001

Mourão, S. (2011). Демистификация книги с картинками. На английском языке: The British Council

Журнал для учителей английского языка в португалоговорящих странах , 11-15 Получено с http://issuu.com/britishcouncilportugal/docs/inenglishdigital_01

Николаева, М. и Скотт, К. (2000). Динамика коммуникации книжки с картинками. Детская литература в образовании, 31 (4), 225-39.

Норрис Дж. (1998). Учимся с потешками . США: Moor Educational Publishers.

Пинтер, А. (2006). Обучение молодых людей, изучающих язык . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Просич-Сантовац, Д. (2007). Негативные педагогические послания в стишках «Мама Гусь». В В. Лопичич и Б. Мисич-Илич (ред.), Язык, литература, политика . Ниш: Философский факультет, стр. 425-438. Получено с https://www.academia.edu/11674610/Negative_Pedagogical_Messages_in_Mother_Goose_Nursery_Rhymes [Конец страницы 46]

Просич-Сантовац, Д.(2009a). Использование матушки гуся в домашних и школьных условиях. Белград: Фонд Андреевича. Получено с https://books.google.rs/books? id = qrf2CDD7fwsC & dq = home + and + school + use + of + mother + goose & source = gbs_navlinks_s

Просич-Сантовак, Д. (2009b). Использование скороговорок в обучении английскому языку. Ежегодный обзор философского факультета, 34 (1), 159-169. Получено с https://www.academia.edu/ 12538554 / The_Use_of_Tongue_ Twisters_in_EFL_Teaching

Просич-Сантовац, Д.(2012a). Английские сказки и детские стишки: взгляд на образ жизни в прошлом. (Неопубликованная докторская диссертация). Философский факультет, Нови-Сад.

Просич-Сантовак, Д. (2012b). Стихи и язык в стишках «Мать Гусь». Facta Universitatis , 10 (1), 1-9. Получено с http://facta.junis.ni.ac.rs/lal/lal201201/lal201201-01.pdf

Рейли В. и Уорд С. (2003). Очень маленькие ученики. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Риксон С. (1996). Роль веселых и игровых занятий в обучении юных учащихся. В К. Брамфит, Дж. Мун и Р. Тонге (ред.), Преподавание английского языка детям: от практики к принципу . Эссекс: Лонгман, стр. 33-48.

Солсбери, М. и Стайлз, М. (2012). Детские книжки с картинками: искусство визуального повествования. Лондон: Издательство Лоуренса Кинга.

Скотт В. А. и Итреберг Л. Х. (1991). Обучение детей английскому языку .Лондон и Нью-Йорк: Лонгман.

Шин, Дж. К. и Крэндалл, Дж. (2014). Обучение школьников английскому языку: от теории к практике. Бостон: National Geographic Learning.

Стэг Петерсон, С. и Шварц, Л. (2008). Хорошие книги имеют значение : Как выбирать и использовать детскую литературу, чтобы помочь учащимся расти как читатели . Онтарио: Издательство Пембрук.

Таре, М., Чионг, К., Ганеа, П. и ДеЛоаш, Дж. (2010). Лучше меньше, да лучше: как манипулятивные функции влияют на обучение детей по книжкам с картинками. Журнал прикладной психологии развития, 31 (5), 395-400. Получено с http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2952631/ [Конец страницы 47]

Терри А. (1974). Детские предпочтения в поэзии: национальное обследование учащихся старших классов начальной школы. Урбана, Иллинойс: Национальный совет преподавателей английского языка.

Васкес А., Хансен А. Л. и Смит П. К. (2010). Преподавание языковых навыков для изучающих английский язык . Нью-Йорк: Рутледж.

Вонг, И. В. и Хайнс, М. (2014). Влияние цветовой кодировки пола на типичную для ребенка игру с игрушками. Архив сексуального поведения, без страницы. DOI: 10.1007 / s10508-014-0400-5

Ваксман, С. Р., Херрманн, П., Вудринг, Дж. И Медин, Д. Л. (2014). Люди (на самом деле) — животные: чтение книжек с картинками влияет на то, как пятилетние городские дети строят отношения между людьми и животными. Developmental Psychology, 5 , без страницы.DOI: 10.3389 / fpsyg.2014.00172. [Конец страницы 48]

100 лучших детских стишков всех времен (обновлено на 2021 год)

«Это набор книг, который стоит на книжной полке каждого ребенка младенческого и дошкольного возраста. Он также станет прекрасным подарком для детского душа». — Сан-Франциско Книжное обозрение

Три очаровательных персонажа в трех очаровательных настольных книгах: Эти умные повороты на время обеда, сна и уборки порадуют всех маленьких беспорядков, придирчивых едоков и полуночников в вашем доме. жизнь.В веселой и ироничной интерпретации классических проблем родителей дети и взрослые будут наслаждаться забавными сюжетными линиями и связанными с ними дилеммами.

• В этот набор входят три бестселлера …

подробнее «Это набор книг, который должен быть на книжной полке каждого ребенка младшего и дошкольного возраста. Он также станет прекрасным подарком для детского душа». — Сан-Франциско Книжное обозрение

Три очаровательных персонажа в трех очаровательных настольных книгах: Эти умные повороты на время обеда, сна и уборки порадуют всех маленьких беспорядков, придирчивых едоков и полуночников в вашем доме. жизнь.В веселой и ироничной интерпретации классических проблем родителей дети и взрослые будут наслаждаться забавными сюжетными линиями и связанными с ними дилеммами.

• В этот бокс-набор входят три бестселлера: Little Pea , Little Owl и Little Oink
• Благодаря милым сюжетным линиям с красивыми упрощенными иллюстрациями они быстро станут любимыми в семье

Читатели знакомы с Утка! Кролик! , Я желаю вам большего

Автор бестселлеров Эми Кроуз Розенталь была писательницей из Чикаго. Она является автором всех трех книг, включенных в эту книгу, а также нескольких других книг по торговле для детей и взрослых.

Джен Корас окончила школу дизайна в Род-Айленде со степенью бакалавра искусств в области иллюстрации. Уроженка Нью-Джерси, она сейчас живет в Провиденсе, Род-Айленд.

Прекрасно дополнит любую коллекцию детских книг.

меньше

Как писать детские стишки

Написание детских стишков может показаться детской забавой, и, безусловно, дети способны их писать.Но популярные детские стишки, знакомые англоговорящим детям, восходят к поэтам Англии XIX века. Написание детских стихотворений может быть увлекательным занятием для учащихся разного возраста.

Чтение как предварительная подготовка

Обучение детским стишкам часто подпадает под стандарты чтения, связанные с поэзией, но их также можно научить, чтобы они научили студентов писать собственные стишки. Прочтите различные детские стишки, чтобы ознакомиться с их стилем, составными частями и схемами рифмования.Чтение в целом помогает писателям стать лучше. Некоторые типы детских стишков для чтения включают стишки для пальцев, такие как «The Itsy, Bitsy Spider», стишки в ладоши, такие как «Pat-a-cake, pat-a-cake», и такие стишки, как «One, Two, Buckle My Shoe» . »

Review Word Families

Большинство учеников учатся создавать рифмующиеся пары слов в детском саду и продолжают практиковать этот навык в начальной школе. Даже первые писатели будут иметь некоторое представление о стишках и смогут научиться писать короткие детские стишки с посторонней помощью.Просмотрите семейства рифмующихся слов или образцы, чтобы проиллюстрировать, как рифмовать пары слов. Используйте словарь рифм или составьте список возможных вариантов рифмования.

Короткий рассказ с рифмами

Традиционные стишки часто имели не очень веселое происхождение, но они были адаптированы для развлечения детей. Сегодняшние детские стишки — это короткие рифмующиеся рассказы, предназначенные для детей и написанные в простых рифмующихся схемах, которые детям нравится повторять. Слова часто содержат повторения. Выберите тему для своего рифмы, которая включает в себя животное, действие и обстановку.Мозговой штурм рифмуются пары слов, чтобы структурировать рифму. Напишите несколько коротких стихов, рассказывающих историю с помощью простых рифм.

Написать другую версию

Написание может оказаться непростой задачей для каждого молодого автора. Для тех, кто испытывает затруднения или предлагает альтернативное занятие, попросите учащихся переписать знакомую рифму с другим или современным элементом. Новая версия детских стишков может, например, содержать новый персонаж, сюжет или обстановку, но сохранять тот же образец рифмы.В качестве альтернативы могут измениться только рифмующиеся слова, а все остальное может остаться прежним.

Очарование детских стихов

Содержание

1. Введение

2. Происхождение детских стишков

3. Характеристика детских стишков

4. Различные типы детских стихотворений

5. Детские стихи в начальных классах

6. Исследование влияния детских стишков на чтение и письмо

7.Вывод

Библиография

1. Введение

Детские стишки имеют давнюю традицию в Великобритании. Взрослые до сих пор помнят короткие стихи, которые родители рассказывали им в детстве. Итак, эти рифмы — часть английской культуры.

На уроках английского языка ученики начальных классов немецкого языка также должны познакомиться с английской культурой, чтобы получить представление о жизни детей в чужой стране. Культурная осведомленность является частью учебной программы.Детские потешки важны в жизни английских детей. Так что немецкие дети должны узнать об этом. Рифма, ритм и отрывки полезны для изучения языка. Рифмы помогают детям узнать структуру предложения на английском языке.

Эти аргументы показывают, что молодые люди, которые хотят стать учителями начальных классов, должны знать о детских потешках. Откуда они? Что в них такого захватывающего? Полезны ли они в начальной школе? В этом очерке я хотел бы узнать об этом.

2. Происхождение детских стишков

Детские стишки — это устная литература, с которой сталкиваются дети. Сначала — когда они еще младенцы — матери поют им колыбельные. Здесь мелодия важнее слов (vgl. Opie, 2002, стр. 177).

«Колыбельные — это детские стишки, всеобъемлющий сборник песен и стихов, которые помогают взрослым умиротворять и развлекать детей от рождения до 5 лет». (Опи, 2002, стр. 177).

В восемнадцатом веке детские стишки были известны как Mother Goose Rhymes . В 1806 году Энн и Джейн Тейлор продвинули Рифм для детской комнаты . Джеймс Кендрю из Йорка написал свое издание Детские стишки для развлечения детей . Оксфордский сборник детских стишков Опи и Опи, изданный в 1955 году, также известен как сборник детских стишков (vgl. Opie, 2002, стр. 177). Сегодня название детских стихов используется в Англии, название Mother Goose song используется в Америке (vgl.Опи и Опи, 1969, стр. 1).

Термин детский стишок возник в третьем десятилетии 19 века. В журнале Blackwood Edinburgh Magazine этот термин впервые был использован в июле 1824 года. Там анонимный писатель — возможно, Джон Уилсон — опубликовал эссе «О детских стишках в целом». Другими названиями детских стишков были песни, частушки, песни Томми Тамба или песни Матушки Гусыни (vgl. Opie and Opie, 1969, стр. 1).

Детские стишки предлагают некоторую информацию о нашей социальной истории.Раньше было обычным делом, что дети приучались к похабным анекдотам или застольным песням. В 17-18 веках детей считали «взрослыми в миниатюре». На фотографиях они одеты как взрослые.

«Поведение и сила понимания, которые, как мы считаем, от них ожидаются, были такими же, как у взрослого. Многие родители не видели ничего необычного в том, что их дети слышат ненормативную лексику или смакуют крепкие напитки. И поведение было не таким смущающим, как сегодня ». (vgl. Opie and Opie, 1969, стр. 5).

До девятнадцатого века было найдено очень мало детских стишков.

«Ссылки на стихи, известные сейчас в детской, в шестнадцатом и семнадцатом веках существуют в некотором количестве. К середине семнадцатого века почти наверняка был известен один из девяти рифм. По крайней мере, четверть, а скорее всего, более половины стишков старше 200 лет ». (Опи, 2002, стр. 179).

Большинство рифм должно быть датировано началом 17 века и далее (vgl.Опи и Опи, 1969, стр. 6). Из-за их анонимности и сложности их точного датирования часто встречаются странные интерпретации. «Игра подгонки исторических событий к рифмам особенно популярна в нынешнем веке». (Опи, 2002, стр. 179). Так называемые теневых личностей были предоставлены для большинства самых известных персонажей детских стишков (vgl. Opie, 2002, стр. 179).

[…]

.