Содержание
Нобелевская премия по литературе досталась Абдулразаку Гурне. Ранее среди фаворитов называли Людмилу Улицкую
Речь шла о списках букмекеров, о попадании в него российская писательница узнала от Business FM. В итоге лауреатом стал Гурна (уроженец Занзибара, который в молодости переехал в Великобританию) — «за бескомпромиссное и сострадательное проникновение в последствия колониализма и судьбу беженцев»
Танзанийский писатель Абдулразак Гурна. Фото: Henry Nicholls/Reuters
Обновлено в 17:15
Писательница Людмила Улицкая вошла в шорт-лист претендентов на Нобелевскую премию по литературе. Правда, речь о списках букмекеров. Причем, судя по ставкам, сделанным у одних, Улицкая вошла в пятерку фаворитов, а у других — в топ-3, наравне с японским писателем Харуки Мураками, кенийцем Нгуги Ва Тхионго и французской писательницей Анни Эрно.
Сама писательница узнала об этом от Business FM. Людмила Улицкая рассказала об отношении к премии и других номинантах:
— Я буду с интересом ждать, спасибо, что вы мне сказали, я не знала.
— Вы в шорт-листах разных букмекерских компаний.
— Да, я знаю, это уже не первый год. Но я не рассчитываю, так что не думаю, что смогу порадоваться с вами вместе. Анна Эрно — это единственная фамилия кроме Харуки Мураками, которая мне известна, остальных я не знаю. Так что посмотрим. Это интересно. Я не рассчитываю, честно говоря.
— Если это произойдет, Людмила Евгеньевна, можно поинтересоваться, как вы это воспримете?
— Я думаю, что это доставит удовольствие моим друзьям и вызовет большое раздражение у многих людей на свете. Я считаю, что уже победила, потому что в своей жизни предпочитаю второе место первому. Пребывание в шорт-листе — это и есть второе место. Так что я более чем довольна. Мне вполне достаточно. Я не знаю, каковы принципы Нобелевской комиссии. Единственное, что могу сказать по этому поводу, Нобелевская премия в последнее время не есть сугубо литературная премия. Там всегда учитываются какие-то политические, социальные моменты, и поэтому, скажем, я лично мирового «Букера» [Международная Букеровская премия], я не имею в виду премию «Русский Букер», как литературную премию ценю выше».
В 2020 году Улицкая тоже была среди главных претендентов на Нобелевскую премию, но тогда ее обошла американская поэтесса Луиза Глюк. Она получила Нобелевскую премию прямо у себя в саду. Из-за пандемии торжественная церемония награждения теперь проходит там, где живет лауреат.
Нобелевская премия по литературе — это типичный пример «черного лебедя». Лауреатом всегда становится тот писатель, кого меньше всего ожидали, говорит литературный критик Николай Александров:
Николай Александровлитературный критик
Среди фаворитов называли также африканского писателя Нгуги Ва Тхионго и канадскую писательницу и поэтессу Энн Карсон. В России они мало известны: Ва Тхионго последний раз переводили на русский язык в 1988 году, а книги Карсон на русском языке вообще не издавались. В Сети можно отыскать лишь несколько переводов ее стихов и поэмы «Стеклянное эссе».
Но Нобелевский комитет в итоге сегодня назвал другое имя: Абдулразак Гурна. Это британский писатель, который родился в 1948 году на Занзибаре (тогда остров был под контролем Великобритании, сейчас — часть Танзании) и, будучи студентом, переехал в Соединенное Королевство.
BREAKING NEWS:
The 2021 #NobelPrize in Literature is awarded to the novelist Abdulrazak Gurnah “for his uncompromising and compassionate penetration of the effects of colonialism and the fate of the refugee in the gulf between cultures and continents.” pic.twitter.com/zw2LBQSJ4j— The Nobel Prize (@NobelPrize) October 7, 2021
Премию ему дали «за бескомпромиссное и сострадательное проникновение в последствия колониализма и судьбу беженцев».
Добавить BFM.ru в ваши источники новостей?
Эскапизм, империализм и гаремы. Анализ жанра исэкай — Аниме на DTF
Или о том, как застой, национализм и видеоигры повлияли на лицо современного аниме
5217
просмотров
Отношение к азиатской поп-культуре, в особенности к манге и аниме, в русскоязычной среде непростое. Один из аргументов, почему они не нравятся людям, звучит примерно так: «В японских мультиках и комиксах постоянно используют одни те же сюжетные ходы». Эта претензия особенно справедлива в отношении исэкая — жанра о попадании в магические миры, в котором произведения легко спутать по описанию, персонажи похожи как две капли воды и каждый аспект сюжета уже был кем-нибудь да раскритикован. Жанра, которому ничто из этого не мешает быть популярным уже почти десять лет. В этой статье мы разберёмся, как устроен исэкай, с чем связан его успех и спорность и каковы исторические корни этой современной волшебной сказки.
Взглянем на жанр с научной точки зрения
«У меня мало друзей»
Вначале краткая заметка о том, стоит ли вообще серьёзно изучать эту тему. С одной стороны, исэкай — это лишь один из десятков способов начать историю; с другой, низкосортные, который не заслуживает внимания. Во-первых, эти аргументы взаимоисключающие. Так как многие видят в историях о попаднии в другой мир в лучшем случае горящую мусорку, одновременно ужасную и притягательную, а в худшем — просто мусорку, исэкай — это уже не только зачин. От такого захода чего-то ждут — конкретных характеров, ситуаций и конфликтов, а подобное подходит под определение жанра или направления в искусстве, которое не следует оставлять неизученным.
Во-вторых, при всех спорных местах исэкаев они популярны в Японии. В государстве с третьей экономикой мира и со столицей, которая несколько лет подряд была самым безопасным городом планеты, люди массово фантазируют о перемещении куда подальше. Учитывая, что воображение и конкретно творчество отражает настроения людей (можно вспомнить идеи Канта о мышлении образами из «Критики чистого разума», исследования сказок Владимира Проппа, психоанализ Фрейда, Юнга и Лакана), у нас есть ещё одна причина обсудить тенденцию. Поэтому эту статью можно считать в том числе (психо)анализом современного японского общества.
Что такое исэкай?
Исэкай (яп. «異世界», «Другой мир») — жанр японской литературы, а также комиксов, кинематографа, в первую очередь мультипликации, и видеоигр, которые часто представляют собой адаптации романов. Для простоты будем относиться к ним как к текстам и считать, что их пишут и читают. Определяющий критерий исэкая — главный герой (часто школьник или юноша-любитель аниме и игр, то есть отаку) попадает в другой, необычный для себя мир — перемещается магическим образом, реинкарнирует или вселяется в чужое тело. Большинство произведений в жанре ориентировано на мужскую подростковую и молодёжную аудиторию, то есть относятся к категориям сёнэн и сэйнэн.
Ближайшими родственниками исэкая можно назвать произведения о путешествиях во времени, особенно ненамеренном — то, что в отечественной литературе принято называть книгами о попаданцах. Разница состоит в том, что протагонисты исэкаев не путешествуют между вариациями одного мира, влияя на его будущее. Это попаданцы в иное место, которое осознаётся как чужое и практически не связано с исходным, то есть раздавленная бабочка не вызовет конец света, даже если жители одного мира пошлют в другой вертолёты под «Полёт валькирий». Иногда иной мир отсылает к историческому прошлому, однако всё ограничивается лишь стилистикой определённого периода.
О «Полёте валькирий» — это не шутка. Мы обсуждаем серьёзные вещи («Врата»)
Несмотря на возможную историчность (или фантастичность: есть и меха-исэкаи), практически всегда речь идёт о фэнтези-мире. При этом исэкай нельзя целиком описать фразой «Вася-кун из 11-Б или Василий-сан попадает во “Властелин колец”». В современных произведениях чаще используется эстетика не классического фэнтези, но фэнтезийных ролевых настольных и компьютерных игр. Стандартные правила мира — наличие магии, средневековые технологии, сосуществование нескольких рас — дополняются игровыми условностями — системами прокачки и обучения через очки и уровни, системой квестов и наград и т.п. В результате пресловутый другой мир оказывается не таким уж другим, представляя собой привычное многим виртуальное пространство. Как пример можно привести «Мастера меча онлайн». Завязка сюжета заключается в том, что игроки в MMORPG с полным погружением оказываются заперты в виртуальной реальности, причём смерть в ней или принудительный выход приведут к гибели в реальности. Хотя технически «Мастера меча» не совсем о попаданцах: герои остаются в собственном мире и лишь контролируют игровых аватаров, с аниме-адаптацией романа связывают рост популярности исэкаев в 2010-х.
Такие сюжеты можно считать крайней попыткой осознать место цифровых развлечений в современной культуре и обществе в целом. Из западных работ к этой группе относятся, например, относительно недавний роман и фильм «Первому игроку приготовиться», роман «Лабиринт отражений», написанный Сергеем Лукьяненко ещё в 1996, и бесчисленные litRPG. Иными словами, тема сегодня актуальная обсуждают её по-разному. Даже исэкай в этом плане неоднороден, и есть произведения, которые передают опыт других игровых жанров, в частности, визуальных новелл («Моя реинкарнация в отомэ-игре в качестве главной злодейки») или песочниц (Farming Life in Another World).
Хотя исэкай опирается на современные феномены, это не что-то уникальное для Японии XXI века. Во-первых, существуют произведения 80-х и 90-х годов, которые можно назвать первыми исэкаями, хотя в год выхода такого термина ещё не было. Он появляется уже в XXI веке как тег для интернет-романов, но об этом позже. Более того, корни жанра уходят в японский фольклор, в частности, в сказку об Урасиме Таро XVIII века, в свою очередь опирающуюся на историю VIII века. Её сюжет немного похож на былину о Садко. Урасима — добрый рыбак, который спасает жизнь черепахе. В награду она приглашает рыбака в подводный мир, в морской дворец богини Отохимэ, которая в одной из версий и была черепахой. Через какое-то время рыбак начинает тосковать по дому, и богиня отпускает его, подарив шкатулку, которую наказывает не открывать. Вернувшись домой, Урасима выясняет, что прошло несколько столетий и все родные, считавшие его погибшим в море, давно скончались. От горя рыбак открывает шкатулку, после чего мгновенно стареет и умирает или, по другой версии, превращается в журавля.
Иллюстрация из японского учебника 1928 года
Во-вторых, элементы исэкая существуют в сюжетах разных эпох и стран вплоть до античных мифов о путешествии в загробный мир. Из относительно современных произведений под определение исэкая подходят «Алиса в стране чудес», «Волшебник Изумрудного города», «Гарри Поттер», «Принцесса Марса», «Хроники Нарнии», «Кин-дза-дза!», «Матрица», «Вовка в тридевятом царстве», «Унесённые призраками», комиксы о Супермене, Ultima I и многие другие. В дальнейшем под исэкаем всё-таки будут пониматься японские работы, преимущественно 2010–20-х годов, если не говорить о зарождении жанра. Иначе придётся углубиться в античность и сравнивать все произведения в жанре с мифом об Идзанами.
В современном виде исэкай связан с запущенной в 2004 году японской онлайн-платформой для любительских текстов — интернет-романов, поэзии и эссе — «Сёсэцука ни Наро» (яп. «小説家になろう», «Станьте писателем/романистом», сокращённо «Наро»). Среди опубликованных к сентябрю 2021 г. 900 тысяч работ находятся первоисточники ряда популярных исэкаев, к примеру, «Да благословят боги сей расчудесный мир!», «Да, я паук, и что с того?», «Посредственность из школы магов», «Хроники горизонта» и «Re:Zero — жизнь с нуля в другом мире». Благодаря рейтинговой системе и алгоритмам продвижения, примерно как на YouTube, любой пользователь может попытаться стать известным писателем, оправдав название платформы. У неё есть аналоги, например, «Аркадия» и «Какуёму», откуда тоже вышли некоторые попаданцы. Но на «Наро» авторы и читатели активнее взаимодействуют друг с другом: положительные отзывы продвигают понравившиеся тексты, а подробная статистика помогает понять вкусы аудитории и добиться популярности. Тем более, что площадка проводит конкурсы, в которых можно выиграть право на печатную публикацию. Правда, в некоторых из них истории о попаданцах под запретом, да и на самом сайте у них отдельный рейтинг.
Главная страница портала
Изначально «Наро» была популярна как площадка для литературного фанатского творчества. Особенно большое количество текстов было написано на основе начавшейся в 2004 году франшизы «Подручный Луизы-Нулизы», главная героиня которого призывает японского подростка в фэнтези-мир. Важным здесь будет не то, что это ещё один исэкай до волны исэкаев, а то, что в фанфиках тем же образом героиня встречалась с персонажами из других франшиз и уникальными героями, в том числе с теми, которые служили воплощением самих авторов.
В 2012 г. на ресурсе было запрещено использовать чужую интеллектуальную собственность, после чего там появилось много формально самостоятельных произведений, которые опирались на стандартные для фанатского творчества сюжетные приёмы. Постепенно выделился жанр интернет-романов, названный по имени платформы, — наро-кэй. Он предполагает набор клише — мир, похожий на ролевую видеоигру; сверхсильный протагонист мужского пола, который с легкостью преодолевает все препятствия; множество женских персонажей, влюбляющихся в главного героя. Наро-кэй не равняется исэкаю, потому что к последнему относятся не только интернет-романы и он допускают большую свободу в построении сюжета, однако многие штампы у них общие. Тем более, что часто манги и аниме о попаданцах представляют собой адаптацию подходящих под определение наро-кэя интернет-романов. Точнее говоря, сначала идёт этап ранобэ (если упростить, небольшой книги с иллюстрациями в манга-стилистике), но это не так важно. К тому же в обоих случаях автор намеренно обращается к ожиданиям зрителя и создаёт сюжет на основе заранее известных элементов.
Всё сказанное выше можно назвать описанием «классического» исэкая, то есть это те клише, которые определяют жанр в базовой на сегодня форме. Но за несколько десятилетий своего существования он значительно эволюционировал, особенно в 2010-е, из-за чего отдельные работы сильно различаются между собой. Проще говоря, не углубляясь в японскую любительскую литературу, найти две совсем одинаковые истории сложно. Поэтому корректнее считать эти штампы опорными точками жанра, а не исчерпывающим описанием всех произведений. На основании того, какую роль в произведениях играют традиционные ходы, можно выделить несколько «поколений» исэкаев.
Первое поколение охватывает период с 1979 до 2012 год. Сюда входят как самые ранние произведения о путешествии в другой мир, так и относительно современные работы, которые содержат все или почти все клише жанра, но вышли до подъёма его популярности в начале 2010-х. В частности, это аниме-сериал «Дунбин: Воины ауры», мультипликационный фильм «Леда: Фантастические приключения Ёко», серии «Видение Эскафлона», «Инуяся» и уже упомянутая «Подручный Луизы-Нулизы». Старший из них — роман Харуки Такатихо «Герой (храбрец) другого мира», опубликованный ещё в 1979.
Любопытно, что в 90-е в другие миры чаще попадали девушки, чем юноши, впрочем, тоже школьного возраста. Произведения, такие как манга «Таинственная игра» и «Рыцари магии», публиковались в сёдзё-журналах, ориентированных на женскую аудиторию. Эти исэкаи сближались с историями о девочках-волшебницах (махо-сёдзё), тоже показывая женскую силу и не ограничивая персонажа ролью пассивного любовного интереса. Попаданчество объясняло уникальность героини и делало ненужными некоторые стандартные сценарные ходы махо-сёдзё, например, её необходимость скрывать суперспособности и вести двойную жизнь. Одним из последних «феминистических» исэкаев была «Инуяся», выходившая как манга с 1996 года, а как аниме с 2000.
Серия примечательно ещё и тем, что была одним из первых исэкаев, где протагонист предпочитает остаться в иной реальности
«Инуяся»
Второе поколение приходится на 2012–2015 года — время, когда окончательно закрепляется традиционная структура сюжета и на фоне успехов отдельных франшиз растёт популярность всего жанра. В частности, это описанное выше аниме «Мастера меча онлайн», повторимся, не совсем исэкай, да ещё и с первоисточником — интернет-романом Рэки Кавахары — 2002 года. К этой же группе относятся серии «Восхождение героя щита», «Врата», «Реинкарнация безработного», «Хроники горизонта» и др.
К третьему поколению можно отнести произведения, вышедшие с 2015 года и намеренно обращающиеся к клише, чтобы обыграть их. Стремление сломать штампы можно объяснить усилившейся конкуренцией, особенно среди интернет-романов. Авторы меняют сеттинг (к примеру, «Военная хроника маленькой девочки: Сага о злой Тане», в которой вместо средневекового фэнтези — магический аналог Первой мировой войны), способности и снаряжение протагониста (вместо волшебного артефакта — смартфон во «В другом мире со смартфоном»), характер и развитие основного конфликта (герой борется не с явным антагонистом, а с отсутствием привычных технологий, как во «Власти книжного червя»). Часть романов, комиксов и мультсериалов становится пародиями и отменяет или доводит до абсурда одну или несколько жанровых конвенций, например, штамп об избранном герое. Во-первых, протагонист может занять невыгодное в общественной иерархии место, став малозначимым человеком — «Да благословят боги сей расчудесный мир!» — или злодеем, обречённым на поражение, — «Моя реинкарнация в отомэ-игре в качестве главной злодейки». Во-вторых, персонаж может стать не человеком, а магическим существом или животным, как, например, во франшизах «О моём перерождении в слизь» и «Да, я паук, и что с того?» В-третьих, автор может перевернуть сюжет и перенести выдающуюся личность в современную Японию, как в серии «Сатана на подработке».
Временные границы поколений размыты и среди интернет-романов, манги и аниме их можно провести по-разному. Последние привлекают больше внимания и могут сильнее повлиять на другие работы, однако сравнительно немногочисленны и выходят на несколько лет позже. То есть классика мультипликационного исэкая, строящая столпы жанра, может выходить одновременно с высмеивающими их литературными пародиями. Яркий пример — франшиза «Реинкарнация безработного», интернет-романы которой публиковалась с 2012 года, а аниме-адаптация вышла только в 2021, уже в следующем поколении, и потому продвигалась не как актуальное произведение, а как экранизация исэкая-первопроходца, хотя автор признался, что брал понравившиеся сюжетные ходы у современников. Вдобавок второе и третье поколения сложно разделить потому, что традиционные сюжетные схемы всё ещё остаются популярными среди авторов. Но в целом они стремятся разнообразить и развить штампы, поэтому такое разделение оправдано.
Взглянув на развития исэкая, можно увидеть, что в своей клишированности он дошёл до того, что породил бодрияровский симулякр: истории о фэнтези-попаданстве повторяют общий сюжет, который не воплощён ни в чём конкретном, потому что любая образцовая работа — это лишь отражение стандарта, общих ожиданий от жанра.
Дошло до того, что есть исэкай о героях исэкаев, которых отправляют в школу в другом мире
«Квартет Исэкай»
Если жанр настолько неоригинален, возникает вопрос…
Почему люди пишут и читают исэкай?
Сюжеты исэкаев, действительно, так или иначе базируются на одной схеме. Но у неё есть несколько преимуществ, которые поддерживают интерес к жанру. Во-первых, благодаря клише легче придумать новый мир. Как уже было сказано ранее, изначально сюжеты о попаданцах вообще не предполагали авторской вселенной, а были лишь фанфиками. Но и сейчас исэкаи используют шаблонный набор рас, профессий и тёмных властелинов, причём не чтобы постмодернистски обыграть, а потому что это просто работает. Популярные исэкаи у всех перед глазами, и каждый новый лишь укрепляет авторитет клише. К тому же, в фэнтези, главном для жанра сеттинге, легче вводить новые элементы мира, потому что они не должны быть ни историчными, ни научными. Такой вымысел всё ещё правдоподобен и в него легко погрузиться благодаря связи с повседневностью: история всегда начинается в нашем мире, а другой как будто находится в одном шаге — под грузовик — от современного мегаполиса. Это тоже плюс для многочисленных писателей-любителей.
Во-вторых, когда новый мир создан, о нём проще рассказывать, если главному герою тоже всё в новинку. В этом отношении попаданчество работает так же, как амнезия или жизнь в изолированном сообществе. Например, в Planescape: Torment, Fallout 3 и даже во «Властелине колец» главным героям тоже нужно было объяснить политические конфликты Неверленда, законы столичной пустоши и традиции эльфов Ривенделла. Иными словами, у других персонажей появляется причина проговорить то, что они и так знают. В то же время у автора есть повод не повторять прописные истины жанра, так как протагонист исэкая обладает примерно теми же знаниями о фэнтези и ролевых играх, что и читатель. Фактически жанровые штампы существуют внутри произведения как общее знание. В итоге автор может не описывать в сотый раз, что гномы не любят эльфов, эльфы — людей и все ненавидят гоблинов, а сосредоточиться на самом необычном.
Иногда ожидания персонажа и читателя разрушаются в комических целях. Например, жаба оказывается таким же опасным противником, как огнедышащая крыса в начале «Похождений барда» 2004 года
«Да благословят боги сей расчудесный мир!»
В-третьих, в исэкае проще представить и ввести в историю главного героя. С одной стороны, он обычный человек и живёт в той же повседневности, что и читатель. Следовательно, не нужно подробно расписывать, почему у него такой характер и умения — достаточно обозначить социальное положение. Плюс, такому персонажу легко сострадать. Типичная внешность главных героев — среднее телосложение и тёмные волосы, естественные для большинства японцев, — тоже способствует эмпатии. Поэтому и посреди фэнтези протагонист воспринимается как «один из нас».
С другой, он приходит из иной реальности, где люди живут по-другому, и поэтому он изначально не такой, как все. Например, в теле ребёнка сохраняет память взрослого или вдруг понимает, что его непримечательные раньше навыки оказываются всем в диковинку. В результате не нужно вводить в сюжет сложное детство, упорный труд и древние пророчества: достаточно поменять точку зрения на способности персонажа и сделать его немного мерисьюшным. Главный герой решает любую проблему с помощью своей инаковости, даже если обстоятельства не в его пользу: начальный дар оказывается бесполезным («Да благословят боги сей расчудесный мир!») или в новом обществе человек тоже оказывается изгоем («Восхождение героя щита»).Поэтому и отношения между целью и средствами у попаданца оказываются перевёрнутыми. Он думает, не столько о том, как выйти из безвыходной ситуации, в которую попал, а как бы применить новую суперспособность. И один из способов извлечь из неё выгоду — компенсировать недостаток чего-то в прошлой жизни, предварительно от неё сбежав, однако подробнее об этом — позже.
Вдобавок то, что один и тот же человек живёт в двух мирах, позволяет на контрасте показать его конфликты с окружением и внутренние переживания. Если брать классические исэкаи, в которых протагонист покидает Японию насовсем, то сопоставить его личины и социальные маски будет проще в динамике. В необычной среде у главного героя появляется повод проанализировать себя и как-то измениться, даже если его отвлекает дамоклов меч вселенского зла, которое нужно победить. Иными словами, это будет история становления героя и искупления прошлого, которое навечно осталось позади. Пример — «Реинкарнация безработного». 34-летний безработный, пришедший к выводу, что он потратил жизнь впустую, видит едущий на пешеходов грузовик и выталкивает их из-под колёс, однако сам погибает. После протагонист приходит в себя в теле младенца в магическом мире и решает в этот раз быть кем-то значимым. В итоге герой в 25 томах (спойлеры) становится волшебником, сражается против одного из богов и женится на трёх девушках.
Да, у исэкаев длинные не только названия, но и первоисточники.11 томов, как у «Хроник горизонта», ещё не предел
В некоторых произведениях персонажи не переселяются в иной мир, а наведываются в него, регулярно возвращаясь домой. В таком случае читатель сможет провести параллели между поступками протагониста в обыденности и фантастике и увидеть, как события в одном мире изменят поведение человека в другом. Например, так происходит в сериале «Взлом//ЗНАК» — тоже не совсем исэкае, как и «Мастера меча онлайн», но он вышел в 2002 — ему можно. В сериале показано, как MMO в виртуальной реальности сводит непохожих людей, которые поддерживают друг друга и онлайн, и офлайн. Художественно это показывается тем, что главная героиня, сбегающая в игру от проблем с отцом, перестаёт видеть реальность чёрно-белой, когда сближается с другими игроками, помогающими разрешить её конфликты в обоих мирах.
Описать протагониста автору помогает и видеоигровой интерфейс, который показывает, в чём герой хорош и как он развивается по ходу сюжета. Целевая аудитория исэкаев разбирается в играх и легко считывает информацию в таком формате. Достаточно посмотреть на начальные показатели персонажа, чтобы предположить, будет ли он разрешать конфликты силой или хитростью. По уровню можно понять, как далеко герой продвинулся и многого ли достиг по меркам другого мира. Популярность приёма может быть связана с уже упомянутым успехом сериала «Мастера меча онлайн», задавшим тренд на виртуальные реальности как сеттинг.
В-четвёртых, исэкай не так требователен к основному сюжету. Точнее говоря, во многом фабула предопределена, потому что весь жанр построен вокруг определённой завязки — попадания в другой мир. В итоге в сюжете о попаданце изначально есть конфликт, а у самого героя есть задача, вытекающая из этого конфликта. Особенно если этому попаданцу есть, куда возвращаться, то есть он не умер в родном мире, воскреснув в другом. Проблемой выступает то, что персонаж оказывается в незнакомой, потенциально опасной среде, а его цель можно сформулировать очень кратко.
Через какое-то время заменяется на «Победите князя тьмы и соберите гарем»
Говоря словами Джозефа Кэмпбелла, автора книги «Тысячеликий герой», по которой голливудских сценаристов учат писать истории, протагонист не может отвергнуть зов к приключениям. Здесь стоит отметить, что термины Кэмпбелла, изучавшего мифы разных народов, удачно подходят под описание исэкая. Так, в мономифе — едином сюжете — главный герой покидает мир повседневности, (метафорически) погибает и возрождается, становясь более сильной личностью, а его главная задача — восстановить нарушенный порядок и вернуться домой из сверхъестественного мира. Таким образом, обсуждение того, насколько устарели штампы жанра выходит на новый уровень. Более того, будущие попаданцы, что иронично, подходят под описание персонажа, отвергающего зов к приключениям.
Погруженный в рутину, в тяжкие труды, собственно, в «культуру» человек теряет способность к значимому решительному действию и превращается в жертву, требующую спасения. Его цветущий мир становится пустыней, а жизнь его кажется бессмысленной – даже несмотря на то, что, подобно Царю Миносу, благодаря титаническим усилиям, он может преуспеть в создании прославленной империи.
Джозеф Кэмпбелл
«Тысячеликий герой»
Обычно отвержение зова показывает, что персонаж привязан к окружению и ничего не хочет менять. Можно вспомнить, например, сомнения Бильбо Бэггинса, идти ли ему с гномами к дракону Смаугу, особенно в экранизации Питера Джексона, в которой хоббит явно отказывается от приглашения и лишь на следующий день нагоняет гномов. Иногда герой собирается с силами и передумывает, как Бильбо; иногда ему нужна вмешательство извне, например, божественное действо. В исэкаях это вмешательство и происходит, причём порой как раз силами божеств, которые, конечно, желают протагонисту всего хорошего, однако обратно в сытость и тепло не пускают. Из-за этого у персонажа не остаётся выбора, кроме как отправиться навстречу приключениям. Если по-простому, любая история о попаданцах работает по принципу «Куда ты денешься с подводной лодки». То, что главной герой сильнее всех в ином мире, — это везение, избранность и немного интеллектуального превосходства японцев, к которому мы вернёмся чуть позже.
Суммируя сказанное выше, перенос в другой мир сильно облегчает жизнь автору. Стоит ещё раз вспомнить, что исэкай — это во многом любительский жанр. Так что легко объяснить, почему так много начинающих писателей пробуют силы в нём. Вдобавок практически всё, сказанное выше о плюсах жанра, можно перевернуть и подать как достоинство для читателя. Не нужно тратить силы, чтобы вникнуть в историю очередного сложного мир, понять его правила и запомнить предысторию и мотивацию персонажа. Фэнтези, вселенское зло, хочу домой, гарем и большую колу, пожалуйста, с собой заверните. В конце концов, всем порой хочется расслабиться, и тут к месту приходится произведение, которое гарантированно даёт приятный опыт благодаря клише. Исэкай — это жанр-жвачка, который не только не стесняется этого, но и сознательно к этому идёт. Но, чтобы удовлетворить потребителя, надо знать чего он хочет, и у вопроса о пожеланиях современных японцев к развлечениям есть серьёзный ответ.
Почему возник исэкай, и при чём тут японская экономика?
Мы посмотрели на исэкай с позиции автора и читателя. Но если мы хотим увидеть, что стоит за развлекательностью жанра, то необходимо ответить на несколько вопросов о ещё одной личности — о главном герое. Первый вопрос — кто он, кто покоряет и спасает иные миры? Как можно было ожидать от клишированных историй, легко выделить несколько, а то и один набор характеристик у всех протагонистов. Вкратце мы об этом уже упоминали. Во-первых, это японец (реже японка), школьник или юноша, максимум среднего возраста.
Во-вторых, главный герой изначально — это невыдающийся человек или вовсе полный неудачник, причём в социальном плане. Он может быть смышлённым, находчивым, верным другом, в общем обладать положительными качествами, которые как раз проявляются в новой жизни. Но здесь и сейчас, в Японии 20XX года, он на обочине общественной жизни — геймер-анимешник-домосед, то есть отаку и хикикомори; замкнутая любительница книг; неуважаемый разнорабочий; офисный работник без карьерных перспектив или безработный и ничего не достигший мужчина средних лет. Протагонист не всегда считает себя несчастным, однако сторонний наблюдатель, который вполне может быть таким же школьником или клерком, предпочёл бы позицию кого-то более выдающегося. Казалось бы, противоречие. В жанре, который заточен под то, чтобы нравится через сильную эмпатию, читателя заставляют ассоциировать себя не с талантливым волшебником, избранным воином и т.п, а с человеком, которому нужен второй шанс, чтобы добиться успеха.
Так мы подошли ко второму вопросу о главном герое. Почему он? Не в смысле, почему он получил все подвиги, славу и любовный многоугольник в придачу, а не я. Почему автор построил историю вокруг непритягательного персонажа? Важно то, что в случае исэкая негативный образ протагониста связан не с тем, что он жестокий убийца и насильник или антигерой с собственной моралью, хотя попаданец может быть неприятным в общении. Главное, что изначально он показан несчастливым, исключённым из общества или нереализовавшимся человеком — хикикомори, самоубийцы, умершие от переработок офисные работники.
В некотором смысле только такой человек может обрадоваться перемещению в иную реальность. Это заметно, если пойти от обратного. Захочет ли успешный бизнесмен, талантливый спортсмен или популярный среди сверстников подросток обнулить всё и отправиться гриндить в MMO RPG с полным погружением, рискуя умереть от первого волка? Откровенно говоря, это ему абсолютно не нужно, даже если он адреналиновый наркоман: слишком многое он безвозвратно потеряет ради достаточно странного времяпрепровождения. А для героев исэкаев, включая тех, кто удовлетворён своей жизнью, такой обмен — положительное событие, потому что позволяет добиться чего-то большего. Но это не отменяет того факта, что история о попаданчестве — это не самый очевидный шаблон, чтобы рассказать о великих свершениях. Поэтому следующий вопрос — откуда берётся такое количество людей, вымышленных протагонистов и сочувствующих им зрителей, которых привлекает именно другой мир, которые согласны полностью изменить своё окружение и сразу после этого достигают больших высот? Иными словами, откуда взялись все эти эскаписты?
Сам по себе эскапизм не плох и даже необходим в контексте художественных произведений. Чтобы что-то прочитать или посмотреть, нужен интерес к вымышленным мирам и личностям, иначе книга, фильм или игра не захватывает, а человек в неё не погружается (даже на уровне языка мы относимся к текстам как к порталу в другое пространство). Если бы люди не тянулись к лучшему месту, пускай нереальному, любовь к историям заметно бы ослабла. Эскаписты — это не только те, кто не вылазят из чужих миров, но и те, кто создают их. Например, для Джона Рональда Руэла Толкина его легендариум был исэкаем в прямом смысле слова. Поэтому вновь стоит уточнить вопрос. Почему для большого числа людей старые варианты бегства уже не привлекательны? Вряд ли дело в том, что обычный эскапизм всем наскучил и возник спрос на второй слой, чтобы протагонист тоже уходил от рутины в фэнтези. В той же Японии «классические» сёнены, сэйнэны и прочие «Евангелионы» с «Персонами» — тоже о современных школьниках с суперсилами, между прочим, — по-прежнему успешны, но попаданцы их потеснили. Так, в 2019 около 10% аниме-сериалов были исэкаями — столько же, сколько в жанре экшн, романтика и повседневность.
Впрочем, исэкай часто сочетается с другими жанрами, так что на практике они смешиваются
С одной стороны, ответ на поверхности: изменились технологии — то, как авторы рассказывают фантастические истории, и их место в жизни современных людей. После The Legend of Zelda, World of Warcraft и The Elder Scrolls уже нельзя по старинке описывать быт эльфов, похищение принцесс и конфликты богов. Поэтому у нового поколения появляются новые герои — сначала персонажи самих видеоигр, позже — попаданцы в них. Клишированность исэкая тогда можно объяснить тем, что жанр сравнительно нов, а через 20–30 лет всё посредственное отфильтруется и мы запомним только классику нового фэнтези — условных «Властелинов колец онлайн». К тому же, благодаря интерактивности видеоигр и грядущей, но никак не наступающей ВР-революции всё актуальнее становятся вопросы о разнице между персонажем и игроком, цифровым и реальным Я, границами собственной личности и ролей, которые человек играет.
С другой стороны, неправильно будет обвинить во всём только компьютеры. Не все истории о видеоиграх — это исэкаи, например, уже упомянутые «Мастера меча онлайн», и не все исэкаи связаны с видеоиграми. Только часть героев, хотя и значительная, попадает в миры, явно работающие по законам RPG, — с прокачкой, охотой на монстров и выполнением квестов. Некоторые произведения рассказывают о мирной жизни повара или аптекаря, и в них игровая эстетика отходит на второй план. Вдобавок подобные исэкаю сюжеты, как мы уже сказали, явление далеко не новое ни в японской, ни в других культурах. Но именно сейчас они резко обрели популярность в конкретной стране. Чтобы разобраться в ситуации, необходимо погрузиться в социоэкономический контекст, в котором рождаются исэкаи, говоря марксистскими терминами, описать базис японского общества.
Ещё эта статья продолжает формальную традицию советского фольклориста Владимира Проппа, и непросто так в ней используется «мы». НАШЕ исследование
После Второй мировой войны страна берёт курс на восстановление и модернизацию и, не будем затягивать, преуспевает. Происходит Японское экономическое чудо: за несколько десятилетий Япония догоняет и опережает все западные страны кроме США. В этот период формируется новый идеал японца, построенный вокруг трудоустройства. Так как стране нужна была рабочая сила на долгосрочную перспективу, при поддержке правительства возникает культура пожизненной работы на компанию — от выпуска из университета до пенсии. Найти стабильную работу теперь означает стать по-настоящему взрослым. Хотя эти ожидания относятся ко всем, это в первую очередь мужской образец поведения. Точнее говоря, безработная женщина попадёт в идеал домохозяйки и общество отнесётся к ней не так строго, как к мужчине. Забегая вперёд, с этим можно связать то, что хикикомори считают преимущественно юношей и в основном они же попадают в фантастические миры.
При том, что пожизненная работа подавалась как единственный достойный вариант, шансы найти постоянное место уменьшались уже с нефтяного кризиса 1973-го года, когда темпы экономического роста Японии начали падать. В 90-х экономическое чудо заканчивается и начинаются «потерянные десятилетия» — тридцатилетний, длящийся до сих пор застой. В начале 2000-х правительство проводит неолиберальные реформы, ослабляя государственный контроль над рынком труда. У молодёжи появляется больше свободы в поиске работы и больше ответственности за свои провалы. В связи с этим увеличивается доля работников, которые трудятся неполный рабочий день или наняты по временному контракту и у которых нет медстраховки и пенсионных отчислений. Проще говоря, всё больше японцев не соответствует общественному идеалу, который не меняется с 70-х годов, и не получает связанные с ним преимущества. Те, кто всё же находит постоянную работу, рискуют попасть в компанию, где люди трудятся на износ; зачастую перерабатывают и ожесточённо конкурируют с коллегами.
Молодые японцы видят, что мечта, к которой их готовили, становится всё менее достижима, и закономерно меняют курс. Уже в первое потерянное десятилетие в Японии распространяются три новых общественных категории — NEET, хикикомори и фурита. NEET — это молодые люди, которые Not in Education, Employment or Training, то есть не работают и не учатся. Ближайший русский аналог — тунеядец, только в понятии NEET выражена возможность учёбы и ассоциируется такой образ жизни скорее с порицанием, чем с уголовным преследованием. Затворников-хикикомори мы уже упоминали. Можно сказать, что это крайний случай NEET. Хотя точно провести границы тяжело, потому что термины появились в разное время в японском и в английском языках. Главное здесь то, что сотни тысяч людей решают полностью отвергнуть образ жизни, который считается идеалом.
Слово фурита (или фритер) происходит от английского free и немецкого arbeiter, то есть это свободный рабочий. Японское министерство труда определило фритеров как «холостых мужчин и женщин в возрасте 15–34 лет, никогда не работавших на одной должности дольше пяти лет и признающих себя занятыми на неполный рабочий день». Проще говоря, это молодёжь без гарантированной занятости (сегодня работа есть, завтра нет), часто без карьерного роста и плохим соцпакетом. В отличие от NEET фритеры как-то трудятся, но исполнить японскую мечту тоже не могут и не хотят.
В «Сатане на подработке» главный герой из иного мира тоже стал фритером, устроившись в фастфуд-сеть. Даже королю демонов трудно попасть в крупную корпорацию
Таким образом, к 2000-м в Японии складывается ценностный кризис. Всё больше и больше молодых людей отказываются быть похожими на устаревший образец. Поэтому возникает спрос на новый идеал успешного человека и историю его становления. Такой историей становится исэкай, зародившийся в интернете и постепенно захватывающий сэйнен — подростковые ранобэ, мангу и аниме. Те же медиа, через которые раньше молодёжи транслировался образ взрослого-труженика.
То, что сэйнэн используется как платформа для продвижения общественного идеала, связано с важностью подростков мужского пола на уровне страны. Для Японии юноши часто выступали людским ресурсом для решения государственных проблем. Это та социальная категория, которую можно быстро перераспределить — отправить на фронт, в университеты, на заводы или в офисы. В том числе это делается с помощью популярной культуры, которая показывает актуальные, одобряемые обществом модели поведения. Обычно такое обучение заканчивается тем, что человек утрачивает интерес к подростковым произведениям, однако исэкай не соответствует этому принципу. Вместо того, чтобы дать перерасти юношеские хобби (или то, что считается таковыми: комиксы, игры, лёгкое чтиво — в общем увлечения отаку), он продвигает их как новую норму — среди авторов, потребителей и персонажей. При таком напряжении выросла важность сёнэна — медиа — как детектора проблем и скрытых переживаний. Теперь он противоречит социальным стандартам и предлагает даже взрослым альтернативу привычным правилам — выявляет глубокий кризис, из которого обществу необходимо выйти, чтобы избежать проблем в будущем. Истории об отаку-NEET не только отражают проблемы молодёжи с поиском работы, но и предвещают их нежелание встраиваться в корпоративную культуру позже. Более того, это не показано как что-то плохое. Напротив, аудиторию убеждают, что и такой человек может быть успешным и счастливым, несмотря на то, что он не похож на типичного, маскулинного героя сёнэна. Стоит вспомнить, что как термин слово «отаку» появляется в эссе Накамори Акио, чтобы обозначить людей, погружённых в хобби до той степени, что они не способны выстроить романтические отношения, потому что они не могут вести себя мужественно.
Хотя постепенно отношение к отаку смягчилось, сильное увлечение, особенно у взрослого мужчины, всё ещё ассоциируется с социальным недостатком. Исэкай пытается окончательно разрушить это представление. Он берёт среднего, невыдающегося человека, от которого уже не ждут героических свершений, и говорит, что проблема не в нём. Если немного поменять окружение, вчерашний тунеядец оказывается непобедимым и неутомимым деятелем. Тогда оказывается, что главный герой — безработный, отаку, затворник — не неудачник, неспособный добиться успеха. Он и не пытается это сделать, потому что видит, чем плох предлагаемый обществом путь. Но как только появляется альтернатива, он тут же реализует себя. Это объясняет, почему попаданцами становятся не только хикикомори, перерабатывающие белые воротнички и самоубийцы, но и жертвы преступлений. Они тоже пострадали от несовершенства системы, в которой живут, и могли бы справиться лучше, если бы обстоятельства были иными.
Все беды от завышенных общественных стандартов. Давно пора признать, что быть слизью лучше и реалистичнее
«О моём перерождении в слизь»
На фоне этих проблем исэкай ставит вопрос: «Что, если?», даёт персонажу шанс всё исправить и показывает читателю альтернативу социальным конфликтам. В этом жанр близок произведениям об апокалипсисе, например, о нашествии зомби или ядерной войне: старые социальные отношения рушатся и снова есть шанс стать кем угодно, а также отмстить обидчикам — нынешним заражённым или мародёрам — без угрызений совести, потому что протагонист не виноват, что обстоятельства так переменились. Например, в фильме «Добро пожаловать в Zомбилэнд» главный герой тоже тратит большую часть времени на MMO RPG и ни с кем не дружит, благодаря чему избегает укусов заражённых, в отличие от соседки, и легко приспосабливается к кочевой жизни в одиночку. У попаданца в RPG-фэнтези есть преимущество в том, что ему не нужно учиться выживанию с нуля. Благодаря сотням часов перед монитором он уже знает всё необходимое.
Кроме того, другой мир представлен как более честный: благодаря видеоигровой эстетике развитие персонажа очевидно, а любая работа не бесполезна — чувство, которого порой не хватает в реальности. Так разочарование повседневным трудом описывает гейм-дизайнер и автор книги «Реальность под вопросом» Джейн Макгонигал, изучающая взаимоотношения игр и обычной жизни.
По сравнению с играми реальность бессмысленна и неблагодарна. Игры помогают нам чувствовать себя более удовлетворенными наградой за приложенные усилия.
ДжейнМакгонигал
«Реальность под вопросом»
Из-за этой разницы главному герою исэкая выгодно попасть в новую среду, даже если придётся начинать с самого низа пищевой цепи — фигурально или буквально — и преодолевать смертельные опасности, но с понятной наградой. Таким образом, RPG-прогрессия противопоставлена японской корпоративной культуре, в которой человек может всю жизнь работать на одну компанию и не продвигаться по карьерной лестнице, а то и вовсе умереть в офисе от истощения, как делают некоторые попаданцы перед перерождением. Не всегда исэкай показывает такие экстремальные ситуации, однако в любом случае речь идёт о том, что на новом месте герой чувствует себя важным и успешным.
Сложная структура общества, одиночество, блёклая обыденность — с теми же проблемами сталкиваются солдаты с ПТСР, которые с трудом возвращаются к мирной жизни и потому хотят вернуться на понятную им войну, хотя бы в игровой форме
Благодаря фэнтези-сеттингу контраст между мирами заметен сразу по перемещении героя: не нужно ждать, пока он дойдёт до биржи труда в виде гильдии авантюристов. Причём отличаются реальности не только технологиями, но и всем окружением: вместо небоскрёбов, квартир и офисов — поля, крепости и дикие земли. Такое пространственно-временное противопоставление можно рассмотреть как традиционную дихотомию села и города, героического прошлого и несчастного настоящего. На взаимодействии этих антиподов строятся не только исэкаи, но и сюжеты других японских (например, аниме «Твоё имя») и неяпонских произведений (роман «Отцы и дети»). Даже контент в соцсетях можно рассмотреть через эту призму, когда фермеры-блогеры набирают тысячи подписчиков. В исэкае из этого оппозиции рождается пара «приключения/рутина», и легко догадаться, какой из миров лучший.
Стремление к традициям, как и надежда на лучшее будущее, нормальный вектор для фантазии: если что-то долго работало, пусть так будет всегда. Логично увидеть тягу «к земле» в урбанизированной стране, которая весь XX век была сосредоточена на модернизации, а сейчас уже 30 лет находится в экономическом застое. Даже если авторы не видят в деревенском образе жизни из прошлого решение общественных проблем, это слишком яркая антитеза, чтобы не критиковать с её помощью правила больших городов. Становится понятна ещё одна причина, почему типичный главный герой так молод: он воплощает людей, которые всю или почти всю жизнь прожили уже после экономического чуда и не видели альтернативы кризису, который проявляется в исэкае. Кроме того, те, кто в сознательном возрасте наблюдал ухудшение ситуации и сегодня работают руководителями в издательствах, анимационных и игровых студиях, могут разделять недовольство молодёжи и помогать его высказать.
Из пары «Читатель — протагонист» только один совершает подвиги и становится магом-героем-спасителем, поэтому нельзя сказать, что реальный человек полностью идентифицирует себя с вымышленным, хотя большинство историй о попаданцах написаны от первого лица. Но смотреть на успехи кого-то, кто испытывал те же проблемы, — это тоже способ облегчить страдание. В этом любительская литература сближается с видеоиграми, где человек проводит близкого ему персонажа (главного героя) через трудности к счастливой развязке или создаёт мир по своим правилам. Поэтому черты целевой аудитории и протагонистов исэкаев совпадают, а на «Наро», ключевой для исэкая площадке, люди публикуют и читают множество романов — в терапевтических целях.
Следует учитывать, что эти выводы относятся скорее к самой идее исэкая, а не ко всем работам в этом жанре. Уже было сказано о разных поколениях исэкаев и множестве необычных текстов вплоть до пародийных. Поэтому неправильно будет говорить, что для почти живущего в офисе японца одинаково привлекательны жизнь фэнтези-авантюриста и комка разумной слизи. Но в целом жанр нужно рассматривать как отражение актуального в Японии социального напряжения. Впрочем, есть ещё одна перспектива, с которой желательно взглянуть на жанр, чтобы понять его природу и влияние на общество.
Исэкай в контексте истории, или как Япония ищет своё Я и захватывает мир
Для полного и всеобъемлющего анализа исэкая остался последний шаг — отойти от здесь и сейчас, которое выявляет жанр, и вписать его в сложную историю межкультурных отношений, куда он на удивление органично встраивается. Стандартный исэкай строится на том, что в определённых условиях (конкретно, вне Японии XXI века, а в фэнтези-мире) знания отаку, или просто современного человека, позволяют добиться большого успеха и превзойти местных конкурентов. Сюжет, в котором представитель технологически продвинутой цивилизации оказывается заведомо успешнее средневековых жителей, построен по мягкой империалистической логике. По логике, которая оправдывает захват чужих территорий и от которой Япония отказалась после поражения во Второй мировой войне.
Чтобы не углубляться в колониальную теорию, важные сейчас тезисы империализма можно суммировать вот так
Мягкость исэкайного империализма и внешняя, и внутренняя. Истории о попаданцах относятся к поп-культуре — одному из аспектов «мягкой силы», то есть способу государства повлиять на другие общества без войны. И в самих сюжетах протагонисты превосходят представителей других народов не только силой. Некоторые персонажи действительно отличные фехтовальщики или колдуны, например, в серии «Повелитель» протагонист становится всесильным личем, которому почти ничто не может нанести урон. Но в целом необычные знания попаданцев важнее их боевых навыков.
Тот багаж, что они приносят из Японии, отличается от опыта местных жителей и неизменно оказывается лучше. Это может быть научная или техническая информация, кулинарные рецепты, знание видеоигр, полузабытая школьная программа — достаточно владеть любой профессией или увлекаться чем-то, даже самым непочётным и недоходным занятием. Сведения или артефакты из нашего мира, как бы плохо их ни применяли, превосходят аналоги по определению. Суши и паста вкуснее средневековых блюд («Таверна “Нобу” в другом мире» и «Ресторан из другого мира»), косметика и химикаты эффективнее зелий («Размеренная жизнь чит-фармацевта: Создание аптеки в альтернативном мире»), а вещи на японском Amazon привлекательнее, чем товары обычных лавочников (Saving 80,000 Gold Coins in the Different World for My Old Age). Если речь всё-таки заходит о военном деле, то угадать победителя ещё легче, происходит ли столкновение армий («Врата») или собирает ли протагонист на коленке огнестрельное оружие («Когда фанат пушек попал в мир магии, он собрал гарем, вооруженный современным оружием»).
На контрасте это создаёт положительный образ Японии — передовой страны, которая готова помочь другим, отсталым народам приблизиться к идеалу. Спрашивать другие народы, хотят ли они просвещаться, необязательно. Исэкай утверждает, что достаточно пробудить интерес первой миской рамэна и партией манги, возможно, обучить местную молодёжь японскому языку («Мятежная компания») и все сразу потянутся к цивилизации. Реальная история говорит, что процесс немного сложнее и в нём есть место не только прянику, но и кнуту (онигири и катане, если угодно). Опять же, чтобы не перепрыгивать из анализа аниме в колониальную теорию, остановимся на том, что в рамках исэкая Япония, которая после Второй мировой во-многом перестраивается на западный манер, возвращается к поискам идеала в своей, а не чужой культуре. Изучая себя, нация получает контроль над собственным Я, новых апологетов своей культуры и ресурсы, с помощью которых её можно распространять среди других людей (эльфов, гномов и т.д.).
Причём то же происходит и в обратном исэкае, когда житель иного мира переносится в современный мегаполис и знакомится с благами цивилизации («Добро пожаловать в Японию, госпожа эльф»). Благодаря необычной перспективе читатель открывает для себя новую страну и культуру — или переоткрывает в случае японцев — и превращает её в фетиш. Настолько хорошей и необычной она оказывается. Этот приём можно использовать и в других целях — чтобы высмеять или раскритиковать. К первому близок, например, «Сатана на подработке», строящий шутки на контрасте между фэнтезийными действиями героев и обыденным окружением: захват мира начинается с получения полной ставки в местном «Макдональдсе». Но в итоге комичным становится протагонист, которые внезапно стал обычным человеком, а не реальный, как будто безконфликтный мир, недостойный сатиры. Так что на практике и такой исэкай выставляет Японию в хорошем свете.
Перефразируя Артура Кларка, современные технологии превосходят магию
«Добро пожаловать в Японию, госпожа эльф!»
Здесь можно вспомнить другой термин — нихондзинрон. Это культурная парадигма, которая предполагает, что Япония отличается от других обществ и её надо изучать как особое образование и самим японцам, и иностранцам. В некотором роде это проявление ориентализма — описанного литературным критиком Эдвардом Саидом противопоставления Запада и Востока, европейских и азиатских культур и обществ, которое выстраивает из их различий чувство инаковости — от экзотичности до враждебности. Но приравнять две перспективы нельзя, как минимум потому что нихондзинрон корнями уходит в японский национализм, то есть зарождается внутри «другого» общества. Скорее, они обе относятся к особенностям восприятия своей и чужой культуры в сравнении.
С идеями нихондзинрона согласны не все учёные, и многие востоковеды критикуют этот подход. В частности, он сводит всех японцев к одному знаменателю, не учитывая разницу между регионами и социальными группами. Впрочем, рассмотреть исэкай с этой позиции можно, потому что в жанре действительно есть единый, позитивный образ нации, который сознательно создаётся и продвигается, в том числе среди иностранцев. Если смотреть под таким углом, множество влюбляющихся в протагониста девушек (или мужчин) уже не «фансервис», а дарвинистский показатель успеха. У носителя лучшей культуры наверняка и гены хорошие. В некоторых произведениях собрать гарем и вовсе единственная цель главного героя, например, в «Мировом господстве. Создании гарема рабынь с нуля». Стоит отметить, что романтические успехи не всегда связаны с империализмом. В частности, в «Моей реинкарнации в отомэ-игре в качестве главной злодейки» они представлены скорее как награда главной героине за то, что она предотвратила насмешки над другими и сделала злодейку видеоигры лучшим человеком, чем за японскость (хотя именно она помогла персонажу). В любом случае, любовные удачи, действительно, способ дать понять, что в новом мире протагонист достиг успеха.
Наряду с другими показателями прогресса это даёт главному герою, и потенциально читателю, не только радость достижений, но и чувство уникальности. Персонаж, который живёт средней жизнью и, возможно, видит себя лишь винтиком в огромной машине, внезапно осознает себя как неповторимого индивида, успешного именно потому, что он не такой как все. Для японской аудитории эффект потенциально будет сильнее, так как восточные культуры более ориентированы на коллектив и в них реже привлекают внимание к трудностям отдельного человека. Вспоминая обсуждённый выше кризис ценностей, можно сказать, что, сравнивая себя с другими в исэкае, японцы заново осознают себя и вырабатывают новое Я, чтобы после ожидаемых перемен не потерять себя ни внутри своего общества, ни за его пределами.
Вспоминая русский попаданцев, интересно, что отечественные авторы ищут идентичность не в фантастике, а в историческом прошлом. Чаще всего
Если посмотреть на исэкай с научной точки зрения, как культурное явление он оказывается не таким простым, как можно ожидать от жанра, обвиняемого во всех анимешных грехах. С одной стороны, это действительно беллетристика в плохом смысле. В нём полно штампов и повторов и он намеренно создаётся как развлечение для молодёжи. С другой, эта лёгкость обоснована его историей, а именно тем, что он вырос из фанфикшена и в современном виде создан дилетантами для дилетантов. То есть перед нами следующая ступень эволюции любительской и фанатской литературы: непрофессиональные авторы догоняют специалистов если не в качестве, то как минимум в возможности создать что-то новое и привлекающее внимание. К тому же, каждое клише связано с актуальными для японцев общественными проблемами: поиск идентичности, сомнения в корпоративных ценностях, неприятие заурядности, неуверенность молодёжи в будущем и т.д. Сами тексты выступают современным вариантом сказки, которая успокаивает читателя и восстанавливает нарушенный порядок.
Ставший объектом шуток грузовик, регулярно отправляющий на тот свет школьников, изначально также мог отражать тревожные мысли: в 2008 в Токио мужчина, испытывавший проблемы в семье и на работе, въехал в толпу на грузовике
До исэкая в японской популярной культуре тоже были жанры, отражающие социальное напряжение. В 60-х авторы размышляли о войне, поражении Японии и необходимости мира. В 80-е следующее поколение пытается осознать место новых технологий в жизни и, несмотря на продолжающийся экономический рост, уже не верит в счастливое будущее — расцветает японский киберпанк. В начале 2000-х на фоне неолиберальных реформ, подтолкнувших молодёжь к конкуренции, и социальной нестабильности появляются произведения о выживании: юный протагонист вынужден разобраться в правилах некоего состязания или его уничтожит кто-то другой, тоже юный и амбициозный. Это, например, «Королевская битва», «Тетрадь смерти» и в каком-то роде те же «Мастера меча онлайн». В 2010-х, спустя несколько десятилетий застоя писатели, художники и мультипликаторы всё чаще задумываются о том, чтобы сбежать в другой мир.
Помогает ли эскапизм, вопрос сложный: неправильно будет напрямую связывать число изданных исэкаев и уровень счастья. Можно лишь осторожно сказать, что пандемия вряд ли будет позитивным фактором. Угроза остаться без работы, непредсказуемое будущее и одиночество — эти проблемы породили жанр и они же актуализировались из-за коронавируса. Число суицидов — радикальных разрывов с обществом — падало до 2020 года, однако увеличилось в пандемию. Только за октябрь 2020 в Японии с собой покончили 2153 человека — больше, чем к тому времени умерло от CoVID-19 за весь год. При этом даже в 2019, в год с рекордно низким числом самоубийств, их количество выросло среди людей моложе 20 и только среди них.
Возможно, в будущем, когда разрешатся нынешние кризисы, породившие исэкай, он зачахнет сам собой. Уже в 2018 году японское правительство начало менять трудовое законодательство, чтобы смягчить общественное недовольство. Новые правила ограничивают сверхурочные часы, принуждают работников использовать отпуск и призваны в целом изменить культуру труда. Насколько реформы будут успешны, мы сможем оценить в том числе по будущим подборкам лучших ранобэ, манги и аниме сезона.
Послесловие
В завершении статьи я хотел бы, во-первых, поблагодарить за внимание и, во-вторых, провести небольшой обзор источников, чтобы отдать дань уважения всем, кто заочно поделился знаниями об одном японском жанре, поп-культуре в целом и самой стране, и указать путь тем, кто захочет развить это, не побоюсь сказать, исследование. Хотя моей целью было по-научному посмотреть на жанр, академических источников по теме почти не оказалось. К чести учёных, проблема скорее в новизне феномена и задержке, с которой он до нас доходит. А ещё в языковом барьере, который отсеял пару работ на испанском, французском языках и потенциально намного большее количество — на японском. В этом плане материал открыт разгромной критике и дополнениям.
Из российских теоретиков об исэкае ещё никто не писал, поэтому я скромно резервирую за собой звание ведущего исэкаеведа. В нескольких работах упоминается, что жанр существует и люди его читают и смотрят, а некоторые принципиально не читают и не смотрят. Это, например, статья Натальи Самутиной, кратко и вольно процитированная в начале, сама по себе представляющая собой хорошее введение в исследования манги. Впрочем, англоязычных работ не намного больше, и практически все из них — дипломные работы магистров. Все они были выполнены со старанием, однако не проходили через горнило слепого рецензирования и редактуры, как это делают научные статьи и книги. Поэтому к квалификационным работам стоит относится с некоторым скепсисом, что компенсируется повторением ключевых тезисов у разных авторов. Особо отмечу работу Фатумы Мухамеда, который опирается на японские источники, в том числе на эссе об исэкае, и рассматривает жанр в социоэкономическом контексте, серьёзно повлияв на третью часть статьи. Кроме дипломов есть также одна статья, однако эмбарго на её чтение спадёт только в 2022, и глава из книги о педагогике, разбирающая современный буллинг и интересно раскрывающая пример «Моей реинкарнации в отомэ-игре в качестве главной злодейки».
Журналисты и блогеры об исэкае пишут и снимают чаще, даже если учитывать только аналитические материалы. Правда, преимущественно это делают на английском языке, либо русскоязычные работы слишком глубоко погребены под топами и обзорами. Кто-то ограничивается описанием, краткой историей жанра и классификацией произведений, впрочем, тоже предоставляя любопытные детали; другие авторы глубже анализируют предмет или рассматривают его под необычным углом. К примеру, в одном из видео исэкай вписан в историю литературы о необычных путешествиях — от походов богов в загробный мир до «Путешествий Гулливера» и современных работ. Мне такая перспектива не подошла, так как я специально сузил определение исэкая, чтобы не искать социальную подоплёку у каждого попаданчества. Но размышления интересные, особенно учитывая сходство наблюдений автора и идей Теодора Адорно и Макса Хоркхаймера в книге «Диалектике просвещения», в одной из глав которой через анализ «Одиссеи» изучается, как человек размышляет и познаёт мир.
Выделю, наконец, серию эссе блогера Pause and Select. Он рассказывает, каким исэкай бывает и как такие сюжеты вписываются в японскую и мировую историю и культуру. Я постарался углубить и вписать в более широкий контекст многие из его выводов, но всё равно в линию моих рассуждений часть его идей не встроилась. Рекомендую посмотреть видео, если вам интересно, как из японского культа еды в исэкае вырастает метафора пожирания и что о жанре могли бы сказать такие исследователи, как Юлия Кристева, Жак Лакан и Петер Слотердайк. Помимо того, что это всё так же горящая мусорка с абсурдно длинными названиями, хотя и критикующая навязывание устаревших ценностей.
В ходе исследования ни одна кошкодевочка не пострадала.
Заинтересовать, объяснить и не потеряться по дороге: путь биолога к популяризации науки
Сидеть в лаборатории изо дня в день скучно, уходить в коммерческую компанию не хочется, но зато интересно делиться новостями науки с другими и самому узнавать новое? Если это про вас, то, возможно, вы — прирожденный популяризатор науки! «Биомолекула» и ее гости расскажут, как им стать и каких подводных камней остерегаться — в продолжении Спецпроекта «Биолог на перепутье».
Партнер спецпроекта — АНО «Институт развития интернета».
Наш проект — это стимул для получения биологического и другого естественнонаучного образования для подростков и молодых людей. Но кроме развития интереса к науке, он решает важную задачу профориентации молодежи. Показывая последние разработки отечественных ученых, мы демонстрируем перспективные направления для построения научной карьеры. Кроме науки это и биотехнологии, и бизнес, и образование, и работа в госструктурах — профессия биолога или химика не ограничена пыльной лабораторией, а дает самые современные перспективы становления специалиста как в России, так и в других странах, как в науке, так и других отраслях.
К работе над спецпроектом мы привлекли людей, имеющих самый разный опыт образования и работы. Они делятся своими историями и рекомендациями, рассказывают о том, как работает та или иная сфера «изнутри».
Впервые в рамках спецпроекта мы не только публикуем статьи, но и записываем подкаст: два этих формата прекрасно дополняют друг друга.
Если в первой статье спецпроекта «Биолог на перепутье» «Биомолекула» рассказала о, вероятно, самом прямом карьерном пути человека с биологическим образованием — в науку, — то во втором материале мы расскажем, какое многообразие профессий, связанных с популяризацией науки, ему открыто [1]. Подкаст про популяризацию с участием Аси Казанцевой и Жени Тимоновой, кстати, уже ждет своего слушателя!
Научно-популярный подкаст и пресс-релиз, опубликованный на сайте университета. Репортаж из лаборатории и блогерский канал на Ютьюбе, выступление ученого в специальном лектории и программа «Здоровье с Еленой Малышевой». Научные бои и заметка о новом лекарстве в региональной газете. Это все — популяризация науки, только разного качества и разного формата.
Во второй половине 20-го века «бразды правления» информацией однозначно принадлежали традиционной прессе, где работают люди с журналистским образованием. Но сейчас, хоть обыватель все еще часто использует ее как основной источник новостей науки и технологий, многое изменилось. Сокращают команды штатных журналистов, становится меньше профессиональных научных репортеров и редакторов, да и в целом качество освещения науки в традиционных СМИ снижается [2]. Некачественное исследование может быть преподнесено как открытие года, цитата ученого вырвана из контекста, чтобы привлечь аудиторию, а мифы смешиваются с фактами. Информация из интернета тоже очень разнородна. Пользователь и «сам обманываться рад», и легко соблазняется лженаучными заявлениями, которыми кишат соцсети и недобросовестные сайты. Огульно обвинять его не стоит: читать профессиональные тексты без знания терминов и общего понимания основ научного принципа практически невозможно.
Внести в эту неразбериху здравый смысл помогают люди со научным образованием за плечами: популяризаторы, научные журналисты, редакторы, лекторы, иллюстраторы, а иногда и сами исследователи. Именно они имеют нужные знания и навыки, чтобы заниматься популяризацией, то есть облегчением понимания сложной темы для непрофессионалов. Это очень непростое занятие, которое сегодня не приносит всеобъемлющей победы над злом лженауки и безграмотности, и зачастую ведется исключительно из любви к своему делу, а не из-за жажды славы или обогащения.
Как стать профессиональным популяризатором, какими навыками нужно обладать и как не скатиться в «плохую» популяризацию? «Биомолекула» поговорила с Алексеем Водовозовым, врачом и научным журналистом; Асей Казанцевой, научным журналистом, популяризатором науки и автором нескольких книг; Антоном Чугуновым, главным редактором «Биомолекулы»; Ириной Якутенко, научным журналистом и автором нескольких книг; и Сергеем Белковым, химиком и флейвористом.
Зачем нужна популяризация руками ученых?
Наибольший резонанс всегда вызывают те научные темы, которые затрагивают человека на бытовом уровне. Что съесть, чтобы не постареть? Как предотвратить развитие рака? Безопасна ли вакцина от SARS-CoV-2? Наука в таких ситуациях подсказывает некую стратегию принятия решений и снабжает человека данными, которые могут помочь предсказать реальность. Исследования по таким прикладным и «горячим» темам широко (и отнюдь не всегда адекватно) освещаются в классических СМИ: газетах и телевизионных программах, — но интерес к ним идет рука об руку с мифотворчеством (рис. 1).
Рисунок 1. Известная шутка о том, как СМИ интерпретируют слова ученых для создания максимально «кликабельных» заголовков.
С наукой более абстрактной и фундаментальной дело у среднестатистического потребителя научпопа обстоит хуже. Как пишет Nature, если обычного человека не наведет на мысль поискать что-то новое по научной теме, например, кабельный новостной канал, то такое желание вряд ли у него возникнет само по себе [2].
Доступ к информации сейчас есть у любого пользователя интернета, но эта информация может и сбить с толку. В сети много людей, продвигающих антинаучные теории либо неверно читающих научные данные. Иногда они настолько убедительны, что неподготовленный человек не может отличить реальные научные результаты от наукообразных выдумок. Достоверные данные находит только тот, кто хочет их найти или понимает, что именно и как искать. Если специалисты с научным образованием знают, каковы принципы оценки достоверности данных, непрофессионалы из-за фрагментарности своих знаний могут просто потеряться в массиве публичной информации [3].
Цель популяризатора в такой ситуации — транслировать научные знания и открытия аудитории, которая может не иметь базового научного образования и привыкла получать информацию из прессы широкого профиля, а не из специализированных изданий или личных блогов исследователей. Поэтому надо не только доступно объяснять сложные вещи с боевого фронта науки, но порой и развенчивать популярные мифы, и научить читателей или зрителей критически подходить ко всему многообразию доступной информации.
На фоне медленного вымирания СМИ традиционных форматов (газет, телепередач) [4], которые раньше обеспечивали освещение научно-популярных тем, есть и другие проблемы. Основная — это меняющееся отношение к экспертному знанию (читайте об этом книгу «Смерть экспертизы» Тома Николса) [5]. «Экспертное мнение достаточно сильно обесценивается, — говорит Сергей Белков о ситуации в России. — Сегодня многие, особенно молодежь, понимают, что как таковой институт экспертизы в нашем обществе отсутствует — и это касается как научной и научно-популярной областей, так и других. В России недавно наблюдался всплеск научной популяризации (сейчас это потихоньку затухает), и в нее пришло много людей, которые не обладали должным уровнем экспертизы. Вчерашние школьники научились составлять видео в Ютьюбе, проводить глупые эксперименты, пересказывать или переводить рассказы других, порой при этом совершая большие очевидные ошибки. Вокруг этого возникали обсуждения, скандалы, и, как правило, авторы не реагировали должным образом на критику, не исправляли свои ошибки. Это повлияло на общее отношение к популяризации с негативной стороны. Общество начало видеть, что популяризатор не обязательно умен и безгрешен».
Многие проблемы подсветил 2020 год. С одной стороны, он был поистине уникальным для науки и потребовал чуть ли не от каждого издания и сайта высказаться о SARS-CoV-2 [6]. Пандемия COVID-19 увеличила потребность в профессиональных научных журналистах, которые могут предоставить качественный материал. Многие издания ввели постоянные рубрики о новом коронавирусе; хроники его нашествия вела и «Биомолекула». Алексей Водовозов выступал с тематическими лекциями: «Потребовалась разъяснительная работа по вакцинации. Такого спроса на эту тему не было никогда — только за июль я провел 22 практически одинаковых онлайн-лекции. Не сказать, чтобы это было просто, но, если судить по обратной связи, как раз эта деятельность оказалась наиболее эффективной: удалось убедить в необходимости прививаться большое число сомневающихся. Надеюсь, удалось внести хоть какой-то вклад в укрощение ковида». Ирина Якутенко написала книгу «Вирус, который сломал планету. Почему SARS-CoV-2 такой особенный и что нам с ним делать» (Альпина нон-фикшн, 2021) [7]. Однако качество освещения пандемии в неспециализированных СМИ часто оставляло желать лучшего. Непонятно, останутся ли более востребованными люди, связанные с научной коммуникацией, в долгосрочной перспективе для самой широкой публики — или нужно ждать следующей катастрофы.
Столикая популяризация: ландшафт российского биологического научпопа
То, как популяризируют науку , зависит как от уровня и интересов аудитории. Это может быть статья, лекция, видео на ютьюбе, пост в телеграм-канале или в инстаграме — формат и глубина изложения отличаются для каждой площадки. Давайте посмотрим на ландшафт российского научпопа и выясним, где чем можно заниматься и какую информацию на каких ресурсах ищет пользователь.
Современный российский научпоп довольно молод. Причина этому — историческое наследие. В имперской России, несмотря на довольно сильный интерес к естественно-научным дисциплинам, начавшийся еще с 17-го века и появления первых университетов, популяризированная наука была доступна лишь узкому кругу людей по очень простой причине: подавляющее большинство было безграмотным. Но и до революции 1917-го года уже начали издаваться научные журналы: «Вокруг света» (с 1861 года), «Наука и жизнь» (с 1890 г.), «Природа» (с 1912 г.).
Мировая историческая сводка
На протяжении веков знания, в том числе и научные, не были доступны широким массам. Хотя научное знание стало распространяться еще в 17–18 веках, наука и научный прогресс стали непосредственно входить в будни людей только в 19-м веке. Принципы естественной теологии начали отходить на второй план, и объединяющим фактором для заинтересованных стала скорее любовь к истине. Соответственно, тогда возрос и интерес к этим областям знания как в западных странах, так и в России. И вместе с этим новую жизнь получила и популяризация науки (было бы странно говорить, что ее не было ранее, но размах был гораздо скромнее) и, в частности, биологии.
Например, в Великобритании активная коммуникация не только между специалистами, но и с общественностью возникла в Викторианскую эпоху. Инженеры и физики рассказывали о строительстве и работе телеграфа; медики и химики обсуждали заболевания крупного рогатого скота; геологи писали об истощении запасов угля.
Такие же тенденции продолжались и в начале 20 века, и между мировыми войнами, когда появились новые научно-популярные журналы. Однако вплоть до второй половины 20 века научно-популярные издания не получили по-настоящему широкой аудитории, поскольку читательский интерес был непостоянным, и финансового успеха удавалось достичь не всегда даже крупнейшим издательствам [8], [9]. Но в то же время была очень популярна научная фантастика (например, книги Жюля Верна или Герберта Уэллса ), так что, по-видимому, журналы просто не всегда могли нащупать нужную «струну» аудитории.
Во многих западных странах расцвет научно-популярных журналов и газет пришелся на послевоенное время. Многие книги, которые увидели свет во второй половине 20-го века, не теряют своей популярности спустя десятилетия: достаточно взглянуть на результаты недавнего голосования читателей New Scientist по самым влиятельным научно-популярным (научпоп) книгам (рис. 2). В США, например, золотое время научной журналистики настало в 80-х, когда появились новые издания и журналисты, посвятившие свою повестку исключительно науке. А сейчас, как принято считать, традиционная научная журналистика находится в кризисе, однако, поскольку преемственность этой профессии не нарушалась, как в России, вероятно, этот кризис менее глубок.
Рисунок 2. Топ самых влиятельных научно-популярных книг по мнению читателей New Scientist в 2012 году.
Революция разрушила образовательные и социальные институты имперской России, многие ученые покинули страну либо сами, либо насильно (например, на «философских пароходах»).Большевики пытались поначалу избавиться от наследия «старых академиков», но очень скоро стало ясно, что наука — друг марксистской идеологии, и для индустриализации общества массам необходима научная грамотность. Наука, а вместе с ней и популяризация, стали яро поощряться государством (рис. 3). Создавались специализированные просветительские организации: например, «Знание» (1947). Появились журналы «Знание — сила» (1926), «Юный натуралист» (1928), «Техника — молодежи» (1933), «Здоровье» (1955), «Химия и жизнь» (1965), «Квант» (1970), «В мире науки» (1983, русскоязычное издание Scientific American) и многие другие, некоторые из которых издаются до сих пор. Было организовано множество кружков по интересам, связанных с наукой, и многочисленные радио- и телепередачи для зрителей любых возрастов: «Очевидное — невероятное» с Сергеем Капицей и «В мире животных» с Николаем Дроздовым пережили развал СССР и перекочевали в российскую действительность. Читались лекции, создавались вдохновляющие документальные фильмы, биографии знаменитых ученых, серии научных книг, курируемые напрямую из Академии наук. Научные новости публиковались и в неспециализированных газетах. Особое место в популяризации науки того периода отводится научной фантастике, как переводной, как и советской.
Рисунок 3а. Советская пропаганда научного знания.
Рисунок 3б. Советская пропаганда научного знания.
Конечно, нельзя забывать, что популяризация науки развивались под строгим контролем государства , включенность в мировую науку тоже жестко контролировалась, а некоторые научные направления даже подвергались официальным гонениям (это, например, описано в книгах «Зубр» Гранина, «Белые одежды» Дудинцева и в материалах центра «Мемориал»), но то, что научная популяризация развивалась стремительно и достигала результатов, — бесспорно.
Однако это все закончилось в 1990-х годах. Многие специалисты уехали из страны, стоимость издания журналов возросла, тиражи многократно сократились (рис. 4), интерес к науке упал — многим в новом государстве было явно не до этого. Профессия ученого также утратила свой престиж.
Журнал «Наука и жизнь» приводит интересную статистику опросов этого периода. Так, больше половины студентов технических вузов Санкт-Петербурга и Петрозаводского университета в 1990–1991 годах считали, что «ученые больше думают о своих абстрактных проблемах, чем об интересах простых людей», и 42,2% — что «ученые удовлетворяют свою любознательность за государственный счет». То, что наука должна финансироваться из госбюджета, считали только 8% участников опросов общественного мнения в 1994 году.
Рисунок 4. Тиражи научно-популярных журналов в СССР и в России.
Наметилось медленное возрождение научпопа скорее уже в начале нулевых с распространением интернета и образованием фонда «Династия» в 2001 году (прекратил свою деятельность в 2015 году, поскольку попал в список иностранных агентов). Им и была учреждена премия «Просветитель», которая вручается до сих пор. Начали зарождаться первые научно-популярные ресурсы в интернете (см. ниже).
Согласно оценкам, 15 лет назад только 20–30% населения в России знали основные научные догмы. Сегодня эту ситуацию стараются исправить со всех сторон — давайте посмотрим на главных молодых игроков российского научпопа (о журналах с историей, которые продолжают издаваться и сегодня, упомянуто выше).
Идея сайта пришла мне вместе с однокурсниками по биофаку МГУ Антоном Полянским и Павлом Натальиным. Мы тогда уже получили дипломы и работали над диссертациями, и нам казалось важным рассказывать о науке „из первых рук“. Это стало слоганом проекта и его концепцией: в нашей редакции действительно сплошь биологи, химики да медики, кандидаты и даже доктора наук. Я и по сей день — уже в течение более 14 лет — совмещаю популяризацию (а именно, главредство „Биомолекулы“ — вместе с Верой Башмаковой) с наукой (мое главное „официальное“ место работы — это Институт биоорганической химии). У меня это, видно, „совпало“: долгое время я делал сайт, практически не чувствуя отдачи, — и говорю я вовсе не о деньгах, а просто о понимании, что это кому-то, кроме меня, нужно. Но, видно, вознаграждением была для меня сама работа — тогда я написал более сотни новостей и обзоров, до сих пор доступных на сайте.
В то время (в конце „нулевых“), кстати, в рунете практически не было научно-популярного контента — из активных ресурсов старше „Биомолекулы“ лишь „Элементы“. И мы не делали „медиа-проект“, а просто занимались тем, что нравилось. Разумеется, появившиеся позже ресурсы („Постнаука“, N+1 и другие) быстро обогнали нас по аудитории и числу материалов, но „Биомолекулу“ стало принято называть „популяризацией для профессионалов“, и мы продолжаем работать в этой нише. Собственно, именно эта „ЦА“ и, как я надеюсь, очень высокие требования к качеству публикуемых материалов легли в основу репутации „Биомолекулы“.
Антон Чугунов,
главный редактор «Биомолекулы»,
рассказывает, как появился один из
старейших научно-популярных порталов России.
Научно-популярные порталы
Для понимания сложных тем необходим базовый научный бэкграунд. Основными научно-популярными ресурсами для тех, кто хочет системно осваивать новые знания и регулярно интересуется наукой, остаются научно-популярные порталы. Сайты с материалами разной сложности — это, например, «Биомолекула», «Элементы.ру», «Антропогенез», «Постнаука», N+1, PCR.news, «Троицкий вариант», «Популярная механика», а также научные разделы больших новостных порталов (например, «Медузы» или «РБК»). Также, конечно, есть и более специализированные медицинские и научные журналы. Обычно информация на таких ресурсах подается в текстовых форматах (новости, обзоры, интервью, репортажи, авторские колонки), но появляются и новые виды общения с аудиторией: подкасты, различная визуализация науки в виде видео и комиксов.
Я закончила биологический факультет МГУ, где со второго курса работала в лаборатории. Мои курсовая и диплом посвящены исследованиям пространственной организации генома и ее связи с экспрессией разных генов. Но по окончании университета у меня сложилось впечатление, что наука — это не то, чем бы я хотела заниматься. Изучать науку и делать науку — две очень разные вещи. У меня не было понимания, чем заниматься дальше, но деньги зарабатывать надо было. И я подумала: а что я умею? И вспомнила, когда-то давно в школе я занимала призовые места на олимпиадах по литературе, на которые, впрочем, я ездила только чтобы прогулять контрольную по математике. Я устроилась в „Ленту.ру“ корреспондентом. Примерно через неделю стало понятно, что мне неправильно быть обычным новостником, потому что я могу легко читать и понимать новости и статьи про науку, что часто представляет проблему для журналистов без научного бэкграунда. Так я стала научным редактором, и до сих пор занимаюсь этим делом, хотя и в другой форме.
рассказывает о своем пути
в научную популяризацию Ирина Якутенко,
научный журналист и популяризатор,
автор книг «Воля и самоконтроль. Как гены и мозг мешают нам бороться с соблазнами» [10] и «Вирус, который сломал планету. Почему SARS-CoV-2 такой особенный и что нам с ним делать» [7].
Издательские дома
Конечно, остаются востребованы книжные издательства, специализирующиеся на научной и научно-популярной литературе: например, «Наука», «Альпина-нон-фикшн», Corpus, «Бомбора». Многие издания поддержаны фондом «Эволюция» и НКО Zimin Foundation. В издательствах можно выбрать себе работу по душе, от корректора текстов до иллюстратора и непосредственно автора-творца книги. По словам Аси Казанцевой, «кто пробовал писать книжки, тому сложно остановиться. Книжка — это слепок жизненного этапа, это кристаллизация всего, что было важно в предыдущие несколько лет до ее завершения, и книжка — физический объект: когда она выходит, ты держишь ее на ручках, и это, думаю, примерно как ребенка родить».
Кстати, с самыми достойными авторами можно познакомиться, просмотрев списки уважаемых премий и конкурсов по российскому научпопу. Это, например, конкурс «Научный журналист года» (российский этап конкурса European Science Journalist of the Year), проводимый Ассоциацией коммуникаторов в сфере образования и науки (АКСОН), и премия «Просветитель» для книжных изданий. Ася Казанцева — лауреат этой премии за книгу «Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости», а в короткий список этого года вошла книга Ирины Якутенко.
Послушать про науку
Лекции — один из самых классических видов донесения информации до слушателя. В научпопе популярны живые и онлайн-лекции, где у аудитории есть возможность задать вопрос рассказчику. Исследователи читают как серьезные публичные лекции для широкой аудитории, так и лекции для студентов (а некоторые вузы, включая МГУ, и вовсе выкладывают профильные лекции в открытый доступ). Популяризаторы ездят по разным площадкам по стране и вещают на ранее оговоренные темы, а из-за SARS-CoV-2 особым спросом начали пользоваться онлайн выступления. Часто для них именно такой формат работы любимый, как, например, для Алексея Водовозова: «Может быть, это отголоски курсантского прошлого, когда я выступал на сцене в составе рок-группы, но „энергетику зала“ никто не отменял. Люди ведь по-разному реагируют на одну и ту же информацию, и, ориентируясь на их реакцию, можно по ходу рассказа переставлять акценты, что-то добавлять, что-то, наоборот, убирать. И лекция тоже получается живой. Пандемия перевела все общение в онлайн, и поначалу это было очень тяжело. Пытаться зажечь объектив веб-камеры — занятие еще более неблагодарное, чем спор с представителями темной стороны. Но, как известно, человек ко всему привыкает. Стримы и вебинары позволили привлечь новую аудиторию, ощутимо ее увеличить и не выпасть из информационного поля в непростых условиях пандемии».
Важную роль в популяризации науки через лекции играют специализированные лектории, которые проводят первичный отбор выступающих и этим гарантируют качество докладов. К ним относятся, например, лектории культурно-просветительского центра Архэ, просветительского фонда «Эволюции» или Московского Зоопарка. Есть и международные проекты: например, 15×4 и TEDx, где часто можно найти выступления специалистов буквально на любые темы (уровень научности при этом тоже варьируется). Курсы лекций по биологии и здоровью есть и на неспециализированных площадках, например, у «Синхронизации».
Наконец, в последние годы стали очень популярны подкасты, где часто выступает не один лектор, а ведется беседа между специалистами или ведущего с приглашенным спикером. Особого упоминания заслуживают подкаст «Голый Землекоп» Ильи Колмановского, «Почему мы еще живы» Федора Катасонова, «Проветримся», ну и, конечно, свежеиспеченный подкаст «Биомолекула» «Биолог на перепутье».
Все началось с проекта „Полит.ру“. Наталья Демина, которая там работала, спросила: о чем таком интересном можно было бы рассказать именно по медицинской тематике? Лекционным дебютом стал рассказ о том, как я ходил на темную сторону медицины, в биорезонансную диагностику и лечение БАДами, и почему мне это не понравилось. Потом были „Ученые против мифов“ и лекционные туры „Эволюции“ — вот так постепенно и втянулся. Ну и к санитарному просвещению приходит любой врач: по сути, это обязательная часть работы с пациентом.
Аудитория на моих лекциях очень разная — от школьников до пенсионеров. Интересы у них различаются, конечно. Первых больше интересует, куда пойти учиться, какие специальности будут востребованы и что там с медициной будущего. Вторых больше интересует настоящее, корректность назначений при тех или иных болезнях, как найти грамотного врача. Часто приходят не за готовыми ответами, а за некими ориентирами, алгоритмами действий. С такими слушателями общаться приятнее всего. В целом же аудитория живая и интересующаяся, что не может не радовать.
рассказывает о том, как он пришел к чтению публичных лекций,
Алексей Водовозов, врач и научный журналист
Другие форматы популяризации
Кроме вышеупомянутых форматов (рис. 5), есть и более интерактивное популяризаторство. Проводятся научные фестивали (например, всероссийский фестиваль науки NAUKA 0+ или фестиваль актуального научного кино ФАНК), Научные бои и специализированные выставки, например, при Палеонтологическом музее им Ю. А. Орлова, Дарвиновском музее или Москвариуме.
Рисунок 5. Разные форматы — музеи, выставки, фестивали, лекции, книги, журналы, теле- и радиопередачи, социальные сети — в популяризации науки.
Хочется отметить, что развитие технологий позволило расцвести и индивидуальной популяризации, когда автору уже не нужен журнал или телеканал, чтобы говорить с аудиторией. Он вещает со своего личного аккаунта в соцсети, ведет ютьюб-блог (как Евгения Тимонова и ее команда с программой «Всё как у зверей») или становится в полном смысле слова медийной личностью после работы на других платформах, например, после чтения лекций или выпуска книжек. В кругу интересующихся наукой широко известны имена Александра Маркова, Михаила Гельфанда, Александра Панчина.
Популярность набирают и личные телеграм-каналы специалистов. Например, из редакции «Биомолекулы» и ее постоянных авторов свои каналы ведут Елена Белова (канал Hippopocampus, Лиза Минина (канал Liza Loves Biologу и Софья Касацкая (канал Little Miss T-cell).
Я училась на биофаке, но понимала, что ученого из меня не выйдет, мне не хватает для этого оптимизма. Так что пару лет я думала, что учусь просто для того, чтобы у меня был диплом о высшем образовании из хорошего университета. Но при этом лекции-то все равно были интересными, и я регулярно пересказывала их у себя в блоге (среди прочего, это был мой способ подготовки к экзаменам). И как-то довольно быстро выяснилось, что это очень востребовано, я быстро стала тысячником (это были те времена, когда в интернете еще было мало людей, и считалось круто, когда на тебя подписана тысяча людей). Как раз таким образом меня нашел мой первый работодатель — шеф-редактор научно-популярной программы „Прогресс“. С этого момента я уже знала, что буду заниматься научной журналистикой, и мое образование обрело смысл.
о своем пути в популяризацию науки рассказывает
Ася Казанцева, научный журналист и популяризатор.
Хотя есть примеры успешных блогов с многотысячной аудиторией, попытки отдельных ученых заниматься просвещением или рассказывать о своей работе в соцсетях и специализированных блогах не всегда успешны. Исследования показывают, что основная аудитория таких жанров — либо другие ученые, либо и так заинтересованные в науке читатели. Те, кому было бы полезнее всего познакомиться с такими публикациями, их в итоге и не читают, и для них доступнее всего остаются материалы из обычной прессы [2]. Поэтому, если вы одинокий волк и хотели бы работать на себя, то, возможно, для успеха все равно нужно сначала поработать в какой-либо организации, набраться опыта, вырастить свою аудиторию, приобрести все побочные навыки, которые нужны медийной личности, — и только потом отправляться в свободное плавание.
Говоря о популяризации в России сегодня, нельзя не отметить и документ «О внесении изменений в Федеральный закон „Об образовании в Российской Федерации“», который обычно называют законом о просветительской деятельности. В нем говорится о том, что «не допускается использование просветительской деятельности для разжигания социальной, расовой, национальной или религиозной розни, для агитации, пропагандирующей исключительность, превосходство либо неполноценность граждан по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, их отношения к религии, в том числе посредством сообщения недостоверных сведений об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов, а также для побуждения к действиям, противоречащим Конституции». Хотя на бумаге все звучит относительно неплохо, в научном обществе он получил в целом негативные оценки, а петиция против поправок на Change.org собрала почти 250 тысяч подписей. Есть опасения в широте трактовки буквы закона и выборочном его применении на некоторые области знания или конкретных деятелей. Иронично, что эти поправки стали реальностью в 2021 году, который объявлен президентом Годом науки и технологий.
Сергей Белков о популяризации в России
Я очень высоко оцениваю уровень популяризации в России. Люди, которые продолжают дело популяризации в России, — герои своего времени, потому что это энтузиасты, которые без денег, на голых идеях, устраивают фестивали, форумы, организовывают сайты и паблики и так или иначе стараются нести тот самый свет знаний. Иногда они заходят далеко и превращают свою деятельность в сектантство, да, иногда распространяют ошибки, но в целом то, что они делают, приносит результаты — особенно если учитывать, что государство практически полностью устранилось поддержки этой отрасли.
Понятное дело, что в России сейчас не очень хорошо в целом с гражданским обществом, но в него вносят определенный вклад научные популяризаторы, научные журналисты, ребята, которые делают «ПостНауку», «Биомолекулу», «Антропогенез» или Лабораторию научных видео. Это огромный труд, и можно им сказать большое спасибо. Если тот пробел в образовании, который у нас есть, в России они не «вытащили», то хотя бы они дают возможность людям поддерживать фундаментально научное отношение к миру.
«Я б в популяризаторы пошел, пусть меня научат!»
Возможно, вы только что соблазнились идеей пойти в популяризацию науки, но у вас накопилась куча вопросов. Давайте обсудим самые насущные из них: кем в сфере популяризации можно работать, что должен уметь человек, занимающийся популяризацией науки, и получается ли у популяризаторов зарабатывать на жизнь.
Каким популяризатором быть, решать только вам: выбор профессий огромен (рис. 6). Есть журналисты и научные писатели, которые могут специализироваться на разных форматах материала (например, лонгриды, репортажи, интервью) и писать для издательств с разной степенью погружения в науку. Есть фактчекеры и научные редакторы, которые проверяют материалы с точки зрения научной грамотности. Есть корректоры, которые вычитывают тексты и выверяют орфографию и пунктуацию. Есть иллюстраторы и художники компьютерной графики, визуализирующие науку в дополнение к, например, тексту или в качестве самостоятельного жанра. Есть лекторы, есть блогеры, есть телеведущие и радиоведущие, есть кураторы научных выставок, есть специалисты по научной коммуникации в вузах и работники музеев. Есть даже разработчики обучающих приложения для смартфонов! В общем, найти занятие по душе несложно (а где — мы поговорим ниже), если вы знаете свои сильные и слабые стороны.
Рисунок 6. Разные типы профессий и работ, связанных с популяризацией науки.
Стоит отметить, что часто популяризатор совмещает несколько ипостасей: хороший научный журналист — сам себе редактор и корректор, который может и книжку написать, и с лекцией выступить (рис. 7). Кроме того, если вы любите работу в лаборатории и не хотите ее бросать, то вы можете заниматься популяризаторством в дополнение к основной работе настолько, насколько позволяют силы и время. Пример такого жонглирования специальностями — прекрасный американский популяризатор науки и нейроэндокринолог Роберт Сапольски.
Рисунок 7. Навыки, которыми обычно обладает хороший популяризатор.
Однако любой популяризатор должен обладать некоторыми базовыми умениями (рис. 8). Одно из самых основополагающих — это научное восприятие окружающего мира, которое часто коренится в качественном научном образовании. Конечно, бывает, что и маститые ученые оказываются далеки от истины в своих заблуждениях (читайте о некоторых из них в статье «Кривда Нобелевских лауреатов» на «Биомолекуле») [11], но все же без фундаментальных знаний стать хорошим научным коммуникатором трудно.
«Основное для популяризатора — хорошее профильное образование, — говорит Ирина Якутенко. — Человеку, пишущему о науке, необходимо иметь собственную точку зрения по научным вопросам, основанную на знаниях. Что еще важнее, он должен понимать, в какой момент пределы его компетенции заканчиваются, и он должен обратиться за разъяснениями к специалистам в той или иной области. Можно закончить журфак и быть плохим научным журналистом, потому что человек не понимает научный контекст. Тогда в текстах появляются не к месту употребленные термины, неверные интерпретации, комментарии берутся не у тех экспертов, а зачастую тексты и вовсе посвящены работам, о которых не следовало бы писать.
У меня было лучшее в стране биологическое образование, биофак МГУ. Атмосфера университета, старые стены, традиционность (возможно, местами даже избыточная) — все это способствует появлению пиетета к науке. Биофак прививает отношение к науке как к важнейшему способу познания мира. Условный ветеринарный техникум не дает необходимой широты взгляда на науку, плюс, там сложно зародиться любви, потому что если плохо преподавать даже биологию, то ничего, кроме отвращения, не возникает».
Другой важный навык: умение обращаться со словом. Конечно, первоочередную важность это представляет для текстовых форматов, которые, пожалуй, и остаются пока основным жанром научной журналистики сегодня. Но даже если финальный продукт — не статья или книга, то все равно вам придется работать со структурированием текста в виде материала для подготовки к лекции и к видео-эфиру или комментария к иллюстрации.
Рисунок 8. Базовые умения, которые пригодятся в работе с любым форматом популяризации.
Некоторые опасаются: а вдруг я не смогу писать так же хорошо, как профессиональный журналист? На самом деле, много в научной журналистике можно наработать практикой и применением 6 правил Джорджа Оруэлла при саморедактуре. Понимание того, как выстраивать композицию и легко и понятно доносить свою мысль, после десятков текстов становится отчасти автоматическим . Вам просто не захочется писать в стилистике Льва Толстого, когда предложение начинается на одной странице и заканчивается на другой. Если же такое случилось, вы «подчистите» текст при редактуре. С опытом приходит и понимание своей аудитории и специфики текстов для разных изданий, а также форматов, где вы наиболее успешны (кто-то любит более тяжеловесную детальную науку, другие пишут скорее ознакомительные эссе).
«Раньше редактура текста у меня вызывала зубную боль от того, что надо перечитать текст, выверить, поправить стилистически, дописать что-то. С возрастом приходит понимание, что это очень важная часть работы, которая позволяет существенно улучшить текст. К ней у меня теперь нет отвращения. На мой взгляд, не нужно специально учиться журналистике, особенно тратить на это много лет. Да, какие-то курсы или магистерское образование, где объясняют основы сторителлинга, — это безусловно полезно, но это не является ни обязательным, ни необходимым. Многое (как умение правильно излагать свои мысли) приходит с опытом», — говорит Ирина Якутенко.
Кстати, набраться опыта написания научно-популярных текстов и структурирования научной информации можно, поучаствовав в конкурсе «Биомолекулы» «Био/Мол/Текст» (автор этого текста и сама там начинала 8 лет назад со статьей, которую теперь чешутся руки переделать) [12], который в 2021 году проходит уже в одиннадцатый раз.
Для участия надо или написать текст в формате новости или обзора, или попробовать себя в иллюстрации, создании ролика или любой другой визуализации научной информации. Зачем это нужно? Во-первых, первый опыт подготовки материала очень важен: вы самостоятельно выбираете тему, выстраиваете композицию, работаете с источниками. Уже на этом этапе можно прикинуть, интересно ли вам подобным заниматься. Во-вторых, вы получаете обратную связь от редактора «Биомолекулы». Даже если ваша работа не подошла на конкурс, вам объяснят, почему и что можно было бы сделать иначе. Если же работа получилась удачной, но все же требует усовершенствования, редактор подробно вам расскажет, как все доделать до формата конкурса. В этом случае будет ли заявка опубликована на сайте или нет, зависит от того, насколько тщательно участник поработал над замечаниями.
Советы начинающему популяризатору от Антона Чугунова, главного редактора «Биомолекулы»
Нужно постоянно тренировать критическое мышление и подвергать сомнению качество того, что ты делаешь. Новичкам часто кажется, что они во всем уже разобрались, и они сразу бросаются писать, производя какую-то ерунду. У них еще не хватает опыта, чтобы увидеть, что они не владеют материалом. Уметь корректно оценивать свой уровень — крайне важно. Разумеется, чтобы стать настоящим экспертом — нужно постоянно работать в нужной сфере, но если ты научный журналист — тебе все равно нужно достичь довольно высокого уровня, чтобы материал не выглядел беспомощным и не содержал смысловых ошибок. То же касается и литературного дара: умения выстраивать текст, рассказывать истории, управлять вниманием читателя, облекать сложные идеи в понятные и образные фразы. Все это можно тренировать и улучшать, и первое требование — это видеть слабые места и понимать, где ты еще не достиг минимально приемлемого уровня.
Так что не переживайте: тексты ученых с пониманием того, что такое научпоп, оказываются такими же востребованными, как и тексты профессиональных журналистов. Как показали исследования, у статей, написанных для крупных израильских сайтов Mako и Ynet с середины 2015 по 2018 годы учеными и журналистами, в целом не было разницы по количеству кликов, комментариев и лайков [2].
Правила написания научно-популярной книги
Самое главное, я хотел передать — особенно молодым читателям — что эта область, как и все активные области исследований, быстро развивающаяся и подвижная, полная вопросов без ответов. На большинство этих вопросов (и их появится еще больше) ответят только будущие поколения ученых. Я надеюсь, что моя книга может вдохновить кого-то из них заняться этой наукой и, возможно, ответить на некоторые из этих вопросов.
Интервью с Джеймсом Гичем (автором Galaxy: Mapping The Cosmos) для Королевского общества.
Сразу стоит сказать: не каждая книга станет коммерчески успешна. Написание научпоп-произведения часто несет только альтруистический позыв поделиться знаниями с человечеством. «Неудержимая любовь к языку и науке — это единственная веская причина, о которой я могу подумать, чтобы начать водить ручкой по бумаге», — говорит биолог Дэвид Хаскелл из Севани: Университета Юга, автор книги The Forest Unseen (2012).
Однако издание книги сопряжено и с некоторыми не всегда материальными бонусами. Ученые, решившие этим заняться, могут не только обогатить свое CV и обзавестись новыми навыками, но и помочь научной карьере. Например, написание книги может помочь увидеть свою область более широко и найти новые темы для исследований или обзавестись сотрудничеством с другой лабораторией. Иногда публикация может облегчить получение грантов за счет узнаваемости имени автора или повлечь приглашение на лекторство в каком-нибудь вузе [13].
Каков же алгоритм работы с книгой? Пойдем по следам советов Адама Кучарски (автора книг «Идеальная ставка» и «Законы эпидемий») и посеем их на российскую действительность [14].
- Выберите тему, интересную широкому читателю, важную для науки и цепляющую лично вас. Подумайте, как подать тему так, чтобы объяснить ее логику, показать закономерности, дать читателю увидеть мир под другим углом.
- Выкуйте себе голос: научитесь писать так, чтобы невозможно было оторваться от вашего текста. Прорабатывайте композицию, меняйте планы, играйте акцентами, придумывайте метафоры и шутки.
- Публикуйте свои наработки в виде статей на научно-популярных порталах или на своих страницах в социальных сетях, чтобы было на что сослаться, представляясь издательству.
- Подготовьте предложение по книге. Как правило, идеи научпоп-книг отправляют редактору в виде двух файлов: краткого описания будущего произведения с обзором похожих книг и объяснением, почему именно вы должны его написать, и небольшого образца своего текста на тему, по которому можно судить о вашем стиле.
- Выберите несколько достойных издательств и разошлите по ним свое предложение. Если издательство вам отказало, попросите объяснить причины, а потом в соответствии с ними измените свою концепцию книги и посылайте снова, пока ваше предложение не примут.
- Распланируйте работу над книгой. Обычно контракт с издательством подразумевает, что вы напишете черновик за 12 или 18 месяцев. Вам нужно рассчитать, сколько времени уйдет на сбор материала (особенно если нужно порыться в архивах или набрать интервью) и по сколько слов в день вам нужно писать, чтобы уложиться в дедлайн.
- Редактура и еще раз редактура. Вашему первому черновику книги понадобится несколько раундов правки, даже если вы писатель от бога. Будьте готовы к этому: заложите время и силы и не дайте ощущению «я никогда не доделаю» сломить свою волю.
- Запланируйте рекламу. До выхода книги издательство начинает ее промоушен и рассылает на рецензии публицистам, известным писателям и другим людям, которые смогут помочь в продвижении. Вам тоже надо будет давать интервью, ездить на встречи с читателями, публиковать анонсы в соцсетях.
- Если все получилось, привыкайте быть звездой. Вряд ли книга принесет вам много денег сама по себе (рынок русского научпопа пока не так развит), но теперь вас будут считать экспертом и звать выступать с лекциями в самые разные места. Ваши мессенджеры будут переполнены вопросами на научные темы, иногда довольно дикими. Звуки фанфар не дадут вам заснуть… Но может быть это и неплохо?
Можно «набрать» и знание английского языка, хотя, конечно, лучше обладать приличным пониманием иностранных текстов с самого начала работы в популяризации. Необходимо безошибочно понимать смысл иностранных первоисточников — да и, что уж тут кривить, способностью проглядеть английский текст по диагонали, чтобы понять, есть ли в нем что-то стоящее.
Пригодятся также навыки коммуникации и интервьюирования, которые тоже улучшаются с опытом. Скорее всего, вам придется общаться с экспертами (возможно, это даже станет основной вашей задачей): не забудьте об общих правилах этикета. Будьте вежливы, пунктуальны и настойчивы, но уважайте чужое пространство. Ну и, конечно, не забывайте готовиться к каждому интервью. Подробно изучите материал, по поводу которого собираетесь общаться, и биографию эксперта в общих чертах, чтобы представлять, на какие еще темы может выйти разговор.
Ну и, наконец, нельзя умолчать о самом-самом главном в научпопе, как, впрочем, и в любом деле. Надо искренне интересоваться тем, о чем рассказываешь. Как раз об этом шла речь и в четвертом выпуске подкаста «Биомолекулы». «Почти у каждого популяризатора есть история о том, как он в начале своего профессионального пути столкнулся с какой-нибудь ерундой — например, с креационизмом, или страхом перед ГМО, или с лунным заговором — и был так шокирован, что проникся осознанием глубокой общественной значимости своей работы, и начал, действительно, воевать с человеческой глупостью, — рассказывает Ася Казанцева, которая поучаствовала в создании и подкаста, и этого текста. — Но обычно через пару лет отпускает, человек понимает, что материалов по таким темам уже и так целые горы, и кто искал информацию — давно разобрался, а кто не разобрался, тот просто не хочет. И после этого человек уже рассказывает только о том, что ему самому интересно — впрочем, рассказывает об этом своей аудитории, которая набралась отчасти и в пылу полемических войн, потому что драйв и конфликт всегда цепляют внимание».
Что дальше?
Итак, предположим, вы уже получили профильное образование, научились писать тексты и примерно представляете, о чем хотите рассказывать. Как стать действительно хорошим научным журналистом и не скатиться в некачественную популяризацию?
«Основной навык — знать границы своей компетенции и не выходить за них. Даже если очень хочется. Даже если предлагают очень привлекательные условия, — объясняет Алексей Водовозов. — Перечень тем, которые может адекватно осветить санпросветчик или популяризатор, обычно конечен. Если при этом остается спрос, то возникает соблазн высунуться за поребрик и пройтись не по своей территории. И, как показывает практика, даже выдающиеся ученые, даже нобелевские лауреаты или кандидаты на это почетное звание начинают крупнотоннажно косячить в не своей области знаний. Вовремя остановиться, сказать: „Это не мое“, нужно уметь.
Второй жизненно важный навык — адекватно воспринимать критику. Быть готовым к тому, что на лекции или в комментариях к ролику могут оказаться люди, которые глубоко разбираются в вопросе, по которому вы прошлись поверхностно. Конструктивная критика жизненно необходима. Да, нужно будет потратить время на изучение матчасти, пообщаться со специалистами, углубиться в проблему, но в итоге разобраться — как именно вы можете упростить свой рассказ, чтобы не скатываться в трансляцию фактических ошибок и сотворение новых мифов вместо развенчания старых. В этом смысле помогает обкатка лекций на небольшой тестовой аудитории специалистов, если вдруг она у вас есть в свободном доступе.
Третий не менее значимый навык — не перевирать источники. Конечно, всегда хочется придать весомости своим словам, убрать условности и оговорки. Но если в работе сказано „возможно, вызывает“, мы обязаны повторить это именно в такой формулировке. Не превращать гипотезу в теорию, а теорию в аксиому. „Вероятно“, „не исключено, что“, „скорее всего“, „нужны дополнительные исследования“, „нуждается в проверке“ — обязательные слова и выражения из лексикона научно-популярного лектора. Ну и, само собой, не выдавать корреляцию за причинно-следственную связь».
Кстати, многое о правильном подходе к работе написал еще М.В. Ломоносов в середине 18-го века в «Рассуждениях об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенное для поддержания свободы философии».
Научпоп: денежный вопрос
Было бы прекрасно, если бы можно было заниматься популяризацией науки из чистого альтруизма и не заботясь о финансовой стороне профессии. Но реальность такова, что о зарплате все равно надо думать. Мы задали нашим экспертам неудобный вопрос: можно ли заработать на жизнь популяризацией? Сразу скажем: это зависит от формата работы, и ситуации различаются для штатного научного журналиста и «кочующего» с лекциями популяризатора.
Можно ли заработать популяризацией науки?
Отвечает Алексей Водовозов
Лекциями заработать нереально. Во-первых, на них непредсказуемый спрос: в какой-то месяц их два десятка, а буквально в следующий — 2–3 штуки. Во-вторых, далеко не все площадки и организаторы готовы выплачивать гонорары, в лучшем случае оплачивается дорога и проживание. Так что санпросветчику или популяризатору науки обязательно нужно основное место работы со стабильным доходом. Еще один важный момент: такая работа позволяет оставаться на фронтире знаний, видеть их практическое применение, общаться с массой специалистов в своих областях и таким образом расти над собой, постоянно актуализируя материалы для старых и новых лекций. Профессиональное популяризаторство, как мне кажется, — это путь в никуда, должна быть мощная, регулярно модернизируемая база под всем этим.
Отвечает Ася Казанцева
Да, я так делаю с 2008 года. В первые семь лет это была работа в редакциях с постоянной зарплатой, потом уже только гонорары за книжки, статьи и лекции. Недавно взяла ипотеку на двушку в прекрасном районе Москвы. Но надо понимать, что у меня ошибка выжившего, мне повезло начать заниматься популяризацией, когда на этом рынке еще был сильный перекос между спросом и предложением. Сейчас, думаю, сделать звездную карьеру уже сложнее, хотя все равно возможно. В целом, доходы популяризатора — это производная от трех вещей: статусности, известности и нахальства. Вам больше платят, если у вас есть хорошее образование, а лучше ученая степень. Если у вас есть книжки, изданные в хорошем издательстве и получившие престижные премии. Если эти книжки продаются большими тиражами. Если ваши интервью и лекции набирают сотни тысяч (а лучше миллионы) просмотров на ютубе. И если все это сформировало у вас ощущение, что вы востребованный специалист, и вы умеете говорить достаточно уверенно, когда запрашиваете за корпоративную лекцию много денег. Всего этого можно достичь, но это интенсивный труд на много лет.
Отвечает Антон Чугунов
Можно, но сложно. Популяризация (по крайней мере сегодня в России) — это все еще штучный продукт. Мы подробно обсудили в четвертом выпуске нашего подкаста «Биолог на перепутье» со звездами русской био-популяризации Асей Казанцевой и Женей Тимоновой (ведущая программы «Все как у зверей» — прим. автора), как это удается делать им. Разумеется, в их изложении это выглядело очень запросто: сто тыщ за лекцию там, рекламный контракт тут. Но в действительности этого достичь крайне сложно, поскольку тут требуются не только научно-популярные, но и серьезные менеджерские компетенции (фактически, это равносильно созданию собственной компании). Гораздо проще (ну, мне так кажется) — наемная работа научного журналиста или коммуникатора в компании, где по определению водятся деньги, — и такие места в России есть, хотя их и немного.
Что касается «Биомолекулы», она много лет вообще не приносила денег не только в смысле прибыли, но даже на оплату гонораров и расходов. В последние лет пять мы эволюционировали в бизнес-направлении, если так можно сказать, и некоторые деньги у нас появились. Конечно, ни о каком обогащении (или даже о постоянных солидных зарплатах хоть одному участнику проекта) тут речи не идет, но гонорары мы выплачиваем обязательно и за любую работу. Кроме того, мы с достаточно большим размахом каждый год проводим научно-популярный конкурс — и это весьма дорогой проект. Основой бизнес-модели (опять же, если так можно сказать) стали партнерства с коммерческими компаниями в области наших спецпроектов и научно-популярного конкурса.
Primum non nocere: как не навредить популяризацией
Кажется, популяризация несет в себе только плюсы для человечества: помогает и узнавать новое, и принимать решения в быту. Однако есть в ней и подводные камни, которые отчасти порождены самой спецификой научного знания в сегодняшнем виде, а отчасти возникают из-за непрофессионального или злонамеренного поведения тех, кто должен нести факел знаний. Давайте разберемся.
В чем смысл популяризации? Сделать научные знания доступными для широкой публики через упрощение. Однако упрощение информации ведет к тому, что непрофессионал не видит картины исследований конкретной области в целом, принимает гипотезы за факты, но при этом считает, что получил все нужные данные.
«Научная популяризация — это шоу и показуха. Понятно, откуда это возникает: популяризаторы хотят завлечь людей, показать им что-то интересное. Но за всей этой демонстрацией восхитительной и интересной науки — а наука действительно интересна и восхитительна — теряется то, что наука еще трудна и скучна; это тяжелый кропотливый труд. Упрощение во благо красоты приводит к тому, что люди попросту не улавливают, в чем суть научного метода. Они видят короткие пути от идеи к результатам, а это очень обманчивое впечатление», — комментирует Сергей Белков.
Так, после ознакомления с научпопом далекие от науки люди не только могут не понять, как вообще «работает» наука глобально, но и на личном уровне могут посчитать, что теперь-то им уже не нужны советы из более осведомленного источника, например, от эксперта. Одно из возможных объяснений такого поведения — это то, что в целом социальные институты «натаскивают» людей на самостоятельность и умение самой/самому принимать решения. Например, еще со школьной скамьи детей в некоторых школах учат рассуждать самостоятельно, без опоры на чье-то мнение. Такой DIY-подход вырастает в нежелание взрослого прислушиваться к кому-то со стороны и в веру в свои способности разобраться в любой теме [14].
«Любая популяризация упрощает научное знание и создает в голове у человека до некоторой степени искаженную картину мира, но вопрос степени, — говорит Ася Казанцева. — Я бы сказала, что хороший популяризатор придерживается источников и поощряет аудиторию залезать в них самостоятельно, ходить по ссылкам и его перепроверять; в то время как плохой популяризатор часто начинает вещать что-то такое, что ему нравится, но что он при этом подкрепить ссылками не может и не хочет. В принципе, любой популяризатор лавирует между одним и другим, но это вопрос масштабов. Соответственно, думаю, и аудитория у них может отличаться, в том смысле, что люди с хорошим образованием и развитым критическим мышлением, слушая популяризаторов, обращают внимание на то, насколько те корректны и аккуратны, и продолжают слушать подолгу только тех популяризаторов, которые проходят базовые фильтры и укладываются в своем упрощении в рамки приличия».
Стоит отметить, что в исследованиях нет единства, ведет ли знакомство с научпопом к тому, что непрофессионалы воспринимают определенную тему как менее сложную и менее противоречивую, чем если бы они читали научные статьи. Однако, если вы общаетесь с аудиторией неспециалистов, в любом случае можно им напомнить, что все гораздо сложнее.
Биология — очень сложный предмет для популяризации. В нем нет каких-то фундаментальных законов, кроме одного, — эволюции. Но существует огромное количество соблазнов придумать некую модель из других наук, которая биологические законы совершенно не описывает.
Биология в ряду наук занимает очень интересное место. С одной стороны, она уже не столько оперирует атомами, молекулами и какой-то бездушной материей. С другой, она еще не оперирует особенностями построения человеческого социума, психологии и другими науками об обществе. Биология находится где-то посередине. Поэтому у популяризаторов биологии иногда возникает разброд и шатание. Они либо прибегают к неадекватным обобщениям и описывают биологические объекты на уровне химических молекул, что неверно: биологические объекты гораздо сложнее. Либо, наоборот, они начинают уходить в другую область — биологизацию — и описывают законы существования социума в отраслях биологии, например, сравнивают поведение человека в магазине с поведением муравья в муравейнике, что совершенно не так. Возникают интересные парадоксы, когда люди начинают искать примеры „эгоистичного поведения“ у амеб и сравнивать это в разрезе эволюции с эгоистичным поведением человека. Это большая глупость.
Гораздо легче популяризовать химию или космологию, где мы имеем дело с четкими концепциями и проверяемыми законами, кроме, пожалуй, квантовой механики. В случае биологии под любое явление можно придумать эволюционную причину, и она не обязательно будет правдивой. И часто это вещи абсолютно не фальсифицируемые. Я понимаю соблазн у популяризаторов биологии: от эволюции нельзя уйти и надо всегда подчеркивать наши эволюционные особенности. Но надо понимать, что подобные объяснения часто граничат по степени притянутости за уши с лженаучными объяснениями. Тут популяризаторам надо быть очень осторожными.
говорит о популяризации в биологии
Сергей Белков, химик и флейворист.
Кроме того, проблема скрыта и в том, как становится доступна сама научная информация. Хороший научный журналист берет новости из рецензируемых журналов и рассказывает о них своей аудитории. Но, к сожалению, отнюдь не все опубликованные даже в хороших изданиях исследования правдивы. В одно прокрадывается статистическая ошибка. В другом неправильно поставленный эксперимент подсвечивает корреляцию, которой нет, или, напротив, не находит ее там, где она есть. В третьем интерпретация результатов оказывается неверна, потому что наши знания о предмете не полные. В четвертом ошибка и вовсе сделана намеренно (да, такое тоже бывает).
Предполагают, что чем популярнее научная тема, тем больше вероятность ошибочности выводов исследования [15]. Основных причин этого, как пишут Томас Пфайфер из Гарвардского университета и Роберт Хоффманн из Массачусетского технологического института, две. Во-первых, в самых востребованных и модных областях науки сильнее всего конкуренция лабораторий за приоритет в публикациях. По этой причине предлагаемые для публикации результаты, хм, не всегда чисты. Во-вторых, в популярных областях очень много групп ученых занимается схожими вещами, и тут появляется проблема с множественной проверкой гипотез. Таким образом, больше вероятность получения и публикации положительного результата, и поэтому даже по самым странным вещам может пробраться публикация.
В итоге журналист рассказывает о новом исследовании, результат которого неверен. Все ли результаты быстро публично опровергнут, многие ли издательства опубликуют опровержение — а если даже такое случится, запомнят ли это читатели?
Об этом говорит и Сергей Белков: «Многие популяризаторы (как и вообще случается в любой журналистике, в прессе) свежие непроверенные неоднозначные результаты преподносят как научные открытия. О том, что потом эти открытия оказываются „закрытиями“ и ошибками, случайными или специально донесенными, обычно история умалчивает. К сожалению, очень часто получается, что научно-популярная книжка о новостях науки в области биологии или психологии состоит из вещей, которые в следующей публикации должны быть опровергнуты. А на практике эти ошибочные исследования начинают кочевать из книжки в книжку, из одной научно-популярной статьи в следующую и обрастать мифами.
Вспомним, например, гения психологии Канемана, который популяризировал целую область этой науки. Многие исследования, на которых он основывал свою книгу, отвергнуты. Сам Канеман уже признал их ошибочность и призвал психологов относиться к своим исследованиям более внимательно. А популяризация все продолжает поддерживать эти ошибочные исследования, уже ставшие мифом».
Наконец, нельзя забывать и просто о плохой популяризации, которую практикуют отдельные индивидуумы. Как рассказывает Антон Чугунов, главный редактор «Биомолекулы», особенно велик вред популяризации, если у вещающего большой медиа-потенциал, а мотивы далеки от того, чтобы бескорыстно рассказывать, как устроен мир: «Мотивы могут быть самые разные — от наращивания рейтингов на хайпе до манипуляции сознанием масс и личного обогащения (по каждому направлению имеются примеры, но озвучивать я их не буду). Если же человек исходит из чистых побуждений, но просто переоценивает свою экспертность — вред будет меньше».
Как же бороться с вредом популяризации? «Так же, как и со лженаукой и мракобесием — воспитанием критического мышления, модой на объективное знание, неприятием воинствующей невежественности. Конечно, это должны быть поистине тектонические сдвиги в обществе, но понемногу происходят и они», — продолжает Антон Чугунов. Видимо, все равно для неспециалиста лучший путь к науке — через пересказанный упрощенный материал, говорит Сергей Белков: «Если человек имеет слабое представление о науке и не изучал ее в вузе, то, как ни крути, все равно придется проходить через определенный этап упрощения, то есть через популяризаторов. Обычный человек, наверное, обычно не готов к подвигу чтения сложного научного учебника без получения сначала базовых знаний».
Популяризация, воспитание, санитарное просвещение… Стоит ли игра свеч?
Людям, соприкасающимся с наукой ежедневно, может казаться диким незнание самых основ таких дисциплин как биология. Научные знания и технологии насколько обогатились за последние полтора века, а многие не разбираются в предмете даже на уровне школьного учебника. Как рассказывает Алексей Водовозов, санитарное просвещение — дело в целом неблагодарное.
«Вокруг медицины масса заблуждений. У каждого человека есть свои проверенные рецепты лечения любых болезней, причем иногда стремные и даже опасные для здоровья и жизни. У каждого есть свой взгляд на природу болезней, на нюансы функционирования организма, на вакцинацию и и.п. И сдавать свои позиции в основной массе люди не собираются. Раньше казалось, что переубеждать надо, надо вступать в дискуссии с шарлатанами и мракобесами, если в интернете кто-то не прав, нужно до утра забрасывать его ссылками на качественные исследования.
Сейчас есть понимание, что толку от этого мало. Представители темной стороны используют такие дискуссии для своего пиара, а их позиция всегда выглядит более выигрышной — они говорят с абсолютной уверенностью в своей правоте, давят на эмоции, имеют черный пояс по демагогии. Любой человек со светлой стороны всегда будет делать тысячу оговорок и уточнений, не будет оперировать абсолютами и всегда будет сомневаться — это нормально для научной позиции, но аудиторией воспринимается как слабость. Поэтому сейчас основную свою задачу я вижу в том, чтобы максимально корректно изложить научно обоснованный консенсус по тому или другому медицинскому вопросу. Насильно грамотным не сделаешь» — продолжает Алексей.
Действительно, исследования показывают, что даже если непрофессионалы могут неплохо судить о научности текста в интернете, это может и не мешать им оставаться при своем мнении и не разделять точку зрения таких статей. Таким образом, развитие научной грамотности автоматически не означает, что далекие от науки люди будут принимать научные взгляды как свои собственные или следовать предложениям ученых [3].
Иногда чувствуется некоторая обреченность и даже кажется, что толпа может затоптать трепетное сердце популяризатора, как Данко из классического произведения Максима Горького. Но все равно важно привлекать профессионалов с научным образованием к разговорам о науке с самой широкой аудиторией — для отстаивания прогресса и интересов здравого смысла на более высоком уровне. Люди с научной специальностью, присутствующие в медийном пространстве и участвующие в публичных обсуждениях, могут влиять на общественное мнение по вопросам, касающимся социума в целом [2]. Их непосредственное участие необходимо в любой общественной дискуссии, которая может привести к законодательным изменениям или решению юридических вопросов. Как отрегулировать исследования в этически непростых областях, например, с использованием клеток эмбрионов или по редактированию генома? Делать ли вакцинацию обязательной или нет? Должны ли быть узаконены права на аборт и эвтаназию? Как должен составляться список жизненно необходимых лекарств? Чтобы ответить на эти вопросы, подчас нужно договориться с политиками, религиозными деятелями, другими далекими от науки людьми. Популяризаторы и научные журналисты имеют уникальный шанс высказаться по этим вопросам от лица научного общества — и, будем надеяться, к ним (нам) прислушаются.
В следующих статьях спецпроекта мы расскажем, как и кем люди с биологическим, химическим или медицинским образованием работают в бизнесе и образовании: в этих направлениях скрывается немало удивительных карьерных траекторий и возможностей.
- Биолог на перепутье: что делают ученые-биологи в наше время?;
- Yael Barel-Ben David, Erez S. Garty, Ayelet Baram-Tsabari. (2020). Can scientists fill the science journalism void? Online public engagement with science stories authored by scientists. PLoS ONE. 15, e0222250;
- Eva Thomm, Rainer Bromme. (2012). “It should at least seem scientific!” Textual features of “scientificness” and their impact on lay assessments of online information. Sci. Ed.. 96, 187-211;
- . (2009). Filling the void. Nature. 458, 260-260;
- Том Николс: «Смерть экспертизы: как интернет убивает научные знания». Рецензия;
- Ewen Callaway, Heidi Ledford, Giuliana Viglione, Traci Watson, Alexandra Witze. (2020). COVID and 2020: An extraordinary year for science. Nature. 588, 550-552;
- Ирина Якутенко: «Вирус, который сломал планету. Почему SARS-CoV-2 такой особенный и что нам с ним делать». Рецензия;
- Ruth Barton. (1998). Just beforeNature: The purposes of science and the purposes of popularization in some English popular science journals of the 1860s. Annals of Science. 55, 1-33;
- Peter J. Bowler. (2016). Discovering Science from an Armchair: Popular Science in British Magazines of the Interwar Years. Annals of Science. 73, 89-107;
- Ирина Якутенко. «Воля и самоконтроль. Как гены и мозг мешают нам бороться с соблазнами». Рецензия;
- Кривда Нобелевских лауреатов, или Ученый ученому рознь;
- Эпилепсия, методы ее лечения и роль вальпроевой кислоты в терапии заболевания;
- Sarah Webb. (2013). Popular science: Get the word out. Nature. 504, 177-179;
- Lisa Scharrer, Yvonne Rupieper, Marc Stadtler, Rainer Bromme. (2017). When science becomes too easy: Science popularization inclines laypeople to underrate their dependence on experts. Public Underst Sci. 26, 1003-1018;
- Thomas Pfeiffer, Robert Hoffmann. (2009). Large-Scale Assessment of the Effect of Popularity on the Reliability of Research. PLoS ONE. 4, e5996;
- CultureLab: Mr Darwin’s book. (2012). Top 10 most influential popular science books. New Scientist. 215, 48.
Школьник из Семея разработал приложение для родительского контроля
С помощью приложения родители смогут узнавать, где находится их ребенок.
Ученики НИШ из Семея завоевали призовые места в сетевом конкурсе, передает Arnapress.kz со ссылкой на пресс-службу учебного заведения.
В АОО «Назарбаев Интеллектуальные школы» прошел сетевой конкурс проектов «Туған елге тағзым», который принес ряд побед ученикам Интеллектуальной школы.
Ученица 11 класса НИШ ФМН Семея Анель Калдарова заняла первое место в номинации «Туған жер – тұғырым», а восьмиклассник Досжан Кентбекулы занял третье место в номинации «Предпринимательство и сила новых идей».
«Мне всегда нравилось записывать свои мысли. Создавать свои тексты, писать эссе является моим любимым занятием. К данному конкурсу я подготовила эссе по теме конкурса и назвала «Я задыхаюсь …». В детстве я много слышала от бабушки о казахской степи, героях страны, о добре и зле. Все это постоянно усиливало мою любовь к Родине.
Кроме того, большой интерес у меня вызывают всегда история нашего региона, жизнедеятельность лидеров движения «Алаш». Сейчас мы должны быть благодарны нашим предкам и понимать, что мы счастливые люди, потому что живем в Независимой стране. Мы должны дорожить этим, много работать над укреплением нашего суверенитета. Одним словом, эссе призвано вдохновлять молодых людей любить свою родину, интересоваться прошлым и думать о будущем», − поделилась Анель Калдарова.
Свое сочинение победитель проекта построила на трех временных пластах: отважные герои кочевой жизни, лидеры движения «Алаш» и молодое поколение независимой страны.
Досжан Кентбекулы, занявший третье место в конкурсе, разработал мобильное приложение в помощь родителям. Этот проект под названием «Ата-ана бақылауы» («Родительский контроль») работает путем установки GPS на двух устройствах. С его помощью родители смогут узнавать, где находится их ребенок.
«Нет родителей, которые не заботятся о безопасности своих детей. Держать ребенка постоянно в поле зрения невозможно. И этот проект может удовлетворить спрос, то есть устройство не только определяет расстояние, но и позволяет писать друг другу. Еще одним преимуществом устройства является то, что родители получают уведомления при отдалении ребенка на достаточное расстояние. Мобильное приложение также оснащено механизмами вызова соответствующих служб в случае возникновения различных чрезвычайных ситуаций», − рассказал автор проекта Досжан Кентбекулы.
Нельзя не отметить труд научных руководителей победителей – Асем Казангаповой и Бахытбека Орынбаева, которые смогли поддержать участников проекта. Всего в финале сетевого конкурса приняли участие 492 учащихся всех Интеллектуальных школ республики с 331 проектом.
Фото: пресс-служба НИШ ФМН Семея
Подписывайтесь на Telegram-канал Arnapress.kz: https://t.me/arnapressnews
Какие факторы способствуют росту инфляции?
Это отличный вопрос! В средствах массовой информации так часто упоминаются темпы инфляции и предположения о будущей инфляции, поэтому важно знать некоторые основы инфляции.
Что такое инфляция?
Инфляция определяется как повышение общего уровня цен. Другими словами, цены на многие товары и услуги, такие как жилье, одежда, продукты питания, транспорт и топливо, должны расти, чтобы инфляция произошла в экономике в целом.Если цены только на несколько видов товаров или услуг растут, это не обязательно инфляция.
Инфляцию можно измерить несколькими способами. Вопрос «Спросите доктора экона» за сентябрь 1999 г. отмечает, что инфляция обычно измеряется «либо дефлятором валового внутреннего продукта (дефлятор ВВП), либо индикатором индекса потребительских цен (ИПЦ). Дефлятор ВВП — это общий индекс инфляции в экономике; Индекс CPI измеряет изменения уровня цен на широкую корзину потребительских товаров ». Ежемесячно Бюро статистики труда (BLS) публикует пресс-релиз, в котором сообщается о последних изменениях ИПЦ по категориям продуктов и для нескольких крупных мегаполисов США.Еще одним показателем инфляции является индекс цепочки расходов на личное потребление или индекс цен PCE. Индекс цен PCE публикуется Бюро экономического анализа и измеряет инфляцию по корзине товаров, покупаемых домашними хозяйствами.
Что вызывает инфляцию?
Экономисты различают два типа инфляции: инфляция спроса и инфляция затрат. Оба типа инфляции вызывают повышение общего уровня цен в экономике.
Инфляция спроса происходит, когда совокупный спрос на товары и услуги в экономике растет быстрее, чем производственные возможности экономики.Одним из потенциальных потрясений для совокупного спроса может стать центральный банк, который быстро увеличивает предложение денег. См. Диаграмму 1 для иллюстрации того, что может произойти в результате этого шока. Увеличение денег в экономике увеличит спрос на товары и услуги с D0 до D1. В краткосрочной перспективе предприятия не могут значительно увеличить производство, и предложение (S) остается постоянным. Равновесие экономики перемещается из точки A в точку B, и цены будут иметь тенденцию к росту, что приведет к инфляции.
Инфляция издержек, с другой стороны, происходит, когда цены на вводимые ресурсы производственного процесса увеличиваются. Быстрое повышение заработной платы или рост цен на сырье — частые причины инфляции такого типа. Резкий рост цен на импортируемую нефть в 1970-е годы является типичным примером инфляции издержек (см. Диаграмму 2). Рост цен на энергоносители привел к росту затрат на производство и транспортировку товаров. Более высокие производственные затраты привели к снижению совокупного предложения (с S0 до S1) и увеличению общего уровня цен, поскольку точка равновесия переместилась из точки Z в точку Y.
Хотя указанные выше различия в инфляции могут показаться простыми, причины изменений уровня цен, наблюдаемых в реальной экономике, часто гораздо более сложны. В динамичной экономике может быть особенно сложно выделить единственную причину изменения уровня цен. Однако знание того, что такое инфляция и какие условия могут ее вызвать, — отличное начало!
Дополнительная литература
Парри, Роберт Т. «Проблемы в прогнозе инфляции». Еженедельное письмо FRBSF 96-09, Федеральный резервный банк Сан-Франциско.1 марта 1996 г.
/econrsrch/wklyltr/wl9609.html
Лансинг, Кевин Дж. «Изучение причин большой инфляции» FRBSF Economic Letter 2000-21, Федеральный резервный банк Сан-Франциско. 7 июля 2000 г.
/econrsrch/wklyltr/2000/el2000-21.html.
Брайан, Майкл Ф. «Это дороже или просто дороже?» Экономический комментарий 2002 г. , Федеральный резервный банк Кливленда. 15 мая 2002 г.
http: //www.clevelandfed.org / research / com2002 / 0515.pdf .
Гэвин, Уильям Т. и Рэйчел Дж. Мандал. «Прогнозирование инфляции: пища для размышлений». Региональный экономист Федеральный резервный банк Сент-Луиса. Январь 2002 г.
http://www.stls.frb.org/publications/re/2002/a/pages/lead-article.html.
Банкноты
Календарь предстоящих дат выпуска ИПЦ доступен в BLS:
http://www.bls.gov/cpi/cpireldates2003.htm.
Ресурсы
Баумоль, Уильям Дж. И Алан С. Блиндер. Экономика; Принципы и политика . 1988. Харкорт Брейс Йованович, Издательство. Сан Диего.
Макконнелл, Кэмпбелл Р. и Стэнли Л. Брю. Экономика . 1996. McGraw-Hill, Inc., Нью-Йорк.
Самеульсон, Пол А. и Уильям Д. Нордхаус. Экономика . 1998. Ирвин МакГроу-Хилл. Бостон.
Бюро экономического анализа (БЭА).
http: // www.bea.gov.
Бюро статистики труда (BLS).
http://www.bls.gov.
Введение в спрос и предложение
Спрос и предложение составляют самые фундаментальные концепции экономики. Независимо от того, являетесь ли вы ученым, фермером, производителем фармацевтической продукции или просто потребителем, основная предпосылка равновесия спроса и предложения интегрирована в ваши повседневные действия. Только после понимания основ этих моделей можно освоить более сложные аспекты экономики.
Объяснение спроса
Хотя большинство объяснений, как правило, в первую очередь сосредоточено на объяснении концепции предложения, понимание спроса для многих является более интуитивным и, таким образом, помогает при последующих описаниях.
Изображение Джули Банг © Investopedia 2020
На рисунке выше изображена самая основная взаимосвязь между ценой на товар и спросом на него с точки зрения потребителя. На самом деле это одно из самых важных различий между кривой предложения и кривой спроса.В то время как графики предложения строятся с точки зрения производителя, спрос изображается с точки зрения потребителя.
По мере роста цены на товар спрос на него, за исключением нескольких неясных ситуаций, будет снижаться. Для целей нашего обсуждения предположим, что рассматриваемый продукт — это телевизор. Если телевизоры будут продаваться по низкой цене 5 долларов за штуку, то большое количество потребителей будет покупать их с высокой частотой. Большинство людей даже купили бы больше телевизоров, чем им нужно, поставив по одному в каждой комнате и, возможно, даже несколько в хранилище.
По сути, поскольку каждый может позволить себе телевизор, спрос на эти продукты останется высоким. С другой стороны, если цена телевизора составит 50 000 долларов, этот гаджет станет редким потребительским товаром, поскольку только богатые смогут позволить себе покупку. Хотя большинство людей по-прежнему хотели бы покупать телевизоры, по такой цене спрос на них был бы крайне низким.
Конечно, приведенные выше примеры имеют место в вакууме. Чистый пример модели спроса предполагает несколько условий.Во-первых, не существует дифференциации продуктов — есть только один тип продукта, который продается каждому потребителю по единой цене. Во-вторых, в этом закрытом сценарии рассматриваемый предмет является базовой потребностью, а не такой важной человеческой потребностью, как еда (хотя наличие телевизора обеспечивает определенный уровень полезности, это не является абсолютным требованием). В-третьих, товар не имеет заменителя, и потребители ожидают, что цены останутся стабильными в будущем.
Объяснение предложения
Кривая предложения функционирует аналогичным образом, но она рассматривает взаимосвязь между ценой и доступным предложением товара с точки зрения производителя, а не потребителя.
Изображение Джули Банг © Investopedia 2020
Когда цены на продукт растут, производители готовы производить больше продукта, чтобы получить большую прибыль. Точно так же падающие цены снижают производство, поскольку производители могут быть не в состоянии покрыть свои производственные затраты при продаже конечного товара. Возвращаясь к примеру с телевизором, если исходные затраты на производство телевизора установлены на уровне 50 долларов плюс переменные затраты на рабочую силу, производство будет крайне убыточным, когда цена продажи телевизора упадет ниже отметки в 50 долларов.
С другой стороны, когда цены выше, производителей поощряют повышать уровень своей деятельности, чтобы получить больше выгод. Например, если цены на телевидение составляют 1000 долларов, производители могут сосредоточиться на производстве телевизоров в дополнение к другим возможным предприятиям. Сохранение всех переменных одинаковыми, но увеличение продажной цены телевизора до 50 000 долларов принесет пользу производителям и даст стимул для производства большего количества телевизоров. Стремление к достижению максимальной прибыли заставляет кривую предложения иметь восходящий наклон.
В основе теории лежит предположение о том, что производитель берет на себя роль лица, принимающего цены. Вместо того, чтобы диктовать цены на продукт, этот вклад определяется рынком, и поставщики сталкиваются только с решением о том, сколько фактически произвести с учетом рыночной цены. Подобно кривой спроса, оптимальные сценарии не всегда выполняются, например, на монополистических рынках.
В поисках равновесия
Потребители обычно стремятся к наименьшим затратам, в то время как производителям рекомендуется увеличивать объемы производства только при более высоких затратах.Естественно, что идеальной ценой, которую потребитель заплатил бы за товар, была бы «ноль долларов». Однако такое явление невозможно, поскольку производители не смогут оставаться в бизнесе. Производители логично стремятся продавать свою продукцию по максимально возможной цене. Однако, когда цены становятся необоснованными, потребители изменят свои предпочтения и откажутся от продукта. Должен быть достигнут надлежащий баланс, при котором обе стороны могут участвовать в текущих деловых операциях на благо потребителей и производителей.(Теоретически оптимальная цена, которая приводит к достижению производителями и потребителями максимального уровня комбинированной полезности, достигается при цене, в которой пересекаются линии спроса и предложения. Отклонения от этой точки приводят к общим потерям для экономики, обычно называемым безвозвратными потерями. .
Изображение Джули Банг © Investopedia 2020
Закон или теория?
Закон спроса и предложения на самом деле представляет собой экономическую теорию, популяризированную Адамом Смитом в 1776 году. Было доказано, что принципы спроса и предложения очень эффективны в прогнозировании поведения рынка.Однако существует множество других факторов, которые влияют на рынки как на микроэкономическом, так и на макроэкономическом уровне. Спрос и предложение во многом определяют поведение рынка, но не определяют его напрямую.
Другой способ взглянуть на законы спроса и предложения — рассмотреть их в качестве ориентира. Хотя это всего лишь два фактора, влияющие на рыночные условия, они являются очень важными факторами. Смит называл их невидимой рукой, руководящей свободным рынком. Однако, если экономическая среда не является свободной рыночной, спрос и предложение не имеют такого влияния.В социалистических экономических системах правительство обычно устанавливает цены на товары, независимо от условий спроса или предложения.
Это создает проблемы, потому что правительство не всегда может контролировать спрос или предложение. Это очевидно при изучении нехватки продовольствия в Венесуэле и высоких темпов инфляции с 2010 года. Страна попыталась перенять поставки продуктов питания у частных поставщиков и установить контроль над ценами, но в результате пострадала от нехватки продовольствия и обвинений в коррупции.Спрос и предложение по-прежнему сильно влияли на ситуацию в Венесуэле, но не единственное влияние.
Принципы спроса и предложения неоднократно демонстрировались на протяжении столетий в различных рыночных условиях. Однако нынешняя экономика более глобальна, чем когда-либо, и трудно предсказать макроэкономические факторы. Спрос и предложение — эффективные индикаторы, но не конкретные предсказатели.
Итог
Теория спроса и предложения относится не только к физическим товарам, таким как телевизоры и куртки, но также к заработной плате и перемещению рабочей силы.Более продвинутые теории микро- и макроэкономики часто корректируют предположения и внешний вид кривой спроса и предложения, чтобы должным образом проиллюстрировать такие концепции, как экономический профицит, денежно-кредитная политика, внешние эффекты, совокупное предложение, фискальное стимулирование, эластичность и дефицит. Прежде чем изучать эти более сложные вопросы, необходимо правильно понять основы спроса и предложения.
Заключение для эссе | UMGC
Заключение — очень важная часть вашего эссе. Хотя иногда его рассматривают как сводку всех фрагментов, которые ранее не вписывались в статью, он заслуживает лучшего рассмотрения, чем это! Это последнее, что увидит читатель, поэтому оно обычно остается в памяти читателя.Это также отличное место, чтобы напомнить читателю, почему ваша тема важна. Заключение — это больше, чем «последний абзац», это рабочая часть статьи. Это место, где вы можете подтолкнуть вашего читателя к размышлениям о последствиях вашей темы для мира в целом или для жизни самого читателя!
Хорошее заключение должно делать несколько вещей:
Переформулирую тезис
Вы уже потратили время и энергию на составление прочного тезисного заявления для своего вступления, и если вы сделали свою работу правильно, вся ваша статья будет сосредоточена на этом тезисе.Вот почему так важно затронуть тезис в своем заключении! Многие авторы предпочитают начинать заключение с повторения тезиса, но вы можете поместить его в заключение где угодно — в первом предложении абзаца, в последнем предложении или между ними. Вот несколько советов по перефразированию вашей диссертации:
Напомните читателю, что вы доказали этот тезис в ходе своей работы. Например, если вы утверждаете, что вашим читателям следует покупать своих питомцев в приютах для животных, а не в зоомагазинах, вы можете сказать: «Если вы рассматривали этого щенка в витрине зоомагазина, помните, что ваша покупка будет поддерживать« фабрики по производству щенков ». ‘вместо того, чтобы спасать нуждающуюся собаку, и подумайте о том, чтобы выбрать нового друга в местном приюте для животных.«Этот пример дает читателю не только тезис статьи, но и напоминание о самом важном моменте в аргументации!
Измените тезисы так, чтобы они отражали отношения, которые у вас сложились с читателем во время работы над статьей. Например, если вы написали статью, предназначенную для родителей маленьких детей, вы можете найти способ сформулировать свой тезис, чтобы извлечь из этого выгоду — возможно, начав свое заявление со слов «Как родитель маленького ребенка…»
Не повторяйте тезис слово в слово — убедитесь, что ваше новое утверждение представляет собой независимое, свежее предложение!
Резюме или синтез
Этот раздел заключения может быть перед тезисом или после него.Ваш вывод должен напоминать читателю о том, что на самом деле говорится в вашей статье! Лучший вывод будет включать синтез, а не просто резюме — вместо простого списка ваших основных моментов, лучший вывод объединит эти моменты и соотнесет их друг с другом, чтобы ваш читатель мог применить информацию, представленную в эссе. Вот несколько способов сделать это:
Приведите список основных аргументов в пользу вашей диссертации (обычно это тематические предложения частей вашего эссе).
Объясните, как эти части связаны. Например, в эссе о приюте вы можете указать, что усыновление собаки из приюта помогает большему количеству животных, потому что ваша плата за усыновление поддерживает приют, что делает ваш выбор более социально ответственным.
Контекст
Одна из наиболее важных функций заключения — предоставить контекст для вашего аргумента. Ваш читатель может без проблем закончить эссе и понять ваш аргумент, не понимая, почему этот аргумент важен.Ваше введение может указать на причину, по которой ваша тема имеет значение, но ваше заключение также должно ответить на эти вопросы. Вот несколько стратегий, которые помогут вашему читателю понять, почему эта тема важна:
Скажите читателю, что вы хотите, чтобы он сделал. Ваше эссе — призыв к действию? Если да, напомните читателю, что ему следует делать. Если нет, помните, что просить читателя подумать определенным образом — уже само по себе действие. (В приведенных выше примерах в эссе читателя просят взять приютную собаку — конкретное действие.)
Объясните, почему эта тема актуальна или важна. Например, эссе о приюте для животных может закончиться статистикой о количестве домашних животных в приютах, ожидающих усыновления.
Напомните читателям, почему эта тема важна лично для них. Например, не имеет большого значения, верите ли вы в миссию приютов для животных, если вы не планируете заводить собаку; однако, если вы ищете собаку, это гораздо важнее. В заключении этого эссе может быть сказано: «Поскольку вы хотите купить собаку, вам нужно принять важное решение: где ее взять.«Это напомнит читателю, что аргумент важен лично!
Ресурсы
Как коронавирус изменит мир?
Возможно, что государственный социализм возник в результате попыток государственного капитализма и последствий затяжной пандемии. Если произойдет глубокая рецессия и возникнут такие нарушения в цепочках поставок, что спрос не может быть восстановлен с помощью той стандартной кейнсианской политики, которую мы наблюдаем сейчас (печатание денег, облегчение получения кредитов и т. Д.), Государство может взять на себя производство.
В этом подходе есть риски — мы должны быть осторожны, чтобы избежать авторитаризма. Но если все сделано хорошо, это может быть нашей лучшей надеждой против экстремальной вспышки Covid-19. Сильное государство, способное мобилизовать ресурсы для защиты основных функций экономики и общества.
Взаимопомощь
Взаимопомощь — это второе будущее, в котором мы принимаем защиту жизни как руководящий принцип нашей экономики. Однако в этом сценарии государство не играет определяющей роли.Скорее, отдельные лица и небольшие группы начинают организовывать поддержку и заботу в своих сообществах.
Риск этого будущего заключается в том, что небольшие группы не могут быстро мобилизовать ресурсы, необходимые, например, для эффективного увеличения потенциала здравоохранения. Но взаимопомощь могла бы способствовать более эффективному предотвращению передачи путем создания сетей поддержки сообщества, защищающих уязвимых, и правил полицейской изоляции. Самая амбициозная форма этого будущего связана с возникновением новых демократических структур.Группы сообществ, которые могут мобилизовать значительные ресурсы с относительной скоростью. Люди собираются вместе, чтобы спланировать региональные ответные меры, чтобы остановить распространение болезни и (если у них есть навыки) лечить пациентов.
Такой сценарий может возникнуть из любого другого. Это возможный выход из варварства или государственного капитализма, который может поддержать государственный социализм. Мы знаем, что ответные меры сообщества сыграли ключевую роль в борьбе со вспышкой вируса Эблоа в Западной Африке. И мы уже видим корни этого будущего сегодня в группах, организующих пакеты услуг и поддержку сообщества.Мы можем рассматривать это как провал реакции государства. Или мы можем рассматривать это как прагматичный, сострадательный ответ общества на разворачивающийся кризис.
Надежда и страх
Эти видения представляют собой экстремальные сценарии, карикатуры и могут перетекать друг в друга. Я опасаюсь перехода от государственного капитализма к варварству. Я надеюсь, что это смесь государственного социализма и взаимопомощи: сильное, демократическое государство, которое мобилизует ресурсы для создания более сильной системы здравоохранения, уделяет приоритетное внимание защите уязвимых от прихотей рынка и реагирует и позволяет гражданам формировать группы взаимопомощи, а не работа на бессмысленной работе.
Что, надеюсь, ясно, так это то, что все эти сценарии оставляют некоторые основания для опасений, но также и некоторые для надежды. Covid-19 указывает на серьезные недостатки нашей существующей системы. Эффективный ответ на это, вероятно, потребует радикальных социальных изменений. Я утверждал, что это требует радикального отхода от рынков и использования прибыли как основного способа организации экономики. Положительным моментом этого является возможность построения более гуманной системы, которая сделает нас более устойчивыми перед лицом будущих пандемий и других надвигающихся кризисов, таких как изменение климата.
Социальные изменения могут происходить из многих мест и под разными влияниями. Ключевая задача для всех нас — требовать, чтобы возникающие социальные формы исходили из этики, которая ценит заботу, жизнь и демократию. Центральная политическая задача в это время кризиса — жить и (фактически) организовываться вокруг этих ценностей.
* Саймон Мэр, научный сотрудник по экологической экономике в Университете Суррея
Эта статья адаптирована из части, которая изначально была опубликована в The Conversation, и переиздается под лицензией Creative Commons.
–
Как отмеченный наградами научный сайт BBC Future стремится предоставлять вам научно обоснованный анализ и разоблачающие мифы истории о новом коронавирусе. Вы можете узнать больше о нашем покрытии Covid-19 здесь .
–
Присоединяйтесь к одному миллиону поклонников Future, поставив нам лайк на Facebook или подписавшись на нас в Twitter или Instagram .
Если вам понравилась эта история, подпишитесь на еженедельную рассылку новостей bbc.com , которая называется «Основной список». Тщательно подобранная подборка историй из BBC Future, Culture, Worklife и Travel, которые доставляются на ваш почтовый ящик каждую пятницу.
Почему становится хуже, что может сделать правительство
Содержание
Растущие пробки на дорогах — неизбежное условие в больших и растущих мегаполисах по всему миру, от Лос-Анджелеса до Токио, от Каира до Сан-Паулу.Пробки на дорогах в часы пик — неотъемлемый результат работы современного общества. Это проистекает из широко распространенного желания людей преследовать определенные цели, которые ежедневно неизбежно перегружают существующие дороги и транспортные системы. Но все ненавидят пробки на дорогах, и ситуация продолжает ухудшаться, несмотря на попытки исправить ситуацию.
Пассажиры пригородных поездов часто разочаровываются неспособностью политиков что-либо предпринять для решения проблемы, что представляет собой серьезную проблему для государственной политики. Хотя правительствам, возможно, никогда не удастся устранить заторы на дорогах, есть несколько способов, которыми города и штаты могут принять меры, чтобы обуздать их.
ОБЗОР ПОЛИТИКИ № 128
Настоящая проблема
Пробки на дорогах — это не проблема, а, скорее, решение нашей основной проблемы мобильности, заключающейся в том, что слишком много людей хотят перемещаться в одно и то же время каждый день. Почему? Потому что для эффективного функционирования как экономики, так и школьной системы необходимо, чтобы люди работали, ходили в школу и даже выполняли поручения примерно в одни и те же часы, чтобы они могли взаимодействовать друг с другом. Это основное требование нельзя изменить, не нанеся вред нашей экономике и обществу.Та же проблема существует во всех крупных мегаполисах мира.
В Соединенных Штатах подавляющее большинство людей, стремящихся передвигаться в часы пик, пользуются личными автомобилями по двум причинам. Во-первых, большинство американцев проживают в районах с низкой плотностью населения, которые общественный транспорт не может эффективно обслуживать. Во-вторых, частные автомобили удобнее, быстрее, удобнее, удобнее в выборе времени поездки и более гибки для выполнения нескольких задач за одну поездку, чем почти любой вид общественного транспорта.По мере роста доходов домохозяйств во всем мире все больше и больше людей переходят от более медленных и менее дорогих способов передвижения к частным автомобилям и грузовикам.
Поскольку 87,9% ежедневных пассажиров Америки пользуются личными автомобилями, а миллионы людей хотят передвигаться в одно и то же время суток, основная проблема Америки заключается в том, что ее дорожная система не способна выдерживать нагрузки в часы пик, не заставляя многих людей ждать. линия для этого ограниченного дорожного пространства. Ожидание в очереди — это определение перегруженности, и такое же состояние наблюдается во всех растущих крупных мегаполисах.Фактически, пробки в большинстве других стран хуже, потому что американские дороги намного лучше.
Наверх
Решение проблемы мобильности
Есть четыре способа, которыми любой регион может попытаться справиться с проблемой мобильности. Но три из них политически непрактичны или физически и финансово невозможны в Соединенных Штатах.
Взимание платы за проезд в часы пик. Правительства могут взимать с людей деньги за въезд на все полосы движения на основных дорогах в часы пик.Если бы плата за проезд была установлена достаточно высокой и взималась электронная система с помощью «смарт-карт», количество транспортных средств на каждой крупной дороге в часы пик можно было бы уменьшить настолько, чтобы они могли двигаться с высокой скоростью. Это позволило бы большему количеству людей путешествовать по одной полосе в час, чем в нынешних сильно загруженных условиях.
Экономисты-транспортники уже давно являются сторонниками этой тактики, но большинство американцев отвергают это решение политически по двум причинам. Плата за проезд будет благоприятствовать более богатым водителям или водителям, получающим субсидии, и причинит вред бедным, поэтому большинство американцев будет возмущаться ими, отчасти потому, что они считают, что окажутся в невыгодном положении.
Второй недостаток заключается в том, что люди думают, что эти сборы будут просто еще одним налогом, заставляющим их платить за то, за что они уже заплатили в виде налогов на бензин. По обеим этим причинам немногие политики в нашей демократии — и пока что нигде в мире — защищают эту тактику. Схемы ограниченного дорожного ценообразования, принятые в Сингапуре, Норвегии и Лондоне, влияют только на заторы в многолюдных районах города, а это не тот вид заторов на основных артериях, с которым сталкивается большинство американцев.
Значительно увеличивается пропускная способность дороги. Второй подход заключается в создании достаточной пропускной способности дорог, чтобы обслуживать всех водителей, которые хотят путешествовать в часы пик, одновременно без задержек. Но это «лекарство» совершенно непрактично и непомерно дорого. Правительствам придется расширить все основные подъездные пути за счет сноса миллионов зданий, вырубки деревьев и превращения большей части каждого мегаполиса в гигантскую бетонную плиту. Тогда эти дороги будут сильно недоиспользоваться в непиковые часы.Есть много случаев, когда увеличение пропускной способности дорог — хорошая идея, но ни один крупный регион не может позволить себе построить достаточно, чтобы полностью устранить заторы в часы пик.
Значительно увеличивается пропускная способность общественного транспорта. Третий подход заключается в расширении пропускной способности общественного транспорта настолько, чтобы переместить такое количество людей с автомобилей на общественное, чтобы больше не было избыточного спроса на дороги в часы пик. Но в Соединенных Штатах в 2000 году только 4,7 процента всех пассажиров пригородных поездов путешествовали на общественном транспорте.(За пределами Нью-Йорка только 3,5% используют транзит и 89,3% используют частный транспорт.) Основная причина заключается в том, что большая часть транзитных поездок сконцентрирована в нескольких крупных густонаселенных регионах с развитыми системами фиксированного железнодорожного транспорта. На девять мегаполисов США с наибольшим количеством ежедневных транзитных пассажиров, вместе взятые, приходится 61 процент всех транзитных поездок в США, хотя в них проживает только 17 процентов от общей численности населения. В этих регионах транзитные пассажиры составляют 17 процентов от всех пассажиров, но в других местах транзитом перевозятся только двое.4 процента всех пассажиров и менее одного процента во многих регионах с низкой плотностью населения.
Даже если бы существующие транзитные возможности Америки были утроены и полностью использовались, утренние транзитные поездки в час пик вырастут до 11,0 процентов от всех утренних поездок. Но это сократит все утренние поездки на частном автомобиле всего на 8,0 процента — безусловно, прогресс, но вряд ли достаточный, чтобы положить конец заторам, — а утроение пропускной способности общественного транспорта будет чрезвычайно дорогостоящим. Есть много веских причин для расширения национальных систем общественного транспорта с целью повышения мобильности, но это не приведет к заметному сокращению существующих или будущих заторов на дорогах в часы пик.
Жить в условиях заторов. Это единственный жизнеспособный вариант. Единственный реальный способ удовлетворить избыточный спрос на дороги в периоды пиковой нагрузки — это заставить людей стоять в очереди. Это означает заторы на дорогах, которые являются абсолютно важным механизмом для американских регионов — и большинства других мегаполисов по всему миру — чтобы справляться с избыточным спросом на дорожное пространство в часы пик каждый день.
Хотя заторы могут казаться невыносимыми, альтернативы были бы еще хуже. Загруженность дорог в часы пик — это механизм уравновешивания, который позволяет американцам преследовать другие цели, которые они ценят, включая работу или отправку своих детей в школу одновременно со сверстниками, проживание в населенных пунктах с низкой плотностью населения и широкий выбор занятий. места для жизни и работы.
Наверх
Принцип тройной сходимости
Наименее понятным аспектом загруженности дорог в часы пик является принцип тройной конвергенции, который я обсуждал в исходной версии Stuck in Traffic (Brookings / Lincoln Institute of Land Policy, 1992). Это явление происходит из-за того, что потоки трафика в общей транспортной сети любого региона формируют почти автоматически саморегулирующиеся отношения между различными маршрутами, временем и видами транспорта.Например, главная автомагистраль для поездок на работу может быть каждое утро настолько загружена, что пробки будут ползать по крайней мере тридцать минут. Если бы пропускная способность этой скоростной автомагистрали была увеличена вдвое за ночь, на следующий день движение было бы быстрым, потому что у того же числа водителей было бы вдвое больше места на дороге. Но вскоре распространились слухи, что это шоссе больше не перегружено. Водители, которые когда-то использовали эту дорогу до и после часа пик, чтобы избежать заторов, вернулись в пиковый период.Другие водители, которые использовали альтернативные маршруты, перешли на эту более удобную скоростную дорогу. Даже некоторые пассажиры, которые пользовались метро или поездами, начинали ездить по этой дороге в пиковые периоды. За короткое время это тройное схождение на расширенной дороге в часы пик сделает дорогу такой же загруженной, как и до ее расширения.
Опыт показывает, что если дорога является частью более крупной транспортной сети в пределах региона, заторы в часы пик не могут быть устранены надолго на перегруженной дороге за счет увеличения пропускной способности этой дороги.
Принцип тройной конвергенции не означает, что увеличение пропускной способности перегруженной дороги не имеет преимуществ. После расширения дорога может перевозить больше автомобилей в час, чем раньше, независимо от того, насколько она загружена, поэтому больше людей могут путешествовать по ней в эти более желательные периоды. Кроме того, периоды максимальной загруженности могут быть короче, а заторы на альтернативных маршрутах — меньше. Это все преимущества, но эта дорога все равно будет ежедневно испытывать период максимальной загруженности.
Наверх
Тройная конвергенция и другие предложения
Тройная конвергенция влияет на практичность других предлагаемых способов устранения заторов на дорогах. Пример — график работы в шахматном порядке. Теоретически, если определенное количество рабочих сможет ездить на работу в менее загруженные части дня, это освободит место на ранее загруженных дорогах. Но если движение на этих дорогах в часы пик будет увеличиваться, это привлечет других водителей с других маршрутов, в другое время и в других режимах, где условия не изменились, чтобы перейти на улучшенные дороги.Вскоре отмена водителей, работающих в шахматном порядке, будет полностью компенсирована конвергенцией.
То же самое произойдет, если больше рабочих станут надомными и будут работать дома, или если увеличится пропускная способность общественного транспорта на внедорожных маршрутах, параллельных загруженным скоростным шоссе. Вот почему строительство систем легкорельсового транспорта или даже новых метро редко снижает загруженность дорог в часы пик. В Портленде, где система легкорельсового транспорта увеличилась вдвое в 1990-х годах, и в Далласе, где открылась новая система легкорельсового транспорта, заторы не уменьшались еще долго после того, как эти системы были запущены и начали работать.Только дорожные сборы или более высокие налоги на бензин освобождаются от принципа тройной конвергенции.
Наверх
Как рост населения может снизить транспортные возможности
На равновесие системы наземного транспорта также могут повлиять большие изменения в населении региона или экономической активности. Если население региона быстро растет, как в Южной Калифорнии или Флориде, любое увеличение пропускной способности основных скоростных автомагистралей может вскоре быть затоплено большим количеством транспортных средств, создаваемых добавленным населением.Этот результат усиливается, потому что количество транспортных средств в Америке растет даже быстрее, чем население Америки. С 1980 по 2000 год на 1,2 дополнительных автотранспортных средства добавлялось автомобильное население Соединенных Штатов на каждые 1,0 человека, добавленного к численности населения (хотя это соотношение снизилось до 1: 1 в 1990-х годах). Ожидается, что к 2020 году человеческое население страны вырастет примерно на 60 миллионов, что, возможно, добавит еще 60 миллионов автомобилей в наш национальный парк. Вот почему перспективы снижения загруженности дорог в часы пик в будущем действительно неутешительны.
Изменения в экономической активности также влияют на загруженность регионов. Во время бума Интернета и телекоммуникаций в конце 1990-х заторы в районе залива Сан-Франциско чрезвычайно усилились. После того, как в 2000 году лопнул экономический «пузырь», загруженность дорог заметно снизилась без каких-либо серьезных изменений в численности населения. Таким образом, сильные пробки могут быть признаком сильного процветания региона, так же как уменьшение загруженности может сигнализировать об экономическом спаде.
Самая очевидная причина повсеместного увеличения загруженности дорог — рост населения.В богатой стране больше людей означает больше автомобилей. Но общий пробег транспортных средств рос намного быстрее, чем численность населения. С 1980 по 2000 год общая численность населения США выросла на 24 процента, но общее количество пройденных транспортных средств выросло на 80 процентов из-за более интенсивного использования каждого транспортного средства. Количество транспортных средств на 1 000 человек выросло на 14 процентов, а количество миль, пройденных одним транспортным средством, увеличилось на 24 процента. Даже без какого-либо прироста населения за эти два десятилетия пробег увеличился бы на 47 процентов.
Одна из причин, по которой люди ездили на своих автомобилях дальше, заключается в том, что сочетание снижения реальных цен на газ (с поправкой на инфляцию) и увеличения количества миль за галлон привело к снижению реальной стоимости каждой пройденной мили на 54 процента с 1980 по 2000 год. Это помогло повысить долю Количество владельцев автомобилей в США увеличилось с 86 процентов в 1983 году до 92 процентов в 1995 году.
Более того, американское дорожное строительство сильно отстало от роста проезда транспортных средств. Количество миль в городских условиях увеличилось на 37 процентов по сравнению с увеличением пройденных миль на 80 процентов.В результате количество ежедневных транспортных заторов, которые были перегружены в 75 районах, проанализированных в исследованиях Техасского транспортного института, увеличилось с 16 процентов в 1982 году до 34 процентов в 2001 году.
Еще одним фактором заторов на дорогах являются аварии и происшествия, на которые, по мнению некоторых экспертов, приходится половина всех заторов на дорогах. С 1980 по 2000 год абсолютное количество несчастных случаев каждый год оставалось поразительно постоянным, а годовое количество смертей в результате дорожно-транспортных происшествий в Соединенных Штатах упало на 18 процентов, несмотря на значительный рост пробега транспортных средств.Таким образом, аварии могли вызвать больше заторов только потому, что на дорогах было больше людей, и теперь каждая авария может вызывать более длительное резервное копирование, чем раньше.
Инциденты — это неаварийные причины задержки, такие как остановка автомобилей, ремонт дорог, опрокидывание транспортных средств и плохая погода. Никто не знает, сколько происшествий происходит, но это намного больше, чем несчастных случаев. И количество инцидентов, вероятно, будет расти вместе с общим вождением. Так что это могло добавить к большей загруженности, и будет в будущем.
Наверх
Населенные пункты с низкой плотностью населения
Еще одним важным фактором, способствующим заторам на дорогах, является желание большинства американцев жить в населенных пунктах с низкой плотностью населения. В 1999 году Национальная ассоциация жилищных строителей спросила 2000 случайно выбранных домохозяйств, предпочтут ли они купить таунхаус за 150 000 долларов в городской местности, недалеко от остановок общественного транспорта, работы и магазинов, или более крупный отдельно стоящий дом на одну семью в отдаленном пригороде. район, где расстояние до работы, общественного транспорта и покупок было больше.Восемьдесят три процента респондентов выбрали более крупный и удаленный загородный дом. В то же время новые рабочие места расширяются в районах с низкой плотностью населения в большинстве мегаполисов.
Предыдущие исследования, в том числе опубликованное в 1977 году Борисом С. Пушкаревым и Джеффри М. Зупаном, показали, что общественный транспорт лучше всего работает там, где общая плотность населения превышает 4200 человек на квадратную милю; относительно плотная застройка сосредоточена рядом с остановками общественного транспорта или остановками; а большое количество рабочих мест сосредоточено в относительно компактных деловых районах.
Но в 2000 году по крайней мере две трети всех жителей урбанизированных районов США жили в поселениях с плотностью менее 4000 человек на квадратную милю. Эти плотности слишком малы для того, чтобы общественный транспорт мог работать. Следовательно, их жители вынуждены полагаться на частные автомобили почти во всех своих поездках, включая поездки в часы пик.
Признавая эту ситуацию, многие противники «разрастания» призывают к жестким границам роста городов, чтобы ограничить будущий рост более компактными структурами с более высокой плотностью населения, включая большее реинвестирование и увеличение плотности населения в существующих районах.Но большинство жителей этих районов категорически против повышения плотности населения, а в большинстве американских регионов плотность уже слишком мала, чтобы поддерживать общественный транспорт. Таким образом, эта стратегия не сильно уменьшит загруженность дорог в будущем.
Наверх
Возможные улучшения
Хотя устранить заторы практически невозможно, есть несколько способов замедлить темпы их роста в будущем:
Создание платных полос с высокой загруженностью (HOT).Ценообразование на дорогах в часы пик не было бы политически целесообразным, если бы политики вводили плату за проезд на всех основных пригородных полосах движения, но полосы HOT могут расширить выбор путешественников, добавив новые полосы платных дорог к существующим скоростным автомагистралям или преобразовав полосы для неиспользуемых автомобилей с высокой посещаемостью (HOV) в полосы HOT. , и оставив существующие полосы движения без взимания платы за проезд. Правда, ГОРЯЧИЕ полосы не устраняют заторов. Но они позволяют любому, кому нужно двигаться быстро в любой день, сделать это, не заставляя всех малообеспеченных водителей покидать одни и те же дороги в периоды пиковой нагрузки.В некоторых регионах целые сети HOT-полос могут как увеличить общую пропускную способность, так и сделать выбор высокой скорости всегда доступным для тысяч спешащих людей.
Более оперативно реагируйте на дорожно-транспортные происшествия и инциденты. Более быстрое устранение аварий и происшествий на основных дорогах с помощью передвижных служебных автомобилей, находящихся в ведении государственных центров управления дорожным движением, оборудованных телевизором и электронным наблюдением за дорожными условиями, что является отличной тактикой для сокращения задержек из-за заторов.
Постройте больше дорог в растущих районах. Противники строительства большего количества дорог заявляют, что мы не можем проложить себе дорогу из заторов, потому что увеличение пропускной способности шоссе просто привлечет больше путешественников. Из-за тройного схождения эта критика верна в отношении уже существующих дорог, которые уже переполнены. Но прогнозируемый значительный рост населения США, безусловно, означает, что нам понадобится намного больше дорог и полос движения в периферийных районах.
Установить пандус-дозатор. Это означает, что автомобили должны въезжать на скоростные автомагистрали только постепенно.Он повысил скорость движения по автостраде в часы пик как в Сиэтле, так и в городах-побратимах, и его можно было бы гораздо более широко использовать.
Используйте устройства интеллектуальной транспортной системы для ускорения транспортных потоков. Эти устройства включают в себя электронную координацию сигнальных огней на местных улицах, большие переменные знаки, информирующие водителей об условиях дорожного движения впереди, схемы улиц с односторонним движением, оборудование глобальной системы позиционирования в легковых и грузовых автомобилях и радиопередачи о текущих дорожных условиях. Эти технологии существуют сейчас и могут быть эффективны на местных улицах и артериях и информативны на скоростных трассах.
Создание дополнительных полос движения для автомобилей с высокой загруженностью. Полосы HOV оказались успешными во многих областях, таких как Хьюстон. Больше регионов могло бы эффективно использовать полосы HOV, если бы для этой цели было построено больше полос, вместо того, чтобы пытаться преобразовать существующие. Простое преобразование существующих полос снизит общую пропускную способность дороги.
Внедрить программы «обналичивания парковки». Демонстрационные программы показали, что, если фирмы предлагают выплачивать лицам, которые сейчас получают бесплатную парковку для сотрудников, стипендию за переход на совместное использование автомобилей или транзит, значительный процент будет делать это.Это могло уменьшить количество машин на дороге. Однако такая тактика не предотвращает компенсирующих последствий тройной конвергенции.
Ограничить периферическое развитие с очень низкой плотностью. Границы роста городов, которые серьезно ограничивают развитие отдаленных пригородов, не сильно уменьшат загруженность дорог в будущем, особенно в быстрорастущих регионах. И такие границы могут привести к росту цен на периферийное жилье. Но требуя, по крайней мере, умеренной плотности проживания — скажем, 3500 человек на квадратную милю (4.38 единиц на чистый акр) — в новых зарослях может значительно снизить периферийное движение, по сравнению с допуском очень низкой плотности там, что, как правило, еще больше подталкивает рост. В 2000 году 36 урбанизированных районов имели плотность окраин 3500 и более. В этих 36 урбанизированных районах проживало 18,2 процента всех людей, проживающих во всех 476 урбанизированных районах США.
Скопируйте жилые дома с высокой плотностью застройки вокруг остановок общественного транспорта. Такие проекты развития, ориентированные на транзит (TOD), позволят большему количеству жителей добираться пешком до общественного транспорта, тем самым уменьшая количество частных транспортных средств на дорогах.Однако возможности этой тактики ограничены. Для того, чтобы перевести значительный процент пассажиров на общественный транспорт, количество таких «транзитных кругов» в каждом регионе должно быть очень большим, плотность внутри каждого круга должна быть намного больше, чем средняя плотность центральных городов в Америке. в пятидесяти крупнейших урбанизированных районах, а процент рабочих, живущих в TOD, которые добирались до города на общественном транспорте, должен был бы значительно превысить 10,5% в среднем по центральным городам в 2000 году.Даже в этом случае развитие многих из этих кластеров с высокой плотностью населения может сделать услуги общественного транспорта более доступными для многих других частей крупных регионов.
Дайте региональным транспортным властям больше власти и ресурсов. Конгресс создал столичные организации планирования для координации планирования наземного транспорта по всем видам транспорта в каждом регионе. Если бы им было предоставлено больше технической помощи и мощности, можно было бы создать более рациональные системы. Без гораздо более регионально ориентированного планирования землепользования, а также транспорта, немногие тактики борьбы с заторами будут работать эффективно.
Поднять налоги на бензин. Повышение налогов на бензин заметно замедлит рост всех автомобильных поездок, а не только поездок на работу в часы пик. Но Конгресс отказался рассматривать его, потому что он политически непопулярен и с ним борются лоббисты отрасли. Несмотря на громкие жалобы американцев на перегруженность, они не хотят платить много за борьбу с ней.
Наверх
Заключение
Пиковые пробки на дорогах почти во всех крупных и растущих мегаполисах по всему миру продолжаются.Фактически, это почти наверняка ухудшится, по крайней мере, в течение следующих нескольких десятилетий, в основном из-за роста населения и благосостояния. Это будет верно независимо от того, какие государственные и частные меры принимаются для борьбы с перегрузкой.
Но этот результат не следует рассматривать как знак социальной неудачи или ошибочной политики. Фактически, заторы на дорогах часто являются результатом экономического процветания и других видов успеха.
Хотя заторы на дорогах неизбежны, есть способы снизить скорость их обострения.Несколько тактик могут сделать это эффективно, особенно при совместном использовании, но ничто не может устранить заторы на дорогах в часы пик в крупных мегаполисах здесь и по всему миру. Только серьезные экономические спады, которые вряд ли желательны, могут даже предотвратить рост.
В настоящее время единственное облегчение для перегруженных дорожным движением пассажиров — это удобный автомобиль с кондиционером, хорошо оборудованной стереосистемой, телефоном с громкой связью и ежедневными поездками с кем-то, кто им нравится.
Пробки стали частью повседневного досуга пассажиров, и обещают, что так и останется.
Наверх
Реальная стоимость барьера между США и Мексикой
El MuroTopic: Price tagSmugglingCrimeU.S. ЭкономикаСообщества и окружающая среда
Вдоль США Мексика возле Ногалеса, Аризона Getty Images
Ванда Фелбаб-БраунАвгуст 2017
Веселые картины с цветами на высоких металлических столбах на тихуанской стороне пограничного забора между Соединенными Штатами.С. и Мексика опровергают печаль мексиканских семей, которые собрались там, чтобы обменяться шепотом, слезами и шутками с родственниками на стороне Сан-Диего.
Женщина из Тихуаны, Мексика, разговаривает с иммиграционным прокурором США через пограничный забор. Getty Images
Многие годами разлучены со своими семьями. Некоторые были депортированы в Мексику после того, как прожили в Соединенных Штатах в течение десятилетий без разрешения, оставив детей, супругов, братьев и сестер и родителей. Другие никогда не покидали Мексику, но пробились к забору, чтобы увидеться с родственниками в Соединенных Штатах.С его тюремной атмосферой и оруэлловским названием — Парк дружбы — это место является одним из очень немногих мест, где семьи, разделенные иммиграционными правилами, могут даже мимолетно общаться со своими близкими с 10:00 до 14:00. по субботам и воскресеньям. В другом месте высокий металлический барьер усиленно патрулируется.
Так должна быть стена, которую президент Дональд Трамп обещает построить вдоль границы. Но какой бы высокой и толстой ни была стена, незаконные потоки будут пересекаться.
Рабочие без документов и наркотики все равно преодолеют любые препятствия, которые в конечном итоге возводит администрация.И такая стена не будет иметь никакого отношения к тем людям, которые становятся иммигрантами без документов, просрочив свои визы, — которые на протяжении многих лет превосходили численностью тех, кто стал иммигрантами без документов, пересекая границу США и Мексики.
Физическая стена не повысит безопасность США.
Граница и, в более широком смысле, то, как Соединенные Штаты определяют свои отношения с Мексикой, напрямую влияют на 12 миллионов человек, которые живут в пределах 100 миль от границы. Многими и очень важными способами, которые не были признаны или поняты, это также повлияет на сообщества по всей территории Соединенных Штатов, а также Мексики.
Сколько будет стоить стена
Стена сопряжена со многими затратами, некоторые из которых очевидны, хотя трудно оценить, а некоторые непредвидены. Самым очевидным является то, что на его строительство требуются большие финансовые затраты, в какой бы форме оно ни было в конечном итоге. Хотя во время предвыборной кампании кандидат Трамп утверждал, что стена будет стоить всего 12 миллиардов долларов, внутренний отчет Министерства внутренней безопасности (DHS) за февраль оценил стоимость строительства в 21,6 миллиарда долларов, но это может быть сильно занижено.
Оценки сильно разнятся из-за отсутствия ясности в отношении того, из чего на самом деле будет состоять стена, помимо первых скудных спецификаций Национальной безопасности, что это будет либо сплошная бетонная стена, либо прозрачная конструкция, «физически внушительная по высоте», в идеале 30 футов в высоту, но не менее 18 футов, погруженные как минимум на шесть футов в землю, чтобы предотвратить проход под землей; что его нельзя масштабировать даже с помощью сложных альпинистских средств; и что он должен выдерживать длительные атаки ударными инструментами, режущими инструментами и горелками.Но это описание не касается вопросов о деталях его физической структуры. Кроме того, требуются судебные издержки, чтобы захватить землю, на которой можно построить стену. Администрация Трампа может использовать выдающиеся владения для приобретения земли, но все равно придется договариваться о компенсации и часто сталкиваться с судебными исками. Более 90 таких судебных исков только в южном Техасе все еще открыты после попытки в 2008 году построить там забор.
Гористая местность вдоль границы США и Мексики является препятствием для строительства стены.Здесь изображено: участок границы примерно в 100 милях к востоку от Сан-Диего. Google Earth
Администрация Трампа не может просто изъять денежные переводы в Мексику для оплаты строительства стены; это может увеличить потоки незарегистрированных рабочих в Соединенные Штаты. Денежные переводы предоставляют многим мексиканцам удобства, которые иначе они не могли бы себе позволить. Но для мексиканцев, живущих в бедности — около 46,2% в 2015 году по данным мексиканского агентства социальных исследований CONEVAL — денежные переводы — это настоящий спасательный круг, который может составлять до 80% их дохода.Эти семьи рассчитывают на эти деньги на самое необходимое — еду, одежду, здравоохранение и образование для своих детей.
Денежные переводы способствуют человеческому и экономическому развитию по всей стране, а это, в свою очередь, снижает стимулы для дальнейшей миграции в Соединенные Штаты — именно то, что стремится сделать Трамп.
Я встретил матрону одной из этих семей в пышной, но отчаянно бедной горной деревне в Герреро. Роза, сильная женщина, которая поначалу была подозрительной, решила довериться мне.По ее словам, ее сын перебрался в Соединенные Штаты восемь лет назад. Отправленные им денежные переводы позволили внукам Розы пройти курс лечения в ближайшей клинике, находящейся примерно в тридцати милях от дома. Как и у Розы, у многих жителей деревни были родственники-мужчины, нелегально работающие в Соединенных Штатах, чтобы помочь своим семьям сводить концы с концами. Сьерра-де-Атояк может быть раем для орнитолога (а я и есть), но Герреро — один из самых бедных, заброшенных штатов Мексики, охваченных преступностью и насилием. «Здесь у тебя мало шансов», — объяснила мне Роза.«Если вы умны, как мой сын, вы пересечете границу в США. Если вы не так умны, вы присоединитесь к наркокомпаниям . Если ты дурак, но тебе повезет, ты пойдешь в [муниципальную] полицию. В противном случае вы застрянете здесь, занимаясь сельским хозяйством или лесозаготовкой и голодая ».
Смета расходов на строительство
*
* Приведенные выше цифры показывают верхнюю оценку, когда был предложен диапазон. В стоимость не входит ежегодное обслуживание.
Любая попытка изъять денежные переводы у таких семей будет разрушительной.Колебаясь между 20 и 25 миллиардами долларов в год в течение последнего десятилетия, денежные переводы из Соединенных Штатов составили около 3 процентов ВВП Мексики, представляя третий по величине источник иностранных доходов после нефти и туризма. Денежные переводы способствуют человеческому и экономическому развитию по всей стране, а это, в свою очередь, снижает стимулы для дальнейшей миграции в Соединенные Штаты — именно то, что и стремится сделать Трамп.
В туннеле между Тихуаной и складом в Калифорнии был лифт.Getty Images
Почему стена
не остановит контрабанду
Почему DHS считает, что 30-футовую стену нельзя масштабировать, а туннель нельзя построить глубже шести футов под землей, не ясно.
Контрабандисты используют туннели для доставки наркотиков в Соединенные Штаты с тех пор, как самый известный торговец наркотиками Мексики, Хоакин «Эль Чапо» Гусман из картеля Синалоа, впервые применил этот метод в 1989 году. время.В апреле 2016 года сотрудники правоохранительных органов США обнаружили туннель для наркотиков, который пролегал более чем в полумиле от Тихуаны до Сан-Диего и был оборудован вентиляционными отверстиями, рельсами и электричеством. Это самый длинный такой туннель, который когда-либо был обнаружен, но он является одним из 13 тоннелей большой протяженности и технологического опыта, обнаруженных с 2006 года. В целом, с 1990 по 2016 год на границе США и Мексики было обнаружено 224 туннеля.
Другие методы контрабанды все чаще включают использование беспилотных летательных аппаратов и катапультов, а также совместных дренажных систем между приграничными городами, имеющими широкие туннели или трубы, по которым люди могут ползать, а наркотики могут быть доставлены.Но даже если бы сухопутная граница стала намного более безопасной, это только усилило бы тенденцию к контрабанде товаров, а также людей на лодках, которые плывут далеко на север, где они высаживаются на побережье Калифорнии.
224 Число туннелей, раскопанных на границе США и Мексики, 1990–2016 гг.
Еще одна вещь, которую следует учитывать, — это то, что барьер в виде стены все больше не имеет отношения к торговле наркотиками, как это сейчас практикуется, потому что большинство наркотиков, ввезенных контрабандой в США.С. из Мексики больше не прибывают на спинах тех, кто пересекает границу нелегально. Вместо этого, по данным Управления по борьбе с наркотиками США, большая часть контрабандной марихуаны, а также кокаина, героина и метамфетаминов поступает через 52 законных порта въезда на границу. Эти порты должны обрабатывать буквально миллионы людей, автомобилей, грузовиков и поездов каждую неделю. Торговцы прячут свой незаконный груз в секретных современных отсеках, предназначенных для автомобилей, или под легальными товарами в трейлерах.И они научились многим приемам обмана пограничников. Майк, седой пограничный служащий США, с которым я беседовал в Эль-Пасо в 2013 году, пожал плечами: « narcos иногда нам подсказывают, позволяя найти машину, полную наркотиков, в то время как они отправляют шесть других машин в другое место. Такое списание является частью их деловых расходов. В других случаях наводки ложны. Мы ищем машины и машины, часами перегружаем трафик и ничего не находим ».
Офицер таможни и пограничной службы США патрулирует некоторые из 24 полос движения, въезжающих в США.С. из Мексики в Сан-Исидро. Reuters
Помимо картеля Синалоа, сегодня в Мексике действуют еще 44 серьезные преступные группы. Борьба внутри них и между ними сделала Мексику одной из самых жестоких стран мира. Только в 2016 году это насилие унесло от 21 000 до 23 000 жизней. В период с 2007 по 2017 год в Мексике было убито ошеломляющее количество человек — 177000 человек, и эта цифра может быть намного выше, поскольку многие тела похоронены в массовых могилах, которые скрыты и никогда не обнаруживаются. Те мексиканские приграничные города, которые являются основными пунктами ввоза наркотиков в Соединенные Штаты, особенно сильно пострадали от насилия.
Возьмем, к примеру, Сьюдад-Хуарес. Прямо через границу от мирного Эль-Пасо. Сьюдад-Хуарес, вероятно, был самым жестоким городом в мире, когда я был там в 2011 году, и он олицетворяет то, что может случиться во время этих войн с наркотиками. В 2011 году картель Синалоа боролся с местным картелем Хуареса, пытаясь захватить городские маршруты контрабанды в США и устроив настоящую кровавую бойню. Прогулка по оспариваемой колонии в то время была похожа на прогулку по кладбищу: жители указывали места, где люди были убиты накануне, за три дня до этого, пять недель назад.
Хуан, худощавый 19-летний парень, которого я встретил там в том году, сказал мне, что он пытался сбежать из местной банды (имя которой он не раскрывает). По его словам, он начал работать на банду в качестве галькона (наблюдатель), когда ему было 15 лет. Но теперь, когда в городе бушевала война с наркотиками, а местные банды были втянуты в борьбу между крупными картелями, его друзей по банде просили сделать гораздо больше, чем он хотел, — убить. Без какой-либо подготовки им выдали штурмовое оружие.Не имея навыков стрельбы, они просто распыляли пули в непосредственной близости от назначенных им целей, надеясь, что по крайней мере некоторые из убитых ими людей будут теми, кого они должны были убить, потому что, если они не добьются успеха, они сами могут быть убиты. теми, кто нанял их на выполнение этой работы.
Я познакомился с Хуаном через Валерию, чья неправительственная организация пыталась помочь таким членам банды, как Хуан, выйти на прямой и узкий путь. Но ей и ее сотрудникам было трудно доказать свою правоту. Как мне объяснил Хуан, член, отказавшийся выполнять приказы банды, мог быть убит за отказ сотрудничать.
«И Америка ничего не делает, чтобы остановить поступление сюда оружия!» — воскликнула Валерия.
Оружие изъято у предполагаемых торговцев наркотиками в Мехико. Reuters
В то время как президент Трамп обвиняет Мексику в экспорте преступлений с применением насилия и наркотиков в Соединенные Штаты, многие мексиканские официальные лица, а также такие люди, как Валерия, которые участвуют в борьбе с войнами с наркотиками, жалуются на волну насилия и коррупции. течет в обратном направлении. Около 70 процентов огнестрельного оружия, изъятого в Мексике в период с 2009 по 2014 год, были произведены в Соединенных Штатах.Эти изъятия, хотя и насчитывают более 73 000 единиц оружия, все же, вероятно, представляют собой лишь небольшую часть оружия, ввезенного контрабандой из Соединенных Штатов. Более того, миллиарды долларов в год зарабатываются на незаконном розничном рынке наркотиков в Соединенных Штатах и переправляются контрабандой обратно в Мексику, где картели зависят от этих денег в своей основной деятельности. Иногда используются изощренные схемы отмывания денег, такие как торговые сделки; но большая часть доходов переправляется контрабандой в виде наличных денег, спрятанных в секретных отсеках и среди товаров в автомобилях и поездах, ежедневно пересекающих южную границу с Мексикой.
Около 70 процентов огнестрельного оружия, изъятого в Мексике в период с 2009 по 2014 год, были произведены в Соединенных Штатах.
И, конечно же, спрос на наркотики в США в первую очередь подпитывает контрабанду наркотиков в Мексике. Возьмем, к примеру, нынешнюю эпидемию героина в Соединенных Штатах. Это произошло из-за чрезмерного прописывания медицинских опиатов для лечения боли. Последующие усилия по сокращению чрезмерного количества выписываемых обезболивающих заставили тех американцев, которые стали зависимы от них, прибегнуть к нелегальному героину.Это, в свою очередь, стимулировало широкое распространение выращивания мака в Мексике, особенно в Герреро. В 2015 году посевы опийного мака в Мексике достигли примерно 28 000 гектаров, что достаточно для производства около 70 тонн героина (что даже больше, чем предполагаемые 24–50 тонн, необходимые для удовлетворения спроса в США).
Марки с фирменным наименованием героина. DEA
Крупные наркокартели Мексики, в том числе картель Синалоа Эль-Чапо, который, по оценкам, поставляет от 40 до 60 процентов кокаина и героина, продаваемого на улицах Соединенных Штатов, являются основными оптовыми поставщиками незаконных наркотиков в Соединенных Штатах.Однако для розничной торговли они обычно нанимают деловых партнеров из числа преступных группировок США. И благодаря сдерживающей способности правоохранительных органов США, поскольку мексиканские группы наркобизнеса действительно проводят операции внутри страны в США, например, по оптовым поставкам, они вели себя поразительно мирно и не прибегали к злобной агрессии и распрям, которые характеризует их бизнес в Мексике. Таким образом, США были избавлены от взрывов насилия, связанных с наркотрафиком, которые разорили многие районы Мексики, где производятся и продаются наркотики.
И администрация Джорджа Буша, и администрация Обамы признали совместную ответственность США и Мексики за незаконный оборот наркотиков, что позволило предпринять беспрецедентные совместные усилия по борьбе с преступностью и обеспечению безопасности границ. Это сотрудничество позволило агентам правоохранительных органов и разведки США работать в Мексике и помогать своим мексиканским коллегам в развитии разведывательной деятельности, обучении, проверке, установлении полицейских процедур и протоколов, а также в операциях по перехвату.Сотрудничество также привело к тому, что Мексика с гораздо большей охотой, чем когда-либо прежде, патрулировала как свою северную границу с Соединенными Штатами, так и южную границу с Центральной Америкой, в рамках усилий по задержанию рабочих без документов, пытающихся пересечь границу Соединенных Штатов. Состояния.
Офицер пограничного патруля США смотрит через пуленепробиваемое стекло на границу возле Эль-Пасо. Getty Images
Враждебность администрации Трампа к Мексике может поставить под угрозу этот прогресс. В отместку за строительство стены, за любые усилия У.С. мог заставить Мексику заплатить за стену или за крах НАФТА, мексиканское правительство могло, например, отказаться от своих усилий по обеспечению безопасности своей южной границы или прекратить обмен контртеррористической разведкой с Соединенными Штатами. Однако сотрудничество Мексики гораздо важнее для безопасности США, чем любая стена.
Полиция Чикаго на месте стрельбы в районе Энглвуд. Getty Images
Что стена
будет означать для преступности в США
Хотя президент Трамп выступил против «кровавой бойни» в Соединенных Штатах, статистика преступности, за некоторыми исключениями, говорит о другом.
С 1991 по 2015 год количество убийств в США снизилось 36 %
В 2014 году было убито 14 249 человек, что является самым низким показателем убийств с 1991 года, когда их было 24 703, и является частью модели неуклонного снижения уровня насильственных преступлений. весь период. Однако в 2015 году количество убийств в США увеличилось до 15 696. Это увеличение было в значительной степени обусловлено тремя городами — Балтимором, Чикаго и Вашингтоном, округ Колумбия. В Балтиморе и Чикаго наблюдается сокращение населения, и все три имеют более высокий уровень бедности и безработицы, чем в среднем по стране, высокий доход и расовое неравенство, а также сложные отношения между жителями и полицией. — условия, способствующие росту насильственных преступлений.В 2016 году количество убийств снизилось в Вашингтоне и Балтиморе, но продолжало расти в Чикаго.
Однако нет никаких доказательств того, что жители без документов ответственны за рост преступности или даже за значительное количество преступлений в Чикаго или в других местах. Подавляющее большинство насильственных преступлений, включая убийства, совершается коренными американцами. Многочисленные криминологические исследования показывают, что лица, родившиеся за границей, совершают гораздо более низкий уровень преступности, чем местные жители. Например, в Калифорнии, где проживает большое количество иммигрантов, в том числе мигрантов без документов, U.Количество заключенных, рожденных в S., было в 2,5 раза больше, чем для мужчин иностранного происхождения.
У мексиканца снимают отпечатки пальцев, когда он находится под стражей иммиграционной и таможенной полиции США. Reuters
К сожалению, администрация Трампа продвигает полицейский подход, который настаивает на уделении первоочередного внимания поиску рабочих без документов, в том числе с использованием регулярных полицейских сил, и такая неправильная политика правоохранительных органов распространяется: в Техасе, где, по оценкам, проживает 1,5 миллиона нелегальных иммигрантов. Губернатор-республиканец Грег Эбботт недавно подписал закон о наказании городов-убежищ.Среди наказаний — драконовские меры (такие как отстранение от должности, штрафы и тюремное заключение сроком до одного года), которые должны быть применены в отношении местных полицейских, которые не поддерживают иммиграционные меры. Эбботт подписал закон, несмотря на то, что начальники полиции всех пяти крупнейших городов Техаса — Хьюстона, Сан-Антонио, Далласа, Остина и Форт-Уэрта — опубликовали заявление, осуждающее его: «Этот закон вреден для Техаса и сделает наши сообщества более опасно для всех », — написали они в своей статье Dallas Morning News .Они утверждали, что иммиграционное обеспечение является федеральной обязанностью, а не обязанностью штата, и что новый закон увеличит разрыв между полицией и иммигрантскими сообществами, препятствуя сотрудничеству с полицией в отношении серьезных преступлений и приводя к широко распространенному занижению сведений о преступлениях, совершенных против иммигрантов. Существуют убедительные и последовательные доказательства того, что если люди начинают сомневаться в справедливости, беспристрастности и легитимности правоохранительных органов и государственных учреждений, они перестают сообщать о преступлениях, а количество убийств возрастает.
Начальники полиции в других частях страны, от Лос-Анджелеса до Денвера, выражали аналогичную озабоченность, а также тревогу по поводу того, что им приходится тратить свои и без того перенапряжения на поиск рабочих без документов.
Администрация Трампа расширила критерии эпохи Обамы для «ускоренного удаления». При Обаме любой иммигрант, арестованный в пределах 100 миль от границы, который находился в стране менее 14 дней, то есть до того, как он или она смог пустить корни в Соединенных Штатах, мог быть депортирован без надлежащей правовой процедуры.Результат: в 2016 финансовом году 85 процентов всех выселений (принудительных) и возвращений (добровольных) приходилось на лиц, не являющихся гражданами, которые соответствовали этим критериям. Почти все (более 90 процентов) из оставшихся 15 процентов были осуждены за тяжкие преступления.
Дети касаются руками членов семьи через забор в Сьюдад-Хуаресе и Эль-Пасо. Reuters
Теперь, однако, любое лицо без документов, находящееся здесь в течение двух лет, может быть удалено. И хотя он утверждает, что сосредоточится на депортации иммигрантов, совершающих серьезные преступления, администрация Трампа готовится к массовой депортации многих из этих 11 человек.1 миллион жителей США без документов, наибольшее число из которых — выходцы из Мексики (6,2 миллиона), Гватемалы, Сальвадора, Гондураса, Эквадора и Колумбии. С этой целью он значительно расширяет определение того, что составляет преступление, подлежащее депортации, включая мошенничество в любом официальном деле, такое как злоупотребление «любой программой, связанной с получением государственных пособий» или даже использование поддельного номера социального страхования для уплаты налогов в США. . Администрация Трампа также возрождает весьма спорную программу 287 (g), в соответствии с которой местные правоохранительные органы могут быть назначены для выполнения иммиграционных обязанностей и могут запрашивать информацию об иммиграционном статусе человека во время рутинной работы полиции по таким незначительным вопросам, как переход в неположенном месте.
Многие из жертв на протяжении десятилетий вели здесь законную, безопасную и продуктивную жизнь. Около 60 процентов лиц, не имеющих документов, жили в Соединенных Штатах не менее десяти лет. У трети иммигрантов без документов в возрасте 15 лет и старше есть хотя бы один ребенок, являющийся гражданином США по рождению. Распад таких семей имеет трагические последствия для участников, как я убедился на собственном опыте.
«Многие люди, ставшие объектом [депортации], десятилетиями жили здесь законно, безопасно и продуктивно.”
60 % лиц без документов жили в США не менее десяти лет.
Антонио, с которым я беседовал в Тихуане в 2013 году, много лет жил в Лас-Вегасе, где он работал в строительстве, а его жена убирала отели. Не встречаясь с правоохранительными органами США, он рискнул вернуться в Мексику, чтобы навестить свою больную мать в Синалоа. Но его схватили, когда он пытался тайком вернуться в США после судебного разбирательства, которое включало в себя наручники и кандалы, а также унизительное пребывание в США.С. следственный изолятор, его бросили в Тихуане, где я встретил его вскоре после его прибытия туда. Он боялся быть навсегда разлученным со своей женой и двумя маленькими мальчиками, которые родились семь и пять лет назад. Но Синалоа — бедное, трудное место для жизни, находящееся под сильным влиянием наркобизнеса , и Антонио не хотел, чтобы его близкие жертвовали собой, чтобы воссоединиться с ним. Пока Антонио сдерживал слезы, говоря о том, как сильно он скучает по семье, я спросил его, могут ли они поехать в Сан-Диего, чтобы поговорить с ним через решетку Парка дружбы.Но Антонио не знал, как долго он сможет оставаться в Тихуане. Он боялся, что его снова арестуют, на этот раз в Мексике, потому что, чтобы доставить удовольствие сотрудникам правоохранительных органов США, проявляя прилежание в борьбе с преступностью, полиция Тихуаны приобрела привычку арестовывать за самые незначительные нарушения мексиканцев и Жители Центральной Америки депортированы из США. Выметая с улиц бездомных бедных мигрантов и депортированных лиц, после многих лет кровавой бойни картеля центр Тихуаны снова казался мирным, шумным и чистым.Мексиканские компании были довольны упорядоченным видом центра города, США были довольны сотрудничеством Мексики, и туристы возвращались, а американские студенты снова веселились и напивались в кантинах и клубах Тихуаны. Если безобидные жертвы политики депортации США, такие как Антонио, должны были заплатить цену за эти льготы, пусть будет так.
Рабочие-иммигранты на ферме собирают шпинат недалеко от Коачеллы, Калифорния. Getty Images
Как стена
повредит U.S. Economics
Если иммигранты не несут ответственности за какое-либо значительное количество преступлений в Соединенных Штатах и на самом деле их вероятность совершения преступления значительно ниже, чем у местных граждан, то как насчет другого оправдания очернения иммигрантов президентом Трампом, законного и незаконно, и его решимость отгородить их: крадут ли иммигранты рабочие места в США и подавляют заработную плату в США?
Жизнь типичного сельскохозяйственного рабочего-мигранта
Профиль 75% , родившихся в Мексике
53% без документов
График 14 часов в день
6 дней в неделю
Оплата 11 тысяч долларов в год
Нет Оплата сверхурочных
Нет пособий
Риски Тепловой стресс, инфекции, отравления, респираторные заболевания
Доказательств в поддержку таких утверждений мало.Согласно всестороннему анализу Национальной академии наук, инженерии и медицины, иммиграция не оказывает значительного влияния на общий уровень занятости большинства коренных жителей. Влияние рабочей силы иммигрантов на заработную плату местных рабочих также невелико. Тем не менее, труд иммигрантов оказывает негативное влияние на занятость и заработную плату тех, кто родился в средней школе, а также на бывших иммигрантов, потому что все три группы конкурируют за низкоквалифицированные рабочие места, а новые иммигранты часто готовы работать менее чем за их конкуренция.Однако в значительной степени работники без документов часто выполняют неприятную, изнурительную работу, которую рабочие по рождению не желают выполнять. Секторы с большим количеством рабочих без документов включают сельское хозяйство, строительство, производство, гостиничный бизнес и переработку морепродуктов. Например, отрасль по разделке рыбы не может нанять достаточное количество легальных работников и поэтому в значительной степени зависит от рабочей силы без документов. Снятие шкуры, обвалки и разделка рыбы — это вонючая, слизистая, грязная, холодная, однообразная и сложная работа.У многих рабочих быстро развивается синдром запястного канала. Это может быть опасная работа, поскольку оборудование для отрезания рыбьих голов и ножей для обвалки повсюду часто приводит к ампутации пальцев. Риск инфекций от порезов и окровавленной воды, используемой для мытья рыбы, также велик. За последние десять лет многочисленные разоблачения показали, что как в Соединенных Штатах, так и за рубежом работники рыбной промышленности и предприятий по переработке морепродуктов, часто не имеющие документов и в других странах, подвергаются принудительному труду и иногда с ними обращаются как с рабами.
Типичное жилье для сельскохозяйственных рабочих-мигрантов в рабочем лагере в округе Сэмпсон, в центральной части Северной Каролины. Getty Images
Несмотря на то, что она платила больше, чем могла получить работу в Гондурасе, работа по разделке рыбы была тяжелой для 38-летней Марты Эското, о которой Робин Шульман рассказал в статье 2007 года в газете The Washington Post . Но она мирилась с этим ради двух своих маленьких детей, один из которых — четырехлетняя дочь, которая не могла ходить и страдала желудочно-кишечным заболеванием, которое мешало ей усваивать достаточное количество пищи.Однако страх перед рейдами, которым подверглась рыбная промышленность Массачусетса десять лет назад, на более ранней волне антииммигрантского рвения, заставил ее искать работу швеей на фабрике в Массачусетсе, производящей униформу для солдат США. Но и тут случилась беда. Как и заводы по переработке морепродуктов, иммиграционная служба США совершила налет на фабрику в Нью-Бедфорде; и хотя у Марты не было судимости, она была арестована и быстро доставлена в следственный изолятор в Техасе, в то время как ее дети остались одни в детском саду.В отличие от многих других иммигрантов, охваченных этими рейдами, Марте в конечном итоге повезло: у нее была сестра, живущая в Массачусетсе, которая могла забрать своих детей. И в результате большого политического протеста в Массачусетсе после этих рейдов, когда сенаторы Джон Ф. Керри и Эдвард М. Кеннеди решительно выступили против них, Марта была освобождена и смогла воссоединиться со своими двумя маленькими детьми. Но она осталась без документов, разрешающих ей работать и оставаться в Соединенных Штатах, и в будущем она снова подлежит депортации.
Расчетное количество иммигрантов без документов
по штатам, 2014 г.
- 10 000 или меньше
- 25 000 — 95 000
- 100 000 — 130 000
- 180 000 — 450 000
- 500 000 — 2350 000
Рабочие иммигранты на самом деле являются работниками Pew Research Center
. с чистым положительным влиянием на экономику. Из-за того, что коренное население сокращается и стареет, США нуждаются в рабочих-иммигрантах. Доля родившихся за границей в настоящее время составляет около 16 процентов рабочей силы, при этом иммигранты и их дети составляют подавляющее большинство нынешнего и будущего роста рабочей силы в Соединенных Штатах. Если число иммигрантов в Соединенных Штатах сократится — из-за депортации или препятствий для дальнейшей иммиграции — так что родившиеся за границей составляли лишь около 10 процентов населения, количество американцев трудоспособного возраста в ближайшие десятилетия останется практически неизменным на нынешнем уровне 175 миллионов.Если, однако, доля рожденных за границей останется на нынешнем уровне, то количество жителей трудоспособного возраста в США увеличится примерно на 30 миллионов в следующие 50 лет. Эти работники нужны нам не только для заполнения рабочих мест, но и для повышения производительности, которая резко упала. Мы также нуждаемся в них, потому что количество пожилых людей, получающих дорогостоящие льготы, такие как Medicare и Social Security, расходы на которые оплачиваются за счет налогов с рабочих, существенно растет. Около 44 миллионов человек в возрасте 65 лет и старше в настоящее время пользуются услугами социального обеспечения; по оценкам, в 2050 году это число вырастет до 86 миллионов.Социальное обеспечение поддерживают даже работники без документов: поскольку в 2010 году не менее 1,8 миллиона человек работали с поддельными картами социального обеспечения, чтобы устроиться на работу, но в большинстве случаев не могли получать пособия, они внесли 13 миллиардов долларов в тот год в целевой пенсионный фонд и выручили всего 1 миллиард долларов.
Поддельные карточки социального страхования, конфискованные агентами ICE. Reuters
Если иммигранты не крадут рабочие места в США и не снижают заработную плату в какой-либо значительной степени, делает ли это НАФТА? Сэл Мосери, 61-летний рабочий Ford из Мичигана, горячо верит в это.Сам он не потерял работу, но он видел, как его коллеги и соседи теряют работу, и видит, как новые работники соглашаются на более низкую заработную плату, на которую он не соглашается. Хотя он называет себя «пожизненным демократом», он проголосовал за Трампа в 2016 году из-за обещания Трампа пересмотреть или положить конец НАФТА. В интервью CNNMoney с Хизер Лонг он обвинил NAFTA в потере рабочих мест и снижении заработной платы вокруг себя, не веря заявлениям экономистов о том, что автоматизация, а не NAFTA, является источником потери рабочих мест в США.С. производство. Он любит автоматизацию и ненавидит НАФТА.
Но вопреки утверждениям Трампа и страстному убеждению Мосери, НАФТА не лишило многих рабочих мест в США. Это заставило некоторых американских рабочих искать другие виды работы, но чистое количество потерянных рабочих мест относительно невелико: по оценкам, от 116 400 до 851 700 из 146 135 000 рабочих мест в экономике США. Противодействие этим потерям заключается в том, что двусторонняя торговля, стимулированная НАФТА, оказала далеко идущие положительные последствия для экономики.
Торговое соглашение отменило пошлины на половину промышленных товаров, экспортируемых в Мексику из США (тарифы, которые до НАФТА составляли в среднем 10 процентов), а также отменило другие мексиканские протекционистские меры, разрешив, например, экспорт кукурузы из США. США в Мексику.
2016 Торговля товарами и услугами США и Мексики: долларов США 580 млрд
НАФТА позволило создать совместные производственные линии между США и Мексикой и разрешить Соединенным Штатам.Чтобы дешевле импортировать комплектующие, используемые для производства в США. Без такого сотрудничества многие рабочие места были бы потеряны, в том числе рабочие места, обеспечиваемые автомобилями, ввезенными из Мексики. Например, в 2016 году Соединенные Штаты импортировали 1,6 миллиона автомобилей из Мексики, но около 40 процентов стоимости их компонентов было произведено в Соединенных Штатах. Выход из НАФТА может поставить под угрозу 31 000 рабочих мест в автомобильной промышленности только в Соединенных Штатах. Но теперь, когда ей угрожает крах или пересмотр НАФТА, Мексика уже начала активно изучать новые торговые партнерства с Европой и Китаем.
Общая картина: Мексика является третьим по величине торговым партнером США после Китая и Канады и третьим по величине поставщиком импорта США. Около 79 процентов от общего объема экспорта Мексики в 2013 году пришлось на Соединенные Штаты. Да, в 2016 году дефицит США по отношению к Мексике составил 64,3 миллиарда долларов, но торговля с Мексикой — это улица с двусторонним движением. США экспортируют в Мексику на больше, чем в любую другую страну, кроме Канады, другого ее партнера по НАФТА. Более того, полтриллиона долларов товаров и услуг, которыми торгуют между Мексикой и Соединенными Штатами каждый год с момента вступления в силу НАФТА более 23 лет назад, привели к созданию миллионов рабочих мест для рабочих в обеих странах.Согласно исследованию Центра Вудро Вильсона, почти пять миллионов рабочих мест в США сейчас зависят от торговли с Мексикой.
Торговля, инвестиции, совместное производство и путешествия через границу США и Мексики остаются образом жизни для приграничных сообществ, в том числе в Соединенных Штатах. Их нарушение приведет к значительным экономическим издержкам для обеих стран. А значительно ослабленная мексиканская экономика также усугубит жестокое преступное насилие в Мексике и будет способствовать иммиграции в Соединенные Штаты, вызванной насилием.
Забор на границе США и Мексики через пустыню Сонора в резервации Тохоно О’одхам, штат Аризона. Getty Images
Что стена
сделает для сообществ и окружающей среды
В случае возведения стена Трампа не станет первым значительным барьером на границе. Это различие связано с 700-мильным забором, который США начали возводить несколько лет назад из-за протестов тех, кто по обе стороны границы.
Эти люди включают 26 признанных на федеральном уровне коренных народов Америки в США.S. и восемь коренных народов Мексики. Граница, на которой должна быть построена стена, проходит через их родину и отделяет членов племени от их родственников и священных мест, а также отделяет их от окружающей среды, которая имеет решающее значение не только для их средств к существованию, но и для их культурной и религиозной самобытности. . Признавая эту проблему, Конгресс США в 1983 году принял закон, разрешающий свободное перемещение через границы в пределах своей родины одному из племен коренных американцев.Но когда был построен забор, отказавшись от таких законодательных актов, как Закон о национальном историческом сохранении 1966 года, Закон о защите могил коренных американцев и репатриации 1990 года и Закон о свободе вероисповедания американских индейцев 1994 года, Конгресс поставил под угрозу эту свободу передвижения и усложнил ее для коренных жителей посещать членов их семей и священные места.
Коренные жители резервации Тохоно О’одхам протестуют против строительства пограничной стены. Getty Images
Стена Трампа, конечно же, усугубит ущерб, нанесенный этим общинам коренных американцев, вызвав сильную боль и гнев среди жителей.«Если бы кто-нибудь вошел в ваш дом и построил стену в вашей гостиной, скажите мне, как вы к этому относитесь?» — спросил Верлон Хосе, вице-председатель Tohono O’odham Nation, в интервью The New York Times. ‘Фернанда Сантос в феврале 2017 года. Протягивая руки, чтобы обнять пустыню сагуаро вокруг себя, он сказал: «Это наша дом.» Многие в его племени хотят сопротивляться возведению стены. Другие опасаются, что, если пограничный барьер на племенной земле станет слабее, туда будет направляться контрабанда наркотиков, как это было раньше с забором, нанося вред и сковывая общину.
Как подчеркнули общины коренных американцев, биологи-экологи и Служба охраны рыбных ресурсов и дикой природы США, стена также будет иметь значительные экологические издержки в районах с одним из самых больших биоразнообразия в Северной Америке. Получив свое название от изолированных горных цепей, чьи пики высотой 10 000 футов уходят в небо, регион «Небесных островов», охватывающий юго-восток Аризоны, юго-запад Нью-Мексико и северо-запад Мексики, например, отличается ошеломляющим разнообразием флоры и фауны.Его драгоценное, но хрупкое биоразнообразие связано с необычным слиянием четырех основных экорегионов: южной оконечности Скалистых гор с умеренным климатом; восточная часть низменной пустыни Сонора; северный край субтропической Сьерра-Мадре-Оксиденталь; и западная оконечность высокогорной пустыни Чиуауа. К вымирающим видам, на которые повлияет стена, относятся ягуар, вилорог Сонора, леопардовая лягушка Чирикауа, летучая мышь с длинным носом, кактусовая железная карликовая сова, мексиканский серый волк, чернохвостая луговая собачка, ягуаронди, оцелот и американец. зубр.К другим видам, подвергшимся негативному воздействию, относятся пустынная черепаха, черный медведь, пустынный олень-мул и различные змеи. Даже те виды, которые умеют летать, такие как колибри, свейнсон и серые ястребы, могут быть повреждены, а жизненно важные насекомые-опылители, мигрирующие через границу, могут быть сожжены огнями, необходимыми для освещения стены.
Зубр на лугах ранчо «Эль Уно» в северной Мексике. Reuters
В целом, более 100 видов животных, обитающих вдоль границы США и Мексики, в районе Небесных островов, а также в национальном парке Биг-Бенд в Техасе и в долине Рио-Гранде, находятся под угрозой исчезновения.Но точно так же, как DHS отказался от многочисленных законодательных актов о защите культур при строительстве ограды, он также отменил многие важные законы об охране окружающей среды, в том числе Закон об исчезающих видах 1973 года, Закон о договорах о перелетных птицах 1918 года, Закон о национальной экологической политике 1970 года, прибрежную зону. Закон об управлении 1972 года и Закон о чистой воде 1972 года. Администрация Трампа хочет устранить любые оставшиеся экологические соображения.
Подход администрации угрожает многолетнему двустороннему экологическому приграничному сотрудничеству, которое защищает не только многие дикие виды, но и сельское хозяйство по обе стороны границы.Возьмите долгоносика, который летает между Мексикой и США и опустошает посевы хлопка. В конце 1890-х годов долгоносик почти уничтожил хлопковую промышленность США. С тех пор Соединенные Штаты и Мексика потратили десятилетия, пытаясь уничтожить вредителя, и почти преуспели. Но стена может настолько испортить сотрудничество США и Мексики в области охраны окружающей среды и безопасности, что Мексика может просто отказаться от усилий по ее искоренению. Это нанесет небольшой ущерб жителям Мексики, поскольку в этой части мексиканской границы мало выращивается хлопок, но это приведет к значительному ущербу для U.С. фермеров.
Испорченные американо-мексиканские отношения могут также помешать пересмотру соглашений о совместном использовании воды, которые имеют решающее значение для окружающей среды, а также для водной и продовольственной безопасности и для сельского хозяйства. Например, в Договоре о границе между США и Мексикой 1970 г. указывается, что официальные лица США и Мексики должны договориться о том, хочет ли какая-либо из сторон построить какое-либо сооружение, которое могло бы повлиять на течение реки Рио-Гранде или ее паводковые воды, воду, которая имеет жизненно важное значение. животноводству и сельскому хозяйству вдоль границы.Забор был построен, несмотря на возражения Мексики, и поскольку его стальные планки забиваются мусором во время сезона дождей, это вызвало наводнения, затронувшие города и ранее охраняемые территории по обе стороны границы, что привело к ущербу в миллионы долларов.
Рио-Гранде изгибается через парк штата Биг-Бенд-Ранч, штат Техас. Getty Images
Не только Мексика не хотела этот забор. Американские фермеры и бизнесмены вдоль границы с Техасом в долине Рио-Гранде также выступили против этого, поскольку это блокирует их доступ к речной воде, а также увеличивает силу наводнений.Теперь стена должна быть перенесена в зоны затопления в Техасе, где именно такие проблемы с водой ранее препятствовали строительству забора.
Между тем, производство, сельское хозяйство, гидроразрыв, производство энергии и экосистемы по обе стороны границы зависят от справедливого и эффективного распределения воды из рек Рио-Гранде и Колорадо, при этом обе стороны уязвимы для нехватки воды. На протяжении десятилетий было много проблем с совместными соглашениями, регулирующими водопользование, и Мексика, и США.С. порой считали себя потерпевшими. Но в целом сотрудничество США и Мексики по рекам Рио-Гранде и Колорадо было исключительным по международным стандартам и принесло огромную пользу обоим партнерам по различным договорам. Такое сотрудничество сейчас находится под угрозой.
Сотрудничество США и Мексики по рекам Рио-Гранде и Колорадо было исключительным по международным стандартам и принесло огромную пользу обоим партнерам
Если в отместку за язвительный, антимексиканский язык и политику администрации Трампа, Мексика решила не жить до своей стороны водной сделки, У.Фермеры южных штатов и другие жители реки Рио-Гранде столкнутся с серьезной угрозой потери средств к существованию. Один из них — Дейл Мёрден из Монте-Альто, который на своей ферме площадью 20 000 акров выращивает сахарный тростник, грейпфрут, хлопок, цитрусовые и зерновые. Названный в январе 2017 года королем цитрусовых Техаса, бывший директор Texas Farm Bureau посвятил свою жизнь сельскому хозяйству в южном Техасе, полагаясь на латиноамериканскую рабочую силу. Тем не менее, у него есть воспоминания о разрушительной нехватке воды в 2011 и 2013 годах, когда из-за сильной засухи Мексика не смогла отправить свои участки реки Рио-Кончес в Соединенные Штаты, и 30 процентов его земель стали непродуктивными, и многие посевы погибли.В то время он надеялся, что Государственный департамент США сможет убедить Мексику выпустить немного воды, даже несмотря на то, что мексиканские фермеры также столкнулись с огромной нехваткой воды и опустошением. Дипломатия США действительно сработала, чему, несомненно, способствовал дождь, пополнивший мексиканские притоки реки Рио-Гранде. Без дождя Мексика не смогла бы выплатить накопленный долг за воду. Но без совместной дипломатии США и Мексики и атмосферы более тесного, чем когда-либо сотрудничества США и Мексики, Мексика все равно не смогла бы доставить воду, несмотря на дождь.Этот позитивный дух сотрудничества также привел к созданию одной из наиболее просвещенных, экологически чувствительных и грамотных версий водного договора в мире, так называемой 319-й минуты водного соглашения между США и Мексикой по реке Колорадо от 1944 года. Уникальное с точки зрения признания дельты реки Колорадо водопользователем, обновление обязывало Соединенные Штаты направить так называемый «импульсный поток» в эту экосистему, тем самым помогая восстановить эти уникальные водно-болотные угодья. Соединенные Штаты также согласились заплатить 18 миллионов долларов за сохранение воды в Мексике.В свою очередь, Мексика доставила к озеру Мид 124 000 акров мексиканской воды. Это был беспроигрышный вариант: для фермеров США, мексиканских фермеров и экосистем. Но это были хорошие дни для отношений США и Мексики до администрации Трампа. В настоящее время ведутся переговоры о новом обновлении договора — это снова жизненно важное соглашение и спасательный круг для примерно 40 миллионов человек по обе стороны границы, которые могут стать жертвой подхода администрации Трампа к Мексике.
Тем не менее, это момент, когда поддержание сотрудничества имеет решающее значение, потому что изменение климата — увеличение скорости испарения, инвазивное заражение растений и повышенный спрос на воду вокруг границы и глубоко в U.Южные и мексиканские территории только увеличат давление на водопользование и увеличат вероятность серьезной нехватки воды.
Вместо линии разделения, границу следует рассматривать как мембрану, соединяющую ткани сообществ с обеих сторон, обеспечивая взаимовыгодную торговлю, производство, улучшение экосистем и безопасность, одновременно улучшая межкультурные обмены.
В 1971 году, когда первая леди Пэт Никсон присутствовала на открытии Парка дружбы — этого трагического места, которое позволяет разлученным семьям лишь минимальное количество контактов, — она сказала: «Я надеюсь, что здесь не будет слишком долго забор.Она поддерживала двусторонний позитивный обмен мнениями между Соединенными Штатами и Мексикой, а не препятствия. Фактически, во время своего визита она сняла забор в Парке Дружбы. К сожалению, он все еще там, больше, выше и тяжелее, чем когда она была там, а стена вот-вот станет еще хуже.
Ванда Фелбаб-Браун — старший научный сотрудник Брукингского института. Она является экспертом по международным и внутренним конфликтам и нетрадиционным угрозам безопасности, включая мятеж, организованную преступность, насилие в городах и незаконную экономику.Ее полевые исследования и исследования охватывали, среди прочего, Афганистан, Южную Азию, Бирму, Индонезию, Андский регион, Мексику, Марокко, Сомали и восточную Африку. Ее книги включают Рынок вымирания: торговля дикой природой и способы борьбы с ним (Херст, 2017) и Стрельба: борьба с повстанцами и война с наркотиками (Brookings Institution Press, 2010). Она получила степень доктора политических наук Массачусетского технологического института и степень бакалавра Гарвардского университета.
Ссылки
Благодарности
Ответственный редактор: Строб Тэлботт
Редакция: Джессика Брандт, Фред Дьюс и Бет Рашбаум
Графика и дизайн: Кэмерон Зоттер и Джессика Павоне
Веб-разработка: Yohann Paris
Emilynadi, Продвижение: Хобан и Эшли Шеллинг
Как и другие продукты Института, «Эссе Брукингса» призвано способствовать обсуждению и стимулировать дискуссии по важным вопросам.Взгляды принадлежат исключительно автору.
© 2017 Институт БрукингсаКонтактОтношения со СМИПравила и условияПолитика конфиденциальностиЗакрытьПолучите больше с брифом от Brookings
Сейчас как никогда важны факты и исследования. Подпишитесь, чтобы получать наши лучшие идеи дня в свой почтовый ящик.
Электронная почтаЗарегистрироваться
Как спрос и предложение определяют рыночную цену
Введение
Цена зависит от взаимодействия между составляющими спроса и предложения на рынке. Спрос и предложение представляют собой готовность потребителей и производителей участвовать в покупке и продаже.Обмен товара происходит, когда покупатели и продавцы могут договориться о цене.
В этом разделе Руководства по сельскохозяйственному маркетингу объясняется цена на конкурентном рынке. Когда существует несовершенная конкуренция, например, с монополией или единственной фирмой-продавцом, ценовые результаты могут не соответствовать одним и тем же общим правилам.
Равновесная цена
Когда происходит обмен товара, согласованная цена называется равновесной ценой или рыночной клиринговой ценой. Графически эта цена возникает на пересечении спроса и предложения, как показано на рисунке 1.
На изображении 1 и покупатели, и продавцы готовы обменивать количество Q по цене P. В этот момент спрос и предложение находятся в равновесии. Определение цены в равной степени зависит от спроса и предложения.
Изображение 1. Рисунок 1, График, показывающий кривые равновесия цен
Это действительно баланс рыночных составляющих. Чтобы понять, почему должен возникать баланс, изучите, что происходит, когда баланс отсутствует, например, когда рыночная цена ниже той, которая показана как P на изображении 1.
При любой цене ниже P объем спроса превышает поставленное количество. В такой ситуации потребители будут требовать продукт, который производители не захотят поставлять; будет нехватка. В этом случае потребители предпочтут платить более высокую цену, чтобы получить желаемый продукт, в то время как производители будут поощряться более высокой ценой к выводу большего количества продукта на рынок.
Конечным результатом является рост цены до P, где спрос и предложение находятся в равновесии.Точно так же, если бы цена выше P была выбрана произвольно, рынок был бы в избытке со слишком большим предложением относительно спроса. Если бы это произошло, производители были бы готовы брать более низкую цену для продажи, а потребители были бы побуждены более низкими ценами к увеличению своих покупок. Только когда цена упадет, можно будет восстановить баланс.
Рыночная цена — это не обязательно справедливая цена, это просто результат. Это не гарантирует полного удовлетворения со стороны покупателя и продавца.Обычно делаются некоторые предположения о поведении покупателей и продавцов, которые добавляют разумности рыночной цене. Например, ожидается, что покупатели будут эгоистичны, и, хотя они могут не обладать совершенными знаниями, по крайней мере, они будут стараться учитывать свои собственные интересы. Между тем, продавцы считаются максимизаторами прибыли. Это предположение ограничивает их готовность продавать в пределах ценового диапазона, от высокой до низкой, в котором они могут оставаться в бизнесе.
Изменение равновесной цены
Когда изменяется либо спрос, либо предложение, равновесная цена изменяется.В разделе о факторах предложения объясняется, почему компонент рынка может двигаться. Приведенные ниже примеры показывают, что происходит с ценой при изменении спроса или предложения.
Пример 1: Необычно хорошая погода увеличивает производительность
Когда вырастает небывалый урожай, предложение смещается наружу и вниз, что показано как S2 на Рисунке 2, больше продуктов доступно по всему диапазону цен. При отсутствии немедленного изменения в готовности потребителей покупать урожай, по кривой спроса наблюдается движение к новому равновесию.Потребители будут покупать больше, но только по более низкой цене. Насколько должна упасть цена, чтобы побудить потребителей покупать большее предложение, зависит от эластичности спроса.
Изображение 2 . Рис. 2. График, показывающий движение по кривой спроса
.
На изображении 2 цена падает с P1 до P2, если производится большой урожай. Если бы кривая спроса в этом примере была более вертикальной (более неэластичной), корректировки цены и количества, необходимые для установления нового равновесия между спросом и новым предложением, были бы другими.
Чтобы понять, как эластичность спроса влияет на размер корректировки цен и количества при сдвиге предложения, попробуйте нарисовать кривую (или линию) спроса с более вертикальным наклоном, чем показано на рисунке 2. Затем сравните размер изменений цены и количества в этом с первой ситуацией. При таком же сдвиге предложения равновесное изменение цены больше, когда спрос неэластичен, чем когда спрос более эластичен.
Для количества все наоборот. Когда спрос эластичен, изменение количества будет больше, чем изменение количества, которое требуется, когда спрос неэластичен.
Пример 2: Потребители снижают свои предпочтения в отношении говядины
Снижение предпочтения говядины — один из факторов, который может сместить кривую спроса внутрь или влево, как показано на Рисунке 3.
Рисунок 3. Рисунок 3. График, показывающий движение вдоль кривой предложения
При отсутствии немедленного изменения предложения цена влияет на движение по кривой предложения. Сдвиг спроса внутрь вызывает падение цены и количества обмениваемых товаров.Величина изменения цены и количества от одного равновесия к другому зависит от эластичности предложения.
Представьте, что предложение практически не меняется в течение рассматриваемого периода времени. То есть нарисуйте более вертикальную кривую предложения для этого сдвига спроса. Когда спрос смещается с D1 на D2 по более вертикальной кривой предложения (неэластичное предложение), почти все приспособление к новому равновесию происходит в изменении цены.
Стабильность цен
На величину изменения цены влияют две силы: величина сдвига и эластичность спроса или предложения.Например, большой сдвиг кривой предложения может иметь относительно небольшое влияние на цену, если соответствующая кривая спроса эластична. Это проявится в Примере 1 выше, если кривая спроса будет более пологой (более эластичной).
Фактически, эластичность спроса и предложения для многих сельскохозяйственных продуктов относительно мала по сравнению с эластичностью спроса и предложения для многих промышленных товаров. Эта неэластичность спроса привела к проблемам нестабильности цен в сельском хозяйстве, когда либо предложение, либо спрос меняются в краткосрочной перспективе.
Ценовой уровень
Два приведенных выше примера сосредоточены на факторах, которые изменяют спрос или предложение в краткосрочной перспективе. Однако действуют и более долгосрочные факторы, которые со временем меняют спрос и предложение. Одним из факторов, влияющих на предложение, является технология. Основным эффектом использования технологий в сельском хозяйстве стало быстрое смещение кривой предложения наружу за счет снижения производственных затрат на единицу продукции.
В долгосрочной перспективе технологии оказали негативное влияние на цены на сельскохозяйственную продукцию, поскольку производители могут производить больше при меньших затратах.В то же время растет и население, и доходы, что приводит к смещению спроса вправо. Чистый эффект сложен, но в целом быстро меняющаяся кривая предложения в сочетании с медленным изменением спроса способствовала снижению цен в сельском хозяйстве по сравнению с ценами на промышленную продукцию.
На различных уровнях рынка, от ворот фермы до розничной торговли, вероятно, будут существовать уникальные отношения спроса и предложения. Однако цены на разных уровнях рынка будут иметь определенную связь друг с другом.Например, если цены на свинину снизятся, можно ожидать, что розничные цены на свинину также упадут. Эта корректировка цен с большей вероятностью произойдет в долгосрочной перспективе, когда у всех участников будет время скорректировать свое поведение.
В краткосрочной перспективе корректировка цен может не произойти по ряду причин. Например, оптовые торговцы могут иметь долгосрочные контракты, в которых указывается старая цена на свинину, или розничные торговцы могут рекламировать или планировать функцию для привлечения клиентов.